Утро
Можжи пришёл к Дубу на завтрак и застал его спящим в постели. Дело нехитрое: скробы любили валяться, тем более в такую погодку, так что Можжи поставил на огонь турку с кофе и ничего не подумал про это.
А потом пригляделся: Дуб спал не в пижаме, а в промокшем плаще. Что-то здесь было не так, как надо.
— Эй! — позвал Можжи. — Просыпайся! Где это ты шатался всю ночь?
Дуб перевернулся с бока на бок.
— Я не всю ночь — всего половину, — ответил он.
— Ого!
Можжи поставил чашку Дубу под нос, взял без спросу печенье и сел, как обычно, в кресло-качалку. Брызги волн долетали до той стороны окна.
Можжи пил кофе, отведя интеллигентно пальчик, и смотрел сквозь очки на Дуба.
— Ну подумаешь — прогулялся, — проворчал Дуб, проснувшись.
— Далеко?
— Просто до моря.
— А-а-а, — протянул догадливо Можжи, — мне всё снилось, будто кто-то кричал!
Дуб принялся упираться:
— Никого там и не было! Вот ещё: вставать среди ночи…
— Да-да, точно, часа где-то в два или три! — подхватил Можжи.
— Около четырёх, — поправил Дуб машинально и покраснел. — Не было там никого! Мне не спалось — вот и спустился на шторм поглядеть.
Они замолчали. Было понятно, что Можжи не верит в сказки (хотя и читает их).
Завывал тихо ветер, накрапывал дождик, бесилось море. Дуб сидел в кровати и пил кофе, Можжи — качался в кресле, и когда завтрак был окончен, поднялся и пошёл к двери.
— Это был человек или кто-то? — спросил на пороге Можжи.
Дуб задумался, а потом ответил смущённо:
— Это была Юлька.
Словно это многое могло объяснить.
Но Можжи всё понял.
— Ах, Юлька! — вздохнул он и раскрыл зонтик над головой, а потом — еле вылез из норки. — Я должен был и сам догадаться!
Ведь нельзя жить на горе и не знать про Юльку, вечно попадающую в неприятности!
И Можжи ушёл, полоская свой длинный хвост в лужах. Он был очень доволен и, может быть, даже счастлив.
(Не то что смущённый и сонный Дуб).