Миф о добрых волшебниках, которые работают как часы
Время – деньги, а потраченное на уникальные знания годы – неразменный капитал. Накоплений не бывает вдоволь. Каждый под Новый год пересматривает «внутренний курс» и загадывает достичь идеальных пропорций обмена прожитых минут на опыт, удовольствие и достаток.
Начну издалека. Со стрижкой я определился еще в детстве. Высокомерно обойдя дешевенькие и сердитые «полубокс» и «молодежную», без колебаний выбрал «модельную». Каждый мастер видел ее по-своему, но, спасибо советскому строю, парикмахерские феи брали за вдохновение одинаково. Только система неизбежно дала сбой. В самом конце 80-х я наткнулся на кооперативный парикмахерский салон. Рискнул наведаться – как раз оброс. Меня встретил седовласый гуру – первый попавшийся парикмахер в штанах. Он запустил худые и строгие пальцы в мою шевелюру и с придыханием выдавил: «Какая роскошь!» Я честно пытался узнать, в какую сумму он оценивает это шоу. Но не успел. На оплату красивой фантазии не хватило наличных. Пришлось в залог оставить позолоченные часы Poljet.
Конечно, мне и раньше приходило в голову, что мастерство и время как-то неразрывно связаны. Скажем, мой педагог по аккордеону, Валентин Васильевич Чурин, раз за разом повторял, что, до срока ускоряя темп, я краду у себя технику, а у произведения – душу. Когда я спускался с ветреных небес на статичную землю, ошибки действительно сыпались как из рога изобилия. И я пасовал, поджимая четвертушку за четвертушкой. Тогда учитель без лишних назиданий включал метроном. С годами, когда кровь научилась бурлить, я оценил эту музыкальную демонстрацию термина take it easy. А намедни – вспомнил свои детские переживания, наблюдая за работой дорогого часового механизма.
«Изнанку» хронометра демонстрировал москвич Максим Захаров, единственный русский аккредитованный мастер по ремонту репетиров прославленной luxury-марки. Добравшись до вершины часового мастерства, мастер переселился в микромир и перестал подчиняться губительным человеческим порывам. Покидая верстак, он продолжает прислушиваться – кто как тикает, искать «часового» порядка – в семье, в бизнесе, в стране...
В часовщики Максим подался от отчаяния. Государственный космический научно-производственный центр имени М. В. Хруничева перестал кормить его семью. В часовом бутике, куда он попал по объявлению, в продажники не взяли – посадили инженера-механика за верстак. Дальше – как в армии. Денно и нощно он разбирал-собирал оружие современного общества. Начал с несложного механизма с автоподзаводом: ангренаж из четырех колес, барабан, анкерный спуск… Так, шаг за шагом, освоил десятки механизмов, постиг новое измерение стрелочного времени – звуковое и нашел отдохновение нервам.
Отец троих сыновей, несостоявшийся флейтист, бывший инженер и будущий гражданин Швейцарии признается, что для него все в этом мире - часы. Едет в метро, держится за поручень, оглядывается – кругом стрелки. Вот Tissot Ballade – значит, к человеку пришел первый успех. А здесь - часы с огромным крестом. Это грустная история – владелец кричащей копии мечтает дотянуться до Vacheron Constantin, но денег пока хватает только на кварцевую китайскую машинку. Попадаются и подлинные Longines - благо, метро становится ковчегом, спасающим деловых людей в момент автопотопа. Во всеобщем поклонении сиюминутности Максим с его багажом знаний давно стал жрецом времени. Целый год, получая деньги за следование канону, он спасает нас от безвременья
Один раз в год – перед самым Новым годом, Максим принимает торжественный вид. В любимом российском празднике, суть которого – в своевременно наступившей секунде января, у хранителя времени – главная роль. Это он подводит часы Деда Мороза.