Скрип колёс сплетается с треском цикад, по краю дороги среди кустов кружат толстые светлячки. У козел покачивается стеклянный фонарь со свечой внутри, неверный свет падает на землю, бок возницы и круп лошади. Пахнет конским потом, летними травами и цветущими деревьями. Кармила пристроилась у бортика открытой повозки, пока остальные спят, она наблюдает за обочиной и черным лесом. Тайком бросает взгляды на мужчину, сидящего рядом с возницей.
Высокий, светловолосый, он одет в льняную рубаху, штаны с кожаными вставками на коленях и легкие сапоги. На талии широкий пояс с заклепками и ножнами под правой рукой. Черно-красные, лаковые, покрытые глубокими бороздами и сколами. Будто мужчина орудовал ими, как дубиной. Свет от фонаря скользит по ножнам к рукояти, рассыпается колючими искрами на камне в навершии рукояти и опускается обратно.
Когда мужчина оборачивается, глаза сверкают, как топазы. Желтоватый свет превращает лицо в деревянную маску, вырубленную топором. Кармила каждый раз задерживает дыхание, боясь спугнуть наваждение, а сердечко замирает испуганным птенцом.
Есть в незнакомце нечто пугающее и притягательное, сродни чувству, которое испытываешь, стоя на краю обрыва. Ветер вяло шевелит волосы, треплет ворот рубахи. Мужчины тихо переговариваются, девушка едва разбирает слова, осторожно поёрзав она придвинулась и напрягла слух. Кажется, обсуждают жизнь до и после Года Хаоса.
— Так кем, говоришь, был до? — Спросил возница.
— Да кем только не был, — сказал незнакомец, пожимая плечами, — наемничал, батрачил в кузне, ходил по морю, пару раз даже чуть не женился.
— О как, эт да... свезло тебе, что «не», меня вот лихо не миновало... а как, говоришь, звать тебя? Прости, память ужо не та, имена прямо из уха вылетают.
— Ролан Лис.
Возница пожмакал губами, сдвинул брови и осторожно сказал:
— Кажется, я слышал это имя... а револьверов у тебя, случаем, нет?
Ролан скривился, сказал раздосадовано:
— Нету. Я что, на караванщика похож? Я вот не пойму, с кем это меня всё время путают?
— Ну так... это, схоже больно, разница в одну букву! Мож ты он и есть, просто прячешься?
— Угу... тогда я либо дурак, либо самый плохой прятальщик.
— Ладно-ладно, прости старого... Так это, чем сейчас живешь? Значится, край-то тут дикий, Караванов нет, а мы и то вовсе переселенцы.
— Да так, по мелочи, приключений ищу, нравится мне просто бродить по миру, иногда чудищ режу и всякое такое.
— О! Так ты, должно быть, везьмак!
Кармила едва сдержала писк страха, лицо Ролана на миг стало диким, а кулаки сжались до хруста. Возница побледнел и отшатнулся, почти грохнувшись с козел, тревожно всхрапнул конь и покосился на людей.
— Ты чего? — Залепетал старик, на всякий случай закрывшись рукой с поводом. — Я ж это, просто спросил!
— Да ничего... — сквозь зубы ответил Ролан, — достали уже. Куда ни плюнь, либо имя путают, либо ведьмаком обзовут! Сколько можно? Забрался в самую глушь, и тут — нате...
Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, вытянув губы, прикрыл глаза и выпрямился. Над лесом величаво поднимается полная луна, изрытая оспинами поверхность, кажется, занимает полнеба. Серебряный свет очертил верхушки деревьев, уплотнил тени внизу. Кармила покосилась на телеги позади, крытые парусиной, груженные инструментами и припасами. Они растянулись по древней дороге, делящей чащу надвое, подобно светящейся змее.
Часть охранников дремлет, как и большинство переселенцев. Девушка посмотрела на соседей по повозке — спят без задних ног, благо, не храпят. Она тихонько перевернулась на бок, чтобы лучше видеть Ролана и луну.
— Ну, прости... — сказал возница, с опаской косясь на кулаки, — я ж не нарочно! Чем думаешь заняться после?
— После чего?
— Ну, апосля того, как мы приедем, да начнем деревеньку отстраивать.
— Не знаю. Я так далеко не заглядываю.
— А надо бы, вон уж какой вымахал здоровый, пора бы и о старости задуматься! Может, с нами останешься? Нам крепкие мужики оч нужны, да еще с оружием умелые.
