Павлина долго смотрела на него, прежде чем отвести взгляд. Хруст веток, раздавшийся за спиной, позволил ей обернуться и увидеть вполне обычного с заросшей щетиной писателя. Ладвик кивнул ей издалека, но тазик с одеждой не позволил ему махнуть рукой.
Девочка снова перевела взгляд на Марека и негромко вымолвила, пока слезы окончательно не решили ее речи:
— Я знаю, — развернулась и побежала в чащу так быстро, как только могла.
— Что это с ней? — спросил подоспевший писатель, задержав взгляд на деньгах на траве. — Вернул, значит?
— Вы все не так поняли, — принялся объясняться мальчик, собирая деньги в одну руку.
— Ну, ну, — Ладвик пошел напрямую к натянутой веревке и молча развесил выстиранное белье.
— Послушайте, — мальчик подошел к нему, — я не подумал, что она вернет деньги обратно. Я хотел.
Он перебил его, — ты хотел, чтобы кто-то сделал за тебя неприятную работу. Пусть твоя подруга смотрит в лицо старушке и объясняется. Хотя она не брала ни кроны. Зачем же так ее подставлять?
— Но, — до мальчика неожиданно дошел смысл произнесенных писателем слов. Рука от денег почти мгновенно похолодела, будто кто-то отнял все пальцы. Он снова хотел что-то сказать, но Ладвик упрямо покачал головой.
— Сегодня переночуешь, а завтра иди на все четыре стороны.
— Но как? — он едва мог дышать, сердце колотилось в груди, точно механическое колесико часов.
Ладвик почесал пальцем ухо и небрежно ответил, — как хочешь. Теперь это не мои проблемы. Ложь, кража, предательство. Это твоя жизнь Марек. Хочешь, чтобы она была такой. Валяй
Он подбросил под котелок еще немного хвороста и принялся раздувать огонь.
— Я верну деньги. Сейчас же пойду в город и увижусь с пани Локашовой. Могу и с Павлиной помириться, — для надежности добавил он.
Огонь наконец-то разгорелся, и Ладвик поднялся с земли, отряхнул колени от пыли и посмотрел на мальчишку.
— Я хотел тебе помочь, — признался он, — когда ты пришел просить о том, чтобы я тебя укрыл тут, я подумал, что ты чем-то похож на меня, когда я был таким же мальчишкой, как и ты. Я искал свое место в жизни, пробовал на вкус все, что встречал. Почва под ногами была неустойчивой, и много раз мне приходилось начинать свою жизнь заново, а то и с работы над ошибками. Я думал, что если помогу тебе сейчас, то, быть может, ты избежишь лишних проблем. Но, видно зря.
— Нет, не зря, — Марек уцепился за соломинку, которую неосторожно бросил ему писатель, и решил, что тот еще может передумать.
Ладвик долил свежей воды в котелок и бросил туда горсть рисовых зерен.
— Сейчас тебе кажется, что принятое мной решение жестоко. Ты бы мог жить здесь, по крайней мере до глубокой осени, пока совсем не похолодает. Я бы научил тебя выживать, удить рыбу и охотиться. Ты бы выжил. Но, твоя личность стала бы антисоциальной. Что хорошего, чтобы жить в хижине, вдали от других людей?
— А что хорошего, чтобы жить в кругу идиотов в детском доме?
— Я не говорю, что это лучший вариант. Но пока, он единственно возможный для тебя. Может позже тебя заберут в семью, и тогда твоя жизнь кардинально изменится. Но сейчас выбор один.
— Пожалуйста, не прогоняйте меня!
— Марек, — писатель подошел к нему поближе и положил руку на плечо, — поверь, так будет лучше для тебя. Испытания закаляют характер. Прежде чем бежать от них, подумай, чему они тебя научат. Ты думаешь успешными рождаются? Нет. Успешными становятся потом и кровью, большим трудом и упорством в достижении целей. Этому ты должен научиться сам. Никто другой не пройдет за тебя твой путь.
Мальчик шмыгнул носом, слова писателя задели его. Он не хотел показывать свои слезы и поэтому сдержанно произнес.
— Мне нужно прогуляться.
— Возвращайся к ужину, — проговорил ему вослед Ладвик.
Мемуары Павлины 11.1
Дорогие читатели! Я пишу книгу. Все главы расположены последовательно по этой ссылке. Новые главы будут добавляться по мере написания книги.