В то время, когда кандидат в президенты Соединенных Штатов чувствует себя нормально, заявляя, что в случае избрания он остановит въезд всех мусульман в Соединенные Штаты, на первый план выходит восприятие опасности целых религиозных общин.
Многие великие литераторы были религиозными аутсайдерами, такими как Джон Драйден и Александр Поуп. Таким образом, читая их, мы можем соотнести их с нашим временем – и в моей недавней работе о Драйдене я обнаружил, что это особенно верно.
Джон Драйден был назначен поэтом-лауреатом Карлом II в 1668 году и королевским историографом два года спустя, что сделало его ответственным за пропагандистскую литературу штата Тори Стюарт. Так что он был важной фигурой в центре двора. Но все быстро пошло наперекосяк. Драйден перешел в римский католицизм примерно в 1685 году, как раз перед тем, как брат Карла II Джеймс сменил его на посту короля. Из-за его католицизма наследование престола Яковом было почти заблокировано оппозицией “низшей церкви” партии вигов. Драйден был искренним новообращенным в католицизм, но держался на ветру перемен.
Еще одна перемена заключалась в том, что он потерял свое место в самом сердце суда реставрации. В 1688 году по приглашению вигов Вильгельм, принц Оранский, и его жена Мария свергли Якова в результате почти бескровного переворота, известного как”Славная революция". Драйден мог бы прийти к какому-то соглашению с Вильгельмом III и его правительством, но вместо этого он остался верен своей религии и был лишен своих королевских постов. С этого момента Драйден стал чужаком в истеблишменте, живя лишь на то, что мог заработать своим пером.
Письма Драйдена
Я недавно редактировал корреспонденцию Драйдена. Сэр Вальтер Скотт, который сделал то же самое в 1808 году, писал о них:
Письма Драйдена, до сих пор остававшиеся достоянием широкой публики, за редким исключением совершенно неинтересны.
Но это, конечно, не так. Письма Драйдена немногочисленны, но они представляют поэта в его личной одежде. Здесь мы находим, косвенно упоминаемые, проблемы католика и проблемы “нашей персоны " в период правления Стюарта. Это переписка инсайдера, который становится аутсайдером, частью маргинализированной религиозной общины.
Интересно, что письма Драйдена всегда редактировались вовремя войны-сначала Эдмундом Малоуном и Скоттом во время Наполеоновских войн, затем Чарльзом Уордом во время Второй мировой войны, а теперь и мной вовремя так называемой “войны с террором”. Возможно, именно тогда статус аутсайдера говорит с нами.
Что примечательно в его письмах, так это то, о чем они не говорят. Упоминания о религии немногочисленны и делаются только для близких членов семьи. Трое сыновей Драйдена-Чарльз, Джон-младший и Генри-Эразм – уехали в Рим. Двое из них должны были стать священниками. В наше просвещенное время трудно сказать, насколько радикально это было в конце XVII века. Католицизм был религией явного врага английского государства. Британия все еще была глубоко погружена в последствия предполагаемого террористического заговора с целью убийства Карла II и его брата Джеймса в заговоре ржаного дома (1683), который поставил радикальный католицизм в центр внимания. Подозрения были повсюду.
Эхо сегодняшнего дня
В некотором смысле, отправляясь в Рим, центр католицизма, сыновья Драйдена сделали то же самое, что и радикализированные молодые мусульманские мужчины и женщины, отправляющиеся сегодня воевать в Ракку. (Тем не менее, нет никаких предположений, что сыновья Драйдена, сделав что-то столь радикальное, сами были радикалами.)
И в то время, когда мусульмане находятся под пристальным вниманием меньшинства маргинальных, радикализированных террористов, которые пришли из их числа или присоединились к ним, мы можем быть очень осведомлены о том, что значит иметь целую религию, запятнанную кистью врага (в контексте 17-го века предполагаемых заговорщиков). Это чувство было наиболее точно выражено анонимным свидетелем на недавнем ударе ножом человека на лондонской станции метро "Лейтонстон" сторонником Сирии, который сказал “” Ты не мусульманин, брат". #YouAintNoMuslimBruv позже появился в Твиттере.
Переписка Драйдена представляет собой нечто такое в своем молчании, что может быть воспринято сегодня маргинализированными мусульманами.
Драйден предлагает модель взаимодействия с государством в конце XVII века-модель покоя – и понимание проблем, которые стоят перед членами религии, которую некоторые предпочли ассоциировать с радикальными и оппозиционными силами государства, гражданином которого они являются. Это не значит, что его примеру следует следовать. Сегодня признается, что в отличие от католицизма XVII века — Ислам-это религия мира, а не угроза государству, в котором мы живем. Нервозность, которую Драйден и его собратья-католики испытывали при вильямитском устроении и которая может быть выражена в том, что он не говорит, не должна ощущаться нашими согражданами-мусульманами. И все же это так.
Несмотря на потерю своих официальных постов из-за своей религии и политики, Драйден процветал в оставшиеся годы, создавая некоторые из лучших поэтических произведений и переводов на английский язык. Это то, за что его помнят, но предостерегающе отметить, что то, что он не сказал, даже в частном порядке, может говорить с обществом сегодня.