Ролан криво усмехнулся, но не ответил. Кармила подавила горестный вздох, очень хотелось, чтобы он согласился... Впереди заухал филин, луну пересекла тень. Девушка попыталась взглядом проследить за птицей, но та скрылась за деревьями.
Лязгнуло и тихо зашуршало.
Кармила обернулась и обомлела, Ролан встал на козлах и медленно тянет меч из ножен, напряженно глядя вперёд. Конь ржанул и попытался встать на дыбы, выгибая шею и дико вращая глазами.
— Чё эт?! — Крикнул возница, натягивая поводья.
— Не знаю. — Ответил Ролан.
Он спрыгнул и пошел в темноту, держа меч опущенным в левой руке. Конь всхрапнул и попятился, увлекая повозку за собой. Тьма сгустилась вокруг Ролана, словно черная слизь, но серебряный свет выделил существо загородившее дорогу.
Ролан находу завел меч за спину, прижал к хребту, а правую вытянул вперед, распахнув ладонь. Монстр на три головы выше, покрыто черным мехом, с презрительным любопытством смотрит на человека. Морда вытянута на манер волчьей, но куда шире, а огромные клыки оттопыривают губы.
— Слушай... — Начал Ролан, замедляя шаг, — нас куда больше, лучше отойди с дороги и иди по своим делам.
Чудовище зарычало, шагнуло навстречу и... исчезло. Ролан выругался, завертелся на месте, раздувая ноздри и проклиная себя за невнимательность. От монстра ничем не пахло! Морок!
От повозок раздались вопли, из леса выбегают вооруженные люди. Запрыгивают в повозки, хватают женщин и вещи. Возница, говоривший с Роланом, попытался отмахнуться от нападающего, но упал на землю с разбитой головой. Из повозки вытащили визжащую девушку и сонных пассажиров, оглушив дубинками, потащили в лес.
На Ролана из темноты выпрыгнуло двое, вооруженные дубинками. Он проскользнул под размашистыми ударами и с полуоборота рубанул ближайшего по шее. Незадачливый бандит пробежал по инерции несколько шагов, заливая дорогу кровью, как обезглавленная курица. Второй проводил его остановившимся взглядом, выронил оружие и, визжа, бросился наутёк. Ролан дернулся за ним, зарычал и побежал к повозкам.
Пассажиров головной повозки утянули в темноту. Ролан направился за ними... меж деревьев вспыхнул голубой свет, мужчина ощутил смертельный холод, прыгнул вбок... невидимый таран ударил в грудь, отбросил в противоположную опушку.
***
Кармила очнулась от тупой боли в макушке и всхлипов. Она лежит на голой земле в деревянной клетке из толстых веток, надёжно скрепленных веревками. Свет с трудом пробивается в щели меж прутьев, разрезает полумрак тонкими линиями. Видны смутные тени двигающиеся мимо и силуэты разбойников-сторожей. Рядом с Кармилой сидят пятеро женщин, они же были с ней в повозке. Мужчин нет, то ли отбились, то ли... Внизу живота похолодело.
Девушка застонала и с натугой поднялась, села и привалилась спиной к деревянным прутьям. Голова гудит, но говор надсмотрщиков слышен отчетливо:
— И что теперь? Колдун говорил, нужно больше баб.
— А хег его. Они с атаманом счас спорят, с самого утра. Сдаётся мне, один другого порешит.
— Драпать надо?
— А кто ж знает? Атаман мужик лютый, да и колдун не хуже. Видал, якую кракозябру начаровил? Я в штаны надудонил бы, встреть такую...
— А тот гад не обгадился... в одно рыло пошёл, сволочь... такой план обломал. Еще и Косого убил.
— Да и чёрт с ним, сам видел, как его колдун магией гвазданул. Мертвяк, как есть мертвяк.
— Ну и хорошо, не хотелось бы с таким схлестнуться...
Кармила зажмурилась и уронила голову на грудь, гадая, что теперь будет с ней и другими. У разбойников интерес один, ясный каждой женщине, а вот у колдуна...
***
Ролан застонал, открыл глаза. Над ним покачивается небо с пушистыми облаками. На миг мир перекрыло широкое лицо главы переселенцев. Ролан начал подниматься, скинул руки, надавившие на плечи, сел, прислонившись спиной к борту повозки. Голову и левое плечо стягивают испачканные кровью повязки. У ног лежит меч в ножнах.
— Что случилось?
— Тебя магией шибануло, как бог черепаху. — С готовностью ответил глава, почесывая подбородок. — Нашли тебя насаженным плечом на ветку, думали дохлый, а ты гляди. Ночь пробредил и вон... почти как новенький.
