Представления о возможности превращения человека в нечто иное (животное, растение, или даже неживой предмет) были чрезвычайно распространено в древнем мире, хотя в разных культурах и эпохах форма этих представлений, равно как и отношение к ним людей, разумеется, были различны.
Существует подобное представление и сегодня, и даже если оно существует лишь в качестве сказки, то степень распространённости этой сказки представляет собой значительный интерес - какое место может занимать столь древнее и примитивное суеверие в нынешнем рациональном и просвещённом мире?
Для начала стоит провести границу между оборотнями древнего и современного мира.
В наиболее ранних, тотемных, культурах, возможность превращения человека в иное животное, равно как и иного животного в человека, представляется чем-то естественным и само собой разумеющимся, по той причине, что никакой границы между человеком и окружающим его миром не существует вовсе.
Медведь, волк, или, скажем, обезьяна, видятся человеку точно такими же людьми, как и он сам, просто выглядящими и добывающими себе пищу несколько иными способами, а сам себе человек представляется точно таким же зверем (причём скорее хищником), как и все остальные окружающие его животные, с некоторыми небольшими, присущими каждому виду животного, отличиями... В таких условиях нет ничего удивительного в том, что медведь может встать на две лапы и заговорить подобно человеку, а человек, обернувшись в шкуру медведя, вдруг превратиться в медведя и сам.
Однако по мере отдаления человека от других животных (как в пространстве, так и в образе жизни), меняется его отношение к ним, да и ко всему миру в целом. Естественная (не изменённая человеком) среда обитания начинает казаться враждебной, а населяющие её звери-хищники - опасными врагами, имеющими с человеком всё меньше и меньше общего.
Говорящие волки, медведи и лисы, молодцы, что превращаются в волков или щук, ударившись об землю, всё ещё выглядят вполне нейтрально в сказках или баснях (там они прекрасно сохранились и до наших дней), но реальное отношение к подобным явлением постепенно становится явно негативным.
Наступает момент, когда понятие «человек» окончательно перестаёт быть частным случаем понятий «зверь», «животное», «хищник», и становится противопоставленным им. Велика в этом и роль изменившихся религиозных представлений, хотя нельзя сказать, что дело здесь именно в них, скорее наоборот - новые религиозные взгляды формируются из новых условий человеческого существования, и новых, окружающих человека образов.
И вот, оборотень становится самым настоящим, ярким и несомненным «злом», для обвинения которого не требуются дополнительные обоснования.
Средневековый оборотень - это жестокий убийца, маньяк и извращенец, скрывающийся под личиной добропорядочного человека. Но нельзя сказать, что этот образ оборотня появился именно в средние века - его истоки можно проследить намного раньше; он возникал очень долго и постепенно, вместе с изменяющимся образом человеческой жизни и его отношением к животному миру и самому себе в этом мире.
Современный оборотень - это оборотень средневековья, с небольшими поправками на толерантное отношение к убийцам и уродам, и снижение агрессивной позиции религии.
Современному оборотню дают возможность оправдаться и даже найти себе некоторое место в обществе, но участь его по-прежнему незавидна: он должен либо постоянно подавлять в себе «звериное», либо превратиться в монстра, и иного выхода для него нет.
И здесь мы как раз подходим к ответу - какова роль представлений об оборотнях сегодня, и почему эти представления вообще смогли просуществовать в человеческой культуре так долго?
Оборотень древнего мира существовал как часть представления о единстве человека и всего остального мира; как следствие отношения человека к себе, как к одному из множества населяющих мир животных.
Оборотень же мира современного проистекает из прямо противоположного - из противопоставления человека себя всем остальным живым существам... но, в то же время - из ощущения человека в себе той животной сущности, от которой он пытается отказаться.
Оборотень - это метафора, которая символическим способом описывает сущность любого человека: в нём есть «человеческое» - то, что человек считает «самим собой», и есть «звериное» - то, что он скрывает от остальных, и даже от самого себя; но грань между ними тонка, и в один момент они легко могут поменяться местами...
Именно потому оборотень всегда интересен публике и способен вызывать у неё значительные эмоции, под каким бы названием он ни фигурировал (современный образ «вампира» имеет аналогичную природу).
В оборотне человек узнаёт самого себя, даже если он об этом и не догадывается.