Да, гимн! Хотя, чем больше узнаёшь об этой скромной рыбке, тем яснее понимаешь, что для неё и цикла симфоний будет маловато.
Мы могли бы сразу зазвенеть про тонны денег, приносимыми в экономику сотнями тысяч тонн выловленной сельди, зашелестеть таблицами о содержании жира, белка, аминокислот в селёдочном филе. Но эта крутобокая рыбка с добрыми глазами выше фанфарной меди и достойна более изысканной мелодии. Расскажем и про тонны денег, и про аминокислоты, но пока начнём с тихой печальной ноты.
Представьте: ночь, дождь и ветер стучат в окно, голые ветви облетевшего клёна невыносимо царапают по стеклу блюз отчаяния. Вы один дома – жена ушла, собака ушла, кошка ушла, в дверях последний таракан – он тоже уходит, даже не обернувшись.
Ладно, мы пошутили – жена и кошка не ушли, а собаки и тараканов у вас и не было. Или вы дома один потому, что вам так (пока) нравится. Вот дела в последнее время не складываются. И вообще, как-то всё не так… Вы безучастно смотрите в окно. Лоб холодит стекло, за которым тьма. Угля и выпивки в доме нет, и остались крайне скромные средства для существования. Что делать?
Делать-то что?
И тут – стук в дверь… Вы отрываете лоб от стекла, идёте её открывать… На пороге – друг, товарищ, брат… Зашёл, вот… людей много, а поговорить не с кем… дай, думаю, зайду… как-то всё не так… понимаешь… Понимаю, брат. Заходи.
Проходит, вынимает из кармана, ставит на стол. …Понимаю, что это не нужно… А шёл-шёл, дай, думаю, возьму…
Мы отнюдь не пропагандируем активное потребление алкоголя. Уважаем трезвенников. Сочувствуем алкоголикам. Но, если изредка, чинно и благородно – почему нет?
Вечный вопрос принимает ясность: оценить стратегические запасы, которые… (см. выше). Пусть оценка будет такой: пара кило картошки, чуть начатая булка чёрного хлеба, немного подсолнечного масла, немного сливочного, луковица, пучок зелёного лука, пара селёдок (пряного посола). А принесли – водку. Не дорогую, не дешёвую, но проверенную – мы ж не враги себе!
Что делать дальше становится кристально ясно: водку в холодильник, кастрюлю с водой на плиту, картошку чистить и топить её, нагую, в подсоленном кипятке, селёдочку чистить, хлебушек нарезать… Несложно, но позволим себе кое-что напомнить, чтоб дело шло быстрее: с сельди срезать край брюшка, выпотрошить, отрезав голову, надрезать кожицу вдоль спинки и снять её в направлении от головы к хвосту… удалить позвоночник с рёберными костями… нарезать аккуратными кусочками… положить на селёдочницу, приставить хвост и очищенную от жабер голову – так рекомендуют поваренные книги.
Именно! На селёдочницу! Никаких газеток – вы не в подсобке пьёте! Угощаться надо чинно, благородно, с уважением к дому, гостю и хлебу насущному. Пусть не сложилось с туго накрахмаленной скатертью, но стол должен быть чист, как и салфетки, тарелочки – всё это должно продуманно расставить в диспозиции. И конечно, селёдочница – овальное фаянсовое блюдо, своими формами навевающая думы о ладьях, стругах, солёных брызгах волн… В нём пустится наша селёдочка в своё последнее плаванье в озерце растительного масла, посыпанная зелёным луком и/или луковицей пущенной на колечки.
Вот картошка поспела, вбирает в себя масло. Хлебушек высится башенкой… Прелесть перечисленного в том, что даже если ваша подруга не королева кулинарных конкурсов или вся эта трапеза готовилась неловкими мужскими руками (оставим сегодня тезис о том, что лучшие повара муж…), но с тарелочками-салфетками всё будет радовать глаз. А селёдочница! О-о-о!
Ну, садимся. Ах, да. Достаём из холодильника и открываем, - рюмки уже на столе, протёртые до блеска – хрустальные, стеклянные, грамм так на 40-50 - аккуратно наливаем. Окидываем внимательно стол взглядом. Хорошо! Может, все российские беды начались с того, что кудлатые народовольцы стали пить водку со спившимися мастеровыми, закусывая селёдками на газете, а то и вовсе занюхивая коркой хлеба. Ни красоты, ни лада, ни гармонии. Это не наш путь, нет.
Хватит говорить, торопят нас нетерпеливые. Но мы ещё посмотрим и ахнем от прозрения. Да простят нас, дерзких, отцы Церкви, узрели мы на нашем столе высокую символику.
Попробуем объяснить, как сумеем. Вот большая фаянсовая миска с огнедышащими, жёлтыми от масла картошками. Это - Солнце, что греет наш мир, всех нас. Вот хлеб чёрный – Мать сыра земля - из неё вышли, в неё, в свой час, вернёмся, эх... Селёдочка - символ всех тварей земных и морских. Лук – представляет весь мир растений.
А-а-а? А то, что вы хотите спросить - aqua vitae - символизирует воду – речную, озёрную, морскую…
Селёдка – рыба. Рыба - символ Христианства. Просто дух захватывает – на нашем скромном столе представлен весь мир. И объединяет его отдельные элементы – человек, созданный Творцом по своему подобию. В данном случае – мы, сидящие за столом, представляем всё человечество, как некие титаны, вобравшие в себя всё лучшее от него. Расправим же плечи, сядем гордо и прямо.
