«Псы-рыцари», «Натиск на Восток» и прочие подобные штампы, связанные с Тевтонским орденом, прочно закрепились в советской историографии. Многим нынешним россиянам они памятны с детства, благодаря действительно хорошему фильму Сергея Эйзенштейна «Александр Невский», не говоря уже о школьных учебниках. Между тем реальные исторические факты зачастую не просто отличаются, а прямо противоречат многим идеологемам.
Калининградский архивист и исследователь Анатолий Бахтин, специализирующийся на «тевтонской» теме, убежден, что, по крайней мере, конец XIII-го и практически весь XIV век Ordo Teutonicus и Русь (а позднее – Московское княжество) состояли между собой в союзнических отношениях. И это сыграло важную роль в процессе объединения русских земель, на базе которых была в конечном итоге создана Российская империя.
Мощным стимулом для сближения тевтонцев с московитами являлось наличие у них общего врага. Точнее, врагов в лице Польши и Литвы, которые в 1385 году окончательно слились в экстазе… пардон, Кревской унии. Хотя еще до этого Тевтонский орден волей-неволей помогал Руси, оттягивая на себя значительные силы литовцев, на которых только в конце XIII века организовал 10 крупных военных походов. Они продолжались и весь следующий век: с 1309 по 1344 годы тевтонцы вторгались в Литву 45 раз, а с 1348-го по 1404-й – еще 34 раза! Конечно, литовцы не оставались в долгу и предпринимали ответные рейды, причем достаточно крупные – таких за XIV век зафиксировано до полусотни.
«В результате этих нападений на Пруссию было разрушено и сожжено большое количество замков, городов и деревень, многие из них неоднократно, - сообщает Бахтин в своей работе «Тевтонский орден как фактор становления Московского государства». - Если же учесть что для завоевания большей части Руси Литве было достаточно провести около 38 походов и набегов, то можно представить что бы случилось, если бы удары, нанесенные по Пруссии, были направлены на Русь. Скорее всего, Русь была бы захвачена Литвой, и православию был бы нанесен непоправимый удар».
Польско-литовская уния поставила Тевтонский орден в чрезвычайно тяжелое положение. Сил противостоять двум столь мощным государствам у пруссаков недоставало. Периодические экспедиции за восточный фронтир продолжались, но Великому магистру пришлось вступить с Ягайло (вместе с супругой - королевой Польши получившим христианское имя Владислав II) в переговоры. После которых Конрад Цёллнер фон Ротенштайн окончательно убедился в надвигающейся опасности. Поэтому охотно поддержал князя Витовта в его борьбе коронованным кузеном. Витовт дважды находил убежище в орденских землях и получал там необходимую помощь. В противном случае он вполне мог бы и не стать в 1392 году наместником Ягайло в Литве – фактически ее правителем.
Сменивший почившего в бозе фон Ротенштайна Великий магистр Конрад фон Валленроде не хуже предшественника осознавал необходимость срочно искать себе союзников. Для начала он решил прощупать почву в государствах Западной Европы. И получил заверения в дипломатической поддержке – но не более. Разве что венгерский король Сигизмунд пообещал в случае войны потрепать южные районы Польши, опять-таки, не доводя дело до более масштабного столкновения с новой супердержавой.
И тогда свои тоскующие взоры тевтонцы обратили на восток. Точнее, на Московское княжество, которое одно в тех краях было способно что-то противопоставить Литве. К тому же, московиты уже доказали свою способность биться на два фронта – против наскакивающих с восхода солнца татар и наползающих с закатной стороны европейских соседей-врагов. Расчетливые немцы приняли во внимание и тот факт, что в начале 1390-х Москва значительно усилилась, благодаря присоединению Нижегородского княжества, а также могла заметно влиять на внешнюю политику Новгородской и Псковской феодальных республик. Последнее обстоятельство было особенно важным для филиала Тевтонского ордена в Ливонии.
Как результат – очередной великий магистр Конрад фон Юнгинген поздней осенью 1393 года отправил в Москву посольство, прибывшее к месту назначения в начале зимы. В летописях сохранилось упоминание об этом:
«Того же лета (то есть, в том же году – Авт.) прислал мистр немецкий великому князю посла о мире и любви, жалуючися на плескович и на Литву, прислал в дарех пушку медяну, и зелие, и мастера».
Неизвестно, пригодились ли русским медная бомбарда с боезапасом и военспецом, но дипломатическая миссия окончилась ничем.
«К сожалению, родственные связи Василия и его недальновидность, перевесили политические преимущества предложенного союза», - пишет об этом Анатолий Бахтин.
