Никогда не знаешь, что в своем теле человек может посчитать уродливым или некрасивым. В детстве я ужасно завидовала девочке Вале. Тому была ровно одна причина: у Вали был роскошный, неимоверной крутизны и покатости лоб. На этом лбу можно было станцевать танго — такой он был просторный. Эффект усиливался зачесанными назад волосами.
Без преувеличения я считала Валин лоб лучшим в мире — он был блестящим, чистым и большим.
Что было у меня? Маленькая невыразительная полосочка, шириной в три пальца: ни выпуклости, ни простора. Ещё и пубертатные прыщи поверх.
Про мое рождение в семье ходила легенда, что родилась я с очень красивыми черными бровями («Как ниточки!» восхищалась тетя) и волосами на голове, которые начинались сразу после бровей-ниточек. То есть мама натурально испугалась, что ребенок у нее получился безо лба.
Со временем ситуация выправилась, насколько могла. Но в моем представлении о прекрасном красивый лоб находился в списке недоступных мечт. Ситуация усугублялась тем, что дискурсивное поле вокруг меня полнилось афтершоками френологии. Согласно этим верованиям, низкий лоб свидетельствовал о чрезвычайно скудном интеллекте и нулевой способности к образованности.
То есть поражение по всем фронтам — ни к красивым людям, ни к умным не попадешь.
Понятно, что взросление принесло мне знание — красота и сила не в размере или форме каких-либо частей тела. Однако до сих пор нет-нет, да и завспоминаю тот крутой Валин лоб. Ирония невозможности соответствовать всем канонам заключается в том, что подросток Валя вполне могла считать свой лоб жутким, непомерно огромным и ну никак не вписывающимся в ее представления о красоте, потому что подростки вообще редко бывают уверены в себе и в своем внешнем виде, в частности.
Так и живем.
Лена Низеенко