Это, конечно, не Наташа, не Андрей, не Пьер, не Коля и не Петя, не Элен, не Курагины и не Платон Каратаев.
Во втором томе в четвертой части романа есть эпизод, где Ростовы едут на охоту со своим дальним родственником-соседом, которого они величают «дядюшкой».
В один из моментов, когда стало ясно, что волк упущен, дядюшка жестко обругал графа:
« - Ж...- крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
- Про...ли волка-то!... охотники!».
(Это не я скрыл от читателя облик этих слов, так есть в самом издании эпопеи).
В общем, все этикетные правила употребления обсценных слов (так именуется то, что в народе называют матом) соблюдены: исключительно мужская компания, экстремальная или близкая к тому ситуация. Я считаю, что там можно, а в других ситуациях лучше выбрать другие средства выражения эмоций, русский язык и без того богат.
Был еще эпизод, когда Кутузов в грубо-шутливой форме рассказывает солдатам, что нужно делать с французами. Тоже словечки крепкие там есть.
Но читать роман, как я обычно говорю, стоит не только из-за этого. Когда в 1990-е взлетела и быстро погасла звезда «Нирваны», журнал «Ровесник» уже после смерти Курта Кобейна печатал разные материалы о нем, в том числе интервью. Курт назвал два своих любимых литературных произведения: «Над пропастью во ржи» Дж. Сэлинджера и «Войну и мир» Л.Н. Толстого. Я тогда удивился.
А потом прочел роман дважды.
Еще в «Что? Где? Когда?» был вопрос, какую книгу читал один из американских президентов для развития воли. Когда открыли черный ящик, все увидели «Войну и мир». Я тогда удивился еще раз. Какое может быть развитие воли, если это одна из самых увлекательных книг?
А еще мне всегда было интересно, откуда у западных актрис имя Наташа. Наташа Хенстридж, например. Именно Наташа, а не Наталья.
Есть у меня на этот счет предположения.
Алексей Сидоренко