Дело в том, что правившему тогда на Москве князю Василию I Дмитриевичу в свое время (точнее, в 1386 году) пришлось срочно делать ноги из Орды, где 14-летний отрок находился в аманатах, сиречь - в заложниках у хана Тохтамыша. Спасаясь от погони, княжич добежал аж до Молдавского княжества, а потом, весьма вероятно, проследовал дальше, в Пруссию, где в то время как раз обретался мятежный Витовт. Что уж такого он наобещал московитянину, историкам не ведомо, но, видать, немало, раз Вася согласился жениться на единственной дочке литовца.
Как честный человек, спустя четыре года Василий, после смерти отца ставший великим князем Московским, бракосочетался с Софьей Витовтовной. А в 1392-м вступил в союз с Литвой. Так что, объявившимся в Белокаменной всего через год тевтонским дипломатам, что называется, ловить там было уже нечего. Московский правитель предпочитал особо не перечить своему тестю, например, позволив Витовту в 1395 году захватить Смоленск.
Правда, и Тевтонский орден во всей этой хитромудрой политике отнюдь не был «весь в белом», несмотря на знаменитые плащи своих рыцарей. Скажем, в том же году Василий вздумал воспользоваться тем, что Тохтамышу здорово наложил по загривку грозный Тамерлан, и прекратил выплату дани. Раздосадованный ордынский владыка обратился к Витовту, посулив ему власть над всей Русью и Новгородом в придачу. Тевтонцы также решили подсуетиться и ясно дали понять великому князю Литовскому, что готовы признать его русским сувереном, получив в обмен на это Псков с прилегающими землями. В общем, все без исключения участники тех событий друг друга стоили…
Со Смоленском, кстати, у Витовта все равно не сладилось. В 1401 году его выбил оттуда рязанский князь Олег. Через три года литовец вновь явился под стены города и опустошал его окрестности три месяца кряду. Вот тут-то помощь – путь, как обычно, и не бескорыстную - русским вновь оказал Тевтонский орден, предпринявший очередной (оказавшийся последним) поход в Литву. Получив известие об этом, Витовт снял осаду и убрался на родину. Московское княжество и Литва с краткими перемириями бодались между собой с 1405 по 1407 годы, однако ни одна из сторон решительного успеха не достигла.
Тевтонцам пришлось гораздо хуже, ибо Польша с Литвой в 1409-м начали против них Великую войну и нанесли ордену ужасающее поражение в Грюнвальдской битве.
«Но Тевтонский орден, свою «миссию» по «спасению» Московского княжества - центра будущего Российского государства выполнил, - считает Бахтин. - Оно уже достаточно окрепло и могло само противостоять литовскому натиску, который продолжался в XV и XVI веках. Сейчас трудно сказать, как повернулась бы история России, если бы Тевтонский орден закончил свой поход завоеванием только Пруссии и остановился у грани Литвы».
Военный союз Москвы и Кёнигсберга возобновился в 1517-1522 годах. Об этом напоминает еще один калининградский историк – Геннадий Кретинин в своем труде «Война и мир: исследования по российской и всеобщей истории». А петербуржец Алексей Лобин, который имел возможность работать с орденскими архивами, утверждает, что Московское государство напрямую финансировало боевые действия тевтонцев против Польши в конфликте 1519-1521 годов. Причем деньги Василий III Иванович давал немалые и вряд ли рассчитывал на скорый возврат долга. Хотя потом напоминали о нем постоянно достаточно долго – в 1560-м, 1573-м и в 1600 годах. Сумма, согласно разным источникам, варьировалась от 60 тысяч талеров до 37 тысяч гульденов. А историк Николай Карамзин просто говорил о 625 пудах серебра, не уточняя, впрочем, сколько именно из этого количества реально ушло в Пруссию.
В XVI веке долг стребовать, видимо, не удосужились, потом грянуло Смутное время и стало вообще не до подобных мелочей, ну а затем о ссуде, кажется, попросту забыли. Короче, выражаясь простонародным языком, денежки - тю-тю…
«Несомненно одно: поставка ордену российского серебра свою роль сыграла, - пишет Кретинин. - Да, орден не выиграл войну. Но и не проиграл, хотя польские войска стояли у стен Кёнигсберга. Дело завершилось перемирием, а затем превращением военно-религиозного государства в светское, пусть и вассальное, но государство. Так рождалась Германия».
Если придерживаться такого взгляда на исторические события, то можно сказать, что долг платежом (пусть и, если можно в этом случае так выразиться, задним числом) оказался красен. Подразумевая не пресловутые пуды драгметалла, а ту самую «миссию» по «спасению» тевтонцами Московского княжества, о которой говорил Анатолий Бахтин. За такое не то, что серебром – золотом заплатить не жалко!