Ролан огляделся, вереница повозок огибает лес по дикой тропе и направляется к широкой поляне, прилегающей к изгибу реки.
— Мы вам заплатим, — продолжает глава, — как-никак, коли б не вы, вся охрана потянулась бы к тому мороку. — Он зябко передернул плечами, кивнул на полные людей повозки. — Нас бы тогда, считай, всех перехватали бы. Отделались малой кровью, можно сказать.
Ролан промолчал. Левая рука дернулась, приподнялась и упала, как дохлая змея. Пальцы скрючились, скребнули ногтями по доскам. Ролан поднялся, взял меч и, бросив взгляд на главу, сказал:
— Я вернусь.
Прежде, чем наниматель успел ответить, он перемахнул через борт. Едва удержался на ногах и быстро зашагал мимо повозок.
***
Кармила прижалась к стене клетки, наблюдая за жизнью разбойничьего лагеря. Полянка обнесена чахлым забором из вбитых в землю кольев, большого зверя не задержит, а вот от волков убережет. На деревьях покачиваются причудливые обереги, а на стволах вырезаны магические символы.
В самом центре лагеря стоит замызганный, пестрящий заплатками, шатёр. В приоткрытом пологе часто мелькает то грузный мужик в кожаных доспехах, то тощий старик в балахоне.
Спустя час, когда тело девушки затекло, полог откинулся, и наружу почти выбежал атаман. Направился к клетке, наклонив голову, как разъяренный бык. Разбойники торопливо отперли дверцу и ухватили Кармилу.
— На камень её! — Рявкнул атаман.
Девушка попыталась упираться, но пленители ударили в живот так, что дыхание выбило жалким сипом. Потащили к плоскому камню у шатра, навстречу вышел старик в балахоне. Девушка обмякла, взгляд затуманили слезы. Её уложили на камень, как овцу на бойне. Конечности не слушаются, чуждая воля не даёт двигаться.
В руках старика, похожих на паучьи лапки, сверкнул обсидиановый нож. Колдун начал бормотать заклинание, а атаман встал напротив, сложив руки на груди.
— Надеюсь, это хоть как-то поможет? Нам нужна удача, старик!
Колдун зыркнул на него, не прекращая заклятья, начал заносить нож для точного удара... Кармила увидела смазанное движение и голова чаровника откинулась назад с мечом, торчащим из черепа. Тело рухнуло на спину, раскинув руки и подёргивая ногами.
Разбойники застыли, а на лице атамана отразилось недоумение, ярость и ужас. Он медленно повернулся и смачно выругался. Кармила, еще скованная чарами, повернула голову и охнула, увидев Ролана, неспешно идущего к ней меж разбойников.
— Т-ты кто?! — Крикнул атаман, хватаясь за рукоять ятагана.
— Кто-кто... — сказала Ролан беспечно, — тебе какая разница? Лучше тикай отсюда.
Разбойники нервно переглянулись, атаман скрипнул зубами.
— С чего бы мне?
Ролан встал перед ним, спокойно взглянул в налитые кровью глаза и сказал:
— А ты подумай. А ладно, не утруждайся, вы напали на нас ночью, но мы вас выследили.
— И чё?
— А то, что нас втрое больше, но мы люди добрые, так что даем шанс разойтись с миром.
Атаман хохотнул и потянул ятаган из ножен. Приставил кончик к подбородку Ролана.
— А что мне мешает просто зарезать тебя?
Ролан ответил, пожимая плечами:
— Да ничего, только потом тебя схватят. Убежать-то не выйдет. Подтащат к двум склоненным деревцам, привяжут к ноги к верхушкам и... отпустят. — С последними словами мужчина поднял сжатые лодочкой ладони и резко развел в стороны, изображая разрываемую тушу. — Ясно?
Атаман побледнел, затравленно оглянулся.
— А если отпустим?
— Тогда валите на все четыре стороны.
— А какие гарантии?
— А никаких. Выбор — либо верить мне, либо...
Ролан повторил движение ладоней. Разбойники сгрудились вокруг, выжидая решение атамана. Кто-то под шумок побежал в лес. Наконец, атаман медленно кивнул и выдавил:
— Хорошо, мы уходим.
***
Когда последний разбойник вышел из лагеря, Ролан вырвал меч из черепа мертвяка, брезгливо стряхнул кровь. Повернулся к онемевшей от страха девушке и подмигнул.
— Давай заберём остальных и пойдем отсюда, пока не догадались, что я блефовал.
На новые рассказы и еду: 5336 6901 6545 6536 (сбербанк)