Окончание. Начало - здесь.
Словно подтверждая его слова повалил снег. Сквозь густую взвесь замелькали тени, завертелись круговертью.
Рогатые. Огромные. С крылами да клювами. С телами человеческими. С ногами длинными тонкими.
Они метались вокруг. Подступали всё ближе. Не останавливались ни на минуту. И невозможно было рассмотреть их как следует, понять, кто же это.
От кружения, от бесконечной череды промельков да образов поплыло перед глазами у Пришипихи. Да так, что не выдержала бабка, упала на колени. Поэтому пропустила, как Прохор достал мешочек вышитый, для махорки приспособленный, зачерпнул из него что-то да кинул в гущу теней.
И сгинуло всё. Спала морочная завеса.
Впереди за деревьями обозначилась изба, почти по крышу утонувшая в земле. А перед нею – Мавра. Молча стояла и смотрела пронзительно.
Поклонился дед и попросил:
- Отпусти Стёпку.
- Поздно, - только и сказала.
- Нам бы хоть глянуть на него.
- Чего глядеть попусту? Был – дурачком, стал – знатким да хватким.
Пришипиха в Прохора вцепилась да так и стояла позади, жадно рассматривала Мавру. Та вроде как настоящая была, разговаривала даже. Да только прозрачная, бледная...Она словно висела над землёй. Колыхалась немного. И снег – снег сквозь неё летел!
- Уходите! – повторила Мавра. – Не для вас эти места.
Прохор пробормотал что-то, в карман полез, вытащил корешок какой-то.
Засмеялась Мавра на это.
- Смелый ты, дед. Да только зря стараешься. Не помогут тебе ендарёвы дары.
Не успел Прохор ответить, как стали возле Мавры подниматься фигуры – словно деревья старые ожили, встали стеной. И метель опять припустила в пляс, швыряла в лицо горстями снег, залепляла глаза, шептала:
- Сгинешь, сгинешь, сгинешь…
Жуткие те существа – из корней да веток слепленные, шипастые да корявые, с лицами нечеловеческими, оскаленными - потянулись руками-ветвями, собрались схватить, разорвать.
Повернулся Прохор к Пришипихе, крикнул из всех сил – непрогляд!
Она и сама о непрогляде вспомнила, только не получалось сосредоточиться, представить вокруг себя защиту.
Про непрогляд в деревне многие знали. Но не всегда и не каждому дано было завесу выставить, защитить себя от чар да колдовства. Знахарка говорила, что в лишь минуту сильной опасности могут открыться силы, способные его запустить.
Обхватил бабку Прохор, голову её прижал к ватнику, прохрипел:
- Молчи!
Сжалась Пришипиха. Приготовилась к худшему.
И слышит – будто вода зашумела. Словно в укрытии они стоят, а вокруг потоки воды льются. Ровный густой гул идёт, как от хорошего ливня. И сразу спокойствие пришло, уверенность, что их с дедом не тронут.
Подняла голову, посмотрела – нет дождя. Шум есть, а воды не видно! Только метель вьётся по-прежнему. Да существа нечистые замерли растерянно, словно не видят их их больше.
Прохор палец к губам прижал и показывает:
- Тихо! Молчи, мол, только!
Пришипиха и рада бы что-то сказать, да обмерла от ужаса. Как колода стоит, все слова растеряла.
- Уходите! – прогремело неистово. – Иначе изведу! Не поможет вам непрогляд!
И тут вдруг совсем рядом Стёпка возник! И тоже словно прозрачный. Призрачный.
Пришипиха потом клялась – что рукой его достать можно было. Да она не решилась, конечно же.
Посмотрел на них, внимательно, зорко так, совсем на себя непохоже и вроде как говорит:
- Не вернусь я. А вы уходите. Да забудьте, что здесь видали.
Так они и ушли. Никто им больше препятствия не чинил – сгинули враз помощники скрытника, существа неведомые.
А по весне, когда природа в расцвет вошла, опять принесла Мавра мёд да воск на обмен.
И никто из деревенских у неё ничего про Стёпку не спросил.
Поостереглись.
Будто и не было того случая.
*картина Игоря Медведева