Вот теперь, поразмыслив и возблагодарив Творца за его щедрые дары можно приступить.
Сами понимаете, за этим столом неуместны разные гримасы, кряканья, уханья, которые порой сопровождают питие. Правильно будет поступить примерно так: положить себе на тарелку картошки, съесть немного оной, наколоть на вилку кусочек селёдки, подставить под оный кусочек хлеба и вкусить. А на это селёдочное пряно-жирное послевкусие и влить в себя неспешно водку (после хорошего тоста). В данном случае водка смоет вкус жира, а вкус селёдки смягчит резкость этанола и никакие выдохи и кряки вам не понадобятся.
Вот теперь можно вести неторопливую беседу. О том, что так сердце растревожило. Или о той всеобщей гармонии, что обнаружилась на столе. Как всё мудро устроено, так плавно переходит одно в другое. Всё меньше кусочков филе остаётся между головой селёдки и её хвостом, но взгляд её по-прежнему добр. Не были ли те рыбы, которыми Иисус накормил голодных селёдками?
Вопросы, вопросы. А ведь есть в селёдке объединяющая сила: мы её сейчас вкушаем, а входила она в меню императорского стола, и королевские дворы Европы не гнушались и не гнушаются этой рыбки. Крупный московский ресторатор Аркадий Новиков говорит:
«…чем селёдка хуже fois gras?». Видимо, человек, принимающий Президента РФ знает, что говорит. Не хуже, а лучше – не такая жирная (и её жиры довольно легко усваиваются), тоже лопается от витаминов A, B, D и при этом значительно дешевле.
Вот и писатель Василий Шукшин, приглашая друзей посидеть за рюмкой, говаривал «давай селёдочку зарежем». Видать, советские писатели видели цепь водка-селёдка неразрывной.
Однако ж, в воспоминаниях востоковеда В.П. Никитина о писателе Алексее Ремизове (Париж, происхождение участвующих лиц архинесоветское) читаем следующее: «В день его 70-летия [Ремизова] помню там же Бунина. Он был не дурак выпить и закусить селёдкой.». Уж если нобелевский лауреат не чурался… Кстати, вот почему Бунин так замечательно писал: для мозговой деятельности нужен фосфор, которого много в рыбе – читай в селёдке. Подумать страшно, сколько нобелевские лауреаты съедают сельди, пока наедят достаточно фосфора для ума…
Впрочем нас убеждать не надо. И в шинели, и в «Шанели» – все не раз селёдку ели.
С гастрономией разобрались. А вот ещё фактец – почему ареал обитания морских сельдей совпадает с расположением самых развитых стран (Великобритания, вся Скандинавия, США, Япония…). Уж не селёдочка ли ключ к экономическому процветанию и высокому уровню жизни?
Если не единственный, то и не самый маленький. Сосчитать сколько людей кормит, в прямом и переносном смысле, эта тишайшая поедательница планктона – не легче, чем сельдей в море. От хозяина концерна, заработавшего на консервах из селёдки 300 миллионов евро, до бомжа дяди Жоры, получившего 300 рублей за разгрузку машины с этими консервами, тянется пищевая цепочка. А в ней капитаны сейнеров, рыбаки, скупщики-перекупщики, рыбообработчики, владельцы ресторанов… Что будет с миллионами этих людей если изменится направление морских течений (хотя бы Гольфстрима)- даже мысль об этом ужасает. А с нами?
Наша страна, кстати, всю свою историю развивалась с селёдкой на столе. Сначала с речной и озёрной (есть и такие формы у нашей крутобокой). По мере роста территории и выхода к морям и океанам на столах появлялась атлантическая сельдь, каспийская, черноморская, а потом и тихоокеанская. Сами ели и соседям, к общей выгоде, продавали.
Особенно селёдка выручила нашу Родину в период, когда она называлась СССР. В СССР, если кто помнит, всегда чего-то не хватало и довольно часто – еды. Селёдкой, в силу её многочисленности, а в некоторых морях из-за расположения мест её нагула в прибрежной зоне, можно было без особых денежных затрат набивать сети, неводы, баркасы, сейнеры, бочки… А потом и желудки.
Очень тут пригодилось наше внутреннее Охотское море. Без особых фанфар была во многом решена продовольственная программа. (Сравните это с шумными освоением целины и подъёмом Нечерноземья). От Находки до Южных Курил и беринговоморской Камчатки протянулась дуга небольших деревянных рыбозаводов, устроенных в самых глухих и пустынных местах, с плохими подъездами. Главная привязка – прибрежные пастбища сельди. А отправку продукта можно организовать и по морю.
Слово «завод» ассоциируется с переплетениями парящих металлоконструкций и толстой, дымящей разноцветными дымами, трубой, лучше несколькими, обнесённым высоким забором.
Рыбозавод – это несколько деревянных навесов, прикрывающих ряды длинных деревянных же желобов, по которым рыба заливается во врытые в землю бетонные или деревянные чаны для засолки селёдки.
Несколько бараков для размещения сезонных рабочих (правильнее – работниц) завербованных, собранных, свезённых со всех концов СССР для тяжёлой, 12-часовой работы в горячие дни селёдочной путины.
На фоне обычных советских заработков, деньги за путину платились очень немалые. А то, что они часто уходили легче, чем достались – так это свойство всех бешеных денег.
Продолжение потеряно ((