Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5
Ответы на вопросы (продолжение).
Вопрос: Начало премудрости — страх Божий. Бояться Бога — это нормально? И какой же он тогда, этот страх Божий?
КП. Нормально, но мы не умеем правильно бояться Бога. Так же, как не умеем правильно каяться и правильно смиряться. Написано же: «начало премудрости страх Господень» (Пс. 110:10). Да, написано. А ты знаешь, что такое страх Господень? Ты его хоть раз видел? Рассказываю вам о моих ощущениях.
Я первый год служил в Новокуйбышевске (храм Серафима Саровского). Мне казалось, что в воздухе разлита какая-то атмосфера поиска. Я имею в виду, что люди, собравшиеся в храме, начитавшись житий святых, патериков, добротолюбий и акафистов, пришли в храм и озираются по сторонам. Озираются и будто бы ищут: а где же то, о чем мы читали в книжках? А читали они в книжках про преподобных, про блаженных, про юродивых, о подвигах духовных, об искушениях, бесовских наваждениях —много чего читали. Вот, пришел человек в храм и как будто ищет: где оно — то, что я в книжках прочитал? А поскольку этого нет, то происходит делегирование, то есть назначают кого-то на роль. Это все негласно происходит: люди, не договариваясь, соглашаются между собой с тем, что вот этот человек какой-то юродивый Христа ради — смотрите, как он себя странно ведет, точно, как в книжках написано. И они на него как будто бы возлагают эту роль. Точно также на священников возлагают роли: вот этот старый священник — прозорливый у них, а этот — такой, а другой — сякой. У меня было такое ощущение. Оно было тонкое, еле-еле заметное, но было, и противостоять этому невероятно трудно. Потому что ты пытаешься сломать эти стереотипы, как-то этому противодействовать, но ничего не получается. Я молодой священник, мне двадцать три года, у меня ни усов, ни бороды, а люди в два, а то и в три раза старше — меня слушаются.
А еще обсуждают между собой: «Мне батюшка еще две недели назад сказал, а я подумал — нет, что-то он не то сказал. И только потом до меня дошло, что он имел в виду вот это. Ты смотри, как благодать-то на нем действует, хоть он и молодой, а вон как!» — И слушок пошел по прихожанам. Ты думаешь: «Боже мой, что такое происходит? А может, и правда благодать действует? Люди не все же дураки? Они в два-три раза меня старше, понимают в церковной, духовной жизни. Может, я чего-то не понимаю?». Человек, оказавшийся среди таких людей, начинает думать: а может со мной что-то не так? Может, все нормальные, а я какой-то не такой? Вот так все это происходит. Поэтому: «начало премудрости страх Господень»? — Да, но ты не знаешь, что такое страх Господень. Ты не видел этого.
Какой на самом деле страх Божий? Он с любовью смешан. Это с любовью страх. Это не тот страх, про который мы говорили: про тревогу, про то, что меня в ад пошлют.
Вопрос: В какое время истории России у общества было здоровое отношение к вере? Когда и священнослужители и прихожане были в полном адеквате?
КП. Чтобы в полном адеквате и священнослужители и прихожане — такого, наверное, не было никогда. Но я предполагаю, что 150 – 200 лет назад, когда технический прогресс еще не был таким стремительным, все-таки было меньше тревожных расстройств. Сейчас жизнь меняется очень быстро: урбанизация, гаджеты — всё это ускорило нашу жизнь, и сильно ее изменило. В древности дед ездил на лошадке, отец ездил на лошадке, я езжу на лошадке, мой сын будет ездить на лошадке, и мой внук будет ездить на лошадке. То есть жизнь мало меняется, и поэтому я совершенно спокойно могу пойти к своему деду и поговорить о жизни, которая и у него, и у меня одинаковая. Он может меня уму-разуму научить. Сейчас жизнь так быстро меняется, что дети, зачастую, будучи совсем юными, что-то родителям говорят, и родители к ним прислушиваются, потому что не успевают за этим темпом жизни. Отсюда большое количество всевозможных психологических проблем, которые Церковь не умеет решать. Раньше, мне кажется, была стабильность, спокойствие, размеренность. Традиционализм, за который зубами держатся наши «консерваторы», имеет глубоко терапевтическую основу. Раньше человек знал, что нужно сделать так и вот так — и у него всё хорошо работало. А сейчас традиционализм выглядит дремучей архаикой, которая проникла к нам из средних веков совершенно непонятным образом. В качестве фольклора можно, конечно, на все это посмотреть, но не очень понятно для чего это нужно. Сейчас, о чем я говорил, психология обладает знаниями, и хорошо бы их интегрировать в религиозную жизнь, как-то сопоставив и переосмыслив. Но как это осуществить? У нас тут лжицу протереть проспиртованным платом — и то, хай до небес подняли! О чем тут говорить?
Вопрос: Для реально успешного функционирования Церкви надо согласовать знания о человеке с проверенными современными данными науки. К этому призывали в XIX веке, а воз пока и ныне там и двигаться не собирается — и так работает. На все это нужны значительные средства, энтузиазм, к тому же, умными сложнее управлять?
КП. Это большая беда! Тут ситуация тупиковая. С одной стороны — у нас огромное количество невротиков в религиозной жизни. Для того, чтобы ее изменить, надо что-то туда привнести, как-то всё переосмыслить. Но невротики как раз и не дают это сделать, у них включается сопротивление.
С сопротивлениями — это отдельная песня. Человек приходит к психологу для того, чтобы решить свою проблему, но у него включается сопротивление — он не хочет ничего решать, несмотря на то, что он декларирует желание что-то решить. А если человек декларирует, что он и не хочет ничего решать, плюс еще и сопротивление — то тогда труба. Поэтому получается замкнутый круг. Что тут сказать? Не знаю. Я делаю, что могу, то, что от меня зависит. Как могу, так и делаю.
Вопрос: Какие психологические проблемы Церковь не может сейчас решить?
КП. По-моему, никакие. Она их больше создает, культивирует. Я сейчас говорю не про мистическое Тело Христово, а про конкретных священнослужителей, иерархов, батюшек наших любимых. Они, скорее, создают проблемы, потому что если приходит человек, склонный к неврозу, то его там сделают глубоким невротиком. Чаще всего так получается. Хотя, здоровую религиозную жизнь нельзя отрицать. Как говорится в народе, что не стоит село без праведника, так и здесь — если бы в Церкви Христовой не было ничего правильного, здорового, истинного, то всё бы уже накрылось медным тазом.
Вопрос: Где же брать здоровых священников, если даже Вы ушли?
КП. Ой, да никуда я не ушел — вот он я! Могу с вами говорить открыто, не заморачиваясь, прямым текстом, не думая о том, а что же мне скажет мой архиерей и как бы мне не подставить отца такого-то. Я могу просто говорить. Мне нравится!
Друзья мои, благодарю вас! Пожалуйста, оставляйте свои комментарии — напишите, что вы обо всем этом думаете, свои отзывы. А то сейчас придут мои горячо любимые невротики, очень тревожные люди, которые начнут бить во все колокола и говорить: всё пропало, он предатель, нас бросил, ужас, кошмар! Я их комментарии не хочу читать, а вы что-нибудь напишите мне в утешение.
Всем здравствовать!
