В нашей области на днях в «ЧТО-ВЫ-ЧТО-ВЫ-ЭТО-НЕ-КАРАНТИНе» сделали «послабление» – прямо вот официальное. Так и написано – «послабление». Мы все так обрадовались! Хотя лично у меня слово «послабление» вызывает однозначные ассоциации с расстройством желудка.
Однако же на «некарантине» и «послабление» – свобода… И мы, получив её – довольно внезапно – слегка оглушились и прям не знали, на что её потратить. Хотелось, чтоб не бездарно, а с чувством, мало ли что – вдруг опять что, а мы не попользовались?!
И тут позвонила кума. Её муж несколько месяцев назад приобрёл себе новое хобби – пивоварение. И стал варить пиво. Настоящее, представляете?! Вот с этими всеми делами – дрожжи там, сусло, что-то ещё, я не знаю. Первые опыты были, мягко говоря… А мы пили – потому что нас с мужем привлекали в качестве сторонних беспристрастных экспертов. Жена же, сами понимаете, беспристрастной быть не может.
Но мы, лелея надежду на будущие шедевры, пили то, что получалось в начале, и бурно хвалили начинающего пивовара. Начинающий пивовар радовался, как младенец и истово подливал нам пенные эксперименты. Отказываться было нельзя, сами понимаете.
- Какой же ты молодец! – глядя на холодильник за спиной кума, старательно восхищалась я. – Прям настоящее живое пиво, надо же!
Врать, нагло глядя в глаза, я так и не научилась. Мой муж просто молча кивал головой, мол, согласен, молодец, конечно! Но вслух ничего не говорил. Врать он умеет ещё хуже меня. Тем более, друзьям.
Про то, что пиво было настолько живое, что слово «послабление» описывает непосредственное его действие, мы, конечно, умалчивали. Потому что нельзя на корню рубить таланты недоверием!
С тех пор утекло немало воды и пива, и сейчас мы пожинаем плоды своего терпения. Всё было не зря, друзья! Этот тот случай, когда количество плавно перетекло в качество, и доморощенные эксперименты можно хвалить уже со всей искренностью. Тем более, что мастер даже начал понемножку изощряться: вот, к примеру, в прошлый раз мы пили пиво, сваренное с добавлением апельсиновых корочек.
Так что когда кума позвала нас «на пиво», мы мгновенно сорвались с места. А у кумовьёв, разумеется, тоже живут хвостатые. Тима и Ханни.
Тима – кот-дворянин. Истинный причём, с характером наглым и непримиримым. Очень любит есть. Особенно всё.
Несколько раз воровал у нас чипсы прямо из тарелок. А ещё несколько раз получил их совершенно законным способом – выклянчил. Или, скорее, вытребовал в качестве контрибуции за разрешение себя погладить.
Вот, казалось бы, у меня дома – три кота, гладь хоть до посинения. Однако же в чужом саду яблоки слаще, а коты мягче. В самом деле, что может радовать больше, чем возможность погладить чужого кота?!
Тима – старший брат Ханни. Воспитывает её, учит её всему понемногу – иногда – воровать, иногда – клянчить. Часто ест из её миски, но из своей есть не позволяет. Ханни покладисто соглашается, ведь со старшими братьями не очень-то поспоришь, можно ведь и по морде огрести. Ханни в курсе, как это бывает – и ей это не нравится.
И плевать, что Тима – беспородный кот, купленный где-то в переулке за пять рублей и с трудом вылеченный от тучи блох и глистов. А Ханни, вообще-то, породистая дама, за которой ездили аж в соседний район. И что она вообще собака.
Тима – старший брат и точка.
Я считала, что Ханни – бигль. Когда она была маленьким, ужасно трусливым щенком, мне сказали – это бигль. Я попыталась разглядеть её в закутке, куда она пряталась от посетителей и послушно кивнула – бигль, так бигль, какая прелесть.
На улице мы тоже не пересекаемся, потому что с Ханни гуляют в полях, а мне грязь месить нужды нет, коты и дома прекрасно гуляют.
А тут мы пришли в гости: Ханни уже никого не боится и пусть её боятся, если что. И я поняла, что меня что-то смущает.
- А что это у неё такие длинные лапы?! – с подозрением спросила я. – Я думала, у биглей лапы покороче.
- А это и не бигль, - кума безмятежно посмотрела на меня.
Как будто это не она год назад рассказывала мне, какая замечательная порода – бигль!
- Нда? – высказала я претензию.
- Это эстонская гончая.
Как будто я вообще знаю такую породу!
Впрочем, учитывая, что Ханни не рассматривают как производительницу, то гончая это или вообще пудель, никакого значения не имеет. Её купили, чтобы любить.
- А что она ест? – спросила я.
В ответ кума вздохнула. И я поняла. Как и Тима, она ест всё. Только в пять раз больше. Или в шесть. Она НЕ ест только из Тиминой миски. Воспитанная потому что. Тимой воспитанная.
- Она всё время голодная, - сказала кума.
И сыпанула в большую миску корма. Ханни резво кинулась к еде, но на её пути встал Тима и веско сказал:
- Я ещё не ел…
Ханни послушно затормозила и терпеливо ждала, пока Тима убедится, ч то конкретно сейчас он не хочет есть ЭТО. После чего корм мгновенно растворился где-то в Ханни.
А дальше собака пошла на заработки. Взгляд, отработанный неделями, работал безотказно. Ни один сидящий за столом не может не повестись на вот этот вот взгляд. Ну сами посмотрите! Вы, вот вы смогли бы НЕ ДАТЬ кусочек чего-то вкусного, если бы на вас из-под стола положили такой взор?
Даже мой суровый супруг, который, вообще-то, очень не приветствует нахождение животных у стола… Ай, да что там говорить.
- Ну хватит уже! – показательно сердилась кума. – Она же лопнет!
- Ну она так смотрит! – сопротивлялась я.
- Да она от природы так смотрит! Это у нее порода такая, «обижулька»!
Кум, с обожанием глядя на собаку, рассказывал нам, какая она умница. Тот ли это человек, который, в принципе, считал, что даже один кот в доме – это уже слишком много?!
«Обижулька» втихаря всунула мне в руку свой длинный нос:
- Ты потихоньку дай мне вон тот кусочек мяса. Я молча съем, честно!
«вон тот кусочек», разумеется, перекочевал под стол. Кума старательно сделала вид, что не заметила.
- Какое вкусное пиво на этот раз получилось! – громко восхищалась я, глядя в глаза довольного кума.
Кум светился гордостью и рассказывал, чего на сей раз напихал в варево. Мой муж, тоже восхищённо кивая, выбирал кусочек из своей тарелки и «совершенно незаметно» опускал руку под стол.
- У тебя муж такой умелец! – восхищалась я, глядя в глаза куме.
Кума, проследив за рукой моего супруга, хмыкнула и подложила ему в тарелку ещё.
- Да, - согласилась она, украдкой погрозив кулаком моему мужу. – Он ещё какой молодец!
- А вот твой муж! – повысила она голос, - всё мясо собаке сейчас скормит! Ешь сам! Худой!
- Я не худой, я в форме, - защищался мой муж, в последний момент бросив под стол ещё и хлебушка.
- Очень вкусное пиво! – сказал он.
С этим мы не могли не согласиться.