Итак - Фил Мей тоже. Кудахтать бессмысленно. Гадать "кто следующий" вроде бы аморально. Целесообразнее будет зафиксировать мысли и чувства в том виде, в каком их всколыхнула весть о кончине очередной уникальной личности в истории рок-музыки.
Когда музыкант умирает от старости, мы видим не старика в гробу, а молодого бунтаря, чьи поведение и облик должны были раздражать взросое поколение его юности по всем пунктам - фасон штанов, длина волос, гримасы и жесты. Но в первую очередь - издаваемые им звуки.
Группа Pretty Things умела действовать на нервы. Она именно гремела и оглушала. Даже в песнях, замаскированных под танцевальный хит, присутствовали анархия и хаос. Причем неясного происхождения - то ли это схваченные микрофоном взвизги маньяка, то ли скрежет насилуемых инструментом.
В плане темпа и ритма вещи Pretty Things то и дело буксовали, чтобы внезапно сорваться в порыве бешенства неимоверной концентрации.
Они не начинались и не зканчивались - они налетали и лопались, функционируя подобно кинетическим структурам, запрограмированным на саморазрушение. Так, в начале пьесы Let's Play House полтакта звучит нечто вроде риффа Satisfaction, однако далее следует богатейшая и неимоверно смелая для бит-группы импровизация.
Ни одна из хулиганских групп фрик-бита не была так близка к авангардному джазу, как они. Если не ошибаюсь, в записях двух первых альбомов были задействованы четверо ударников.
Ударные и голос играли большую роль "буре и натиске" ансамбля, чье коммерческое предназачение - утрированная пародия Роллинг Стоунз. Но потенциал и влияние группы оказалсись намного значительней и шире.
Здесь, пожалуй, следует сделать важную оговорку. Мы обсуждаем "капсулу времени", а беспрепятственное знакомстово с её содержимым было весьма проблематично в семидесятых.
Pretty Things нужно было отыскать, или вызвать как демонов. А демоны - коварные существа, вызываешь одно, а является другое. Так и выходило, причем неодноратно.
Выходу основных звезд предшествует "разогрев". И здесь без него не обойдется.
В самом названии песни Midnight To Six Man было что-то магическое. Оно напоминало обложку детектива или афишу фильма про шипонов. Название было мне известно, песня - нет.
Она затаилась в самом конце пластинки, проданной мне за символическую десятку в период, когда казалось, что старым группам "капут", и на рынке будут до коммунизма царствовать Суит, Слэйд, Назарет и т.д. - бессменное "политбюро" тогдашних подростков.
Название группы легко было спутать и забыть. Его заслонял более известный норвежский Titanic. Группа называлась Frantic.
Ппродюсером диска был Габи Меклер - сооснователь проекта Steppenwolf, и это было заметно.
Перепетая ими вещь Pretty Things оказалась такою, какой я её себе представлял по названию. Только без партии рояля, которую Никки Хопкинс годом позднее воспроизведет на My Generation, а годом ранее в Bald Headed Woman у Кинкс.
Вскоре Боуи реанимировал Rosalyn, выбрав для ностальгического паноптикума Pin Ups одну вещь Pretty Things, настолько сильную, что возникала иллюзия будто их на этом прекрасном диске несколько. Cобственно, их там две и было - вторая Don't Bring Me Down, следом за See Emily Play. Легендарный барабанщик Эйнсли Данбер математически точно воспроизвел и выделил важную линию ударных в этой классической пьесе.
И все-таки его реконструкция была лишена той. кромсающей слух и психику, резкости, какую хранил оригинал на чудом подвернувшемся мне сингле с блюзом Big Boss Man со второй стороны, знакомым мне в исполнении Элвиса.
Странным образом откопанный Боуи манекен Розалины напомнил нервозную зарисовку House In The Country, заимствованную самими Pretty Things у Кинкс для альбома Emotions, за которым последовали новые взлеты и посадки на знакомую, надежную почву под эгидой Джимми Пейджа - самого удачливого еретика-шестидесятника.
Между годами шума и ярости и качественным поп-роком семидесятых, высятся два монументальных альбома, записанные в студии Эбби Роуд, бок о бок с Битлз и Пинк Флойд - Parachute и S.F. Sorrow. Смысл этих работ всё еще далек от окончательного постижения. Но и полутораминутный кавер Чака Берри или Бо Диддли столь же неисчерпаем в интерпретации Pretty Things.
Несмотря на дикобразие и скандалы первых лет, группа оказалась жизнеспособным творческим коллективом, достойно пронесшим эстафету своей юности до времен, не сулящих ничего подобного.
Любители консервированной старины скептически относились к умеренным успехам этой группы на ниве мейнстрима - им не хватало былого куража, провокативной свирепости, стервозной бравады ранних записей.
Будь эти люди сами последовательней в деле революции, быть может и мир стал бы иным, а музыка - прежней, неистовой и дерзкой.
Во всяком случае музыканты свою миссию выполнили. Спите спокойно, мистер Мей, а кого следует пускай беспокоит ваш голос.
Phil May (Philip Dennis Arthur Wadey) 9 November 1944 – 15 May 2020)