В Пушкинском музее в марте открылась выставка-исследование "Тату". В период, пока экспозиция временно не доступна для посещения, мы подготовили серию материалов, в которых, следуя задумке выставки, рассказываем об истории одной из древнейших практик модификации тела. На примере ключевых экспонатов мы попытаемся проникнуть в суть этого явления и поможем подготовиться к походу на выставку, когда музей снова откроется для посетителей.
Истоки современной западной татуировки традиционно принято связывать с дальними мореплаваниями, вместе с тем, у этой практики есть и свои корни в Европе. Например, мумия Этци, возраст которой превышает 5200 лет, является самым древним доказательством существования татуировки в Западной Европе. Тату носили кельтские племена пикты, бритты, скотты, а также германцы, тевтоны и саксы. Однако в IV веке в дело вмешалась религия – в 313 году римский император Константин, провозгласивший свободу отправления христианского культа, ввел запрет на лицевые татуировки, а потом эта практика была полностью запрещена собором 787 года в Калкуте (Англия) как пережиток языческих суеверий.
Именно благодаря Великим географическим открытиям началась новая история татуировки, в ходе которой сформировалась ее современная визуальная традиция и символический язык. Открытие Нового света и островов Тихоокеанского региона заново представила татуировку европейцам в двух формах: в рисунках, сделанных во время путешествий, и на телах привезенных туземцев. Изображения экзотических нательных украшений распространялись в Европе через гравюры, сделанные на основе зарисовок из путешествий. Такое опосредованное знакомство с традициями чужеземных народов неизбежно приводило к искажениям. С одной стороны, стремление художников достоверно задокументировать увиденное сочеталось с невольным следованием устоявшимся европейским изобразительным традициям. Поэтому "дикари" нередко представали в форме классицистических фигур или сентиментальных героев, их изображали на фоне идиллических пейзажей, наряжали в пышные одежды и даже наделяли греческим профилем. С другой стороны, эти изображения содержали дополнительные детали и выдуманные атрибуты "экзотичности", которые соответствовали господствовавшим в европейском обществе представлениям о диких каннибалах или "благородных дикарях".
Другой формой знакомства европейского общества с традициями туземцев, являлся непосредственный контакт с гостями из дальних стран. Первые туземцы из Нового Света прибыли в Европу еще с Колумбом в марте 1493 года и с тех пор представителей экзотических народностей постоянно привозили в Европу на потеху публике. Интересное свидетельство этой практики представлено на выставке. На немецкой гравюре XVIII века изображен татуированный мужчина – один из двух "американских принцев", в 1719 году привезенных в Европу из Южной Каролины Джоном Пайтом. Чтобы обеспечить успех у публики своим татуированным рабам, Пайт придумал легенду, назвав их индийскими принцами, и дал экзотично звучащие имена – Souoase Oke Charinga и Tuskee Stanagee. Татуировки покрывали все их тело и лица. В 1722 году «принцы» оказались в Лейпциге, где их впервые запечатлели на гравюре.
Еще одной крайне интересной областью контакта между культурами были европейцы, в силу разных причин оказавшиеся в отдаленных землях и проживавшие среди местных обитателей. Чаще всего – это вернувшиеся из многолетнего плена жители Европы. Одним их самых известных героев подобной истории был француз Жан-Батист Кабри, которого экспедиция Крузенштерна встретила на острове Нук-Хива. За время, проведенное на острове, Кабри полностью ассимилировался с местными обитателями, а его тело и лицо покрылись татуировками. В описании экспедиции есть изображение Кабри, запечатлевшее его нательные рисунки. Однако, француз показан с модной европейской прической и бакенбардами, а его набедренная повязка больше походит на полноценное одеяние, особенно в сравнении с изображениями местных жителей.
Вместе с экспедицией Кабри уехал в Россию, а после вернулся в родную Францию, где выступал на ярмарках под именем Кабри Татуированный (Kabris le Tatoue). На выставке можно увидеть знаменитое изображение Кабри – уже в качестве участника представлений. Чтобы удовлетворить запрос европейской публики, не разочаровать ее и соответствовать господствовавшим в то время представлениям о "дикарях", французу пришлось нарядиться в условный костюм из перьев и листьев, не имевший ничего общего с одеяниями маркизцев. При сравнении этого изображения с тем, которое было сделано на Нук-Хива, можно заметить, что помимо экзотического реквизита добавились и новые татуировки.
Автор: Анна Малыгина
