Нельзя объять необъятное. К. Прутков
Японские тяжелые крейсера, построенные в 30-х годах ХХ века, были одними из самых удачных кораблями в своем классе, хотя и не идеальными. Сочетание мощного вооружения, бронирования, высокой скорости и автономности, наличия торпедного вооружения делало их опасными противниками на просторах мирового океана. Ярким подтверждением этого стал бой в районе Гуадалканала - 9 августа 1942 года японскими тяжелыми КР возле острова Саво в ночном бою были потоплены американские крейсера «Астория», «Канберра», «Винсеннес», «Куинси», тяжелые повреждения получил «Чикаго» и еще два эсминца, погибло 1 077 человек. Для американцев этот бой вошел в историю как «второй Перл-Харбор». Японцы в этом бою потеряли 58 моряков, три крейсера получили повреждения.
Крейсерские силы Императорского флота стали одним из главных аргументов в той войне – на счету кораблей этого класса немало громких побед: ночной бой у острова Саво, разгром союзников в Яванском море, бой в Зондском проливе, рейды в Индийский океан и многие другие. Даже когда на американских кораблях появились радары, и стало сказываться преимущество США в авиации, японские КР продолжали активно сражаться и добиваться побед. Высокая защищенность позволяла успешно действовать в условиях численного превосходства противника, выдерживая многочисленные попадания бомб, снарядов и торпед. Японские тяжелые КР были хороши во всем, за исключением одного существенного недостатка – их было слишком мало.
В начале 1930 года Япония приняла участие в Лондонской конференции, на которой была вынуждена подписать Лондонский морской договор 1930 года, по которому число ТКр Японского флота (класс «А» по японской классификации) ограничивалось 12 кораблями. Правда, дополнительных крейсеров с калибром орудий до 155 мм можно было иметь на 100 450 тонн стандартного водоизмещения. Весь парадокс этого договора заключался в том, что лимит на тяжелые КР был уже исчерпан (8 ТКР находились в строю и четыре в постройке), и японские адмиралы начали пристально присматриваться к легким крейсерам, число которых на тот момент достигало 21.
После выполнения ряда арифметических действий адмиралам стало понятно, что 21 легкий крейсер это уже 98 415 тонн стандартного водоизмещения, то есть на строительство новых легких КР оставалось всего 2 035 тонн. Правда, поминаемый нехорошими словами Лондонский договор позволял японским адмиралам вместо крейсеров, срок службы которых истекал в 1937-1939 годах, построить новые корабли с тем же суммарным тоннажем (ст.19 договора). Адмиралы вновь занялись арифметикой. После долгих вычислений было решено списать семь старых легких КР (50 995 тонн водоизмещения) и построить четыре крейсера по 8 500 тонн и два по 8 450 тонн. Так на свет появилась программа 1931 года по замене вспомогательных кораблей, позже названная как «Первая программа по замене кораблей», неофициально – «Программа 1».
Проект по строительству крейсеров типа «Могами» получил обозначение «С-37». Адмиралы, утомленные арифметикой и строившие глобальные планы на будущее, предъявили к проекту повышенные требования:
- вооружение: пятнадцать 155-мм орудий в трехорудийных башнях с возможностью замены на двухорудийные с 203-мм орудиями; двенадцать 610-мм ТА в трехтрубных установках;
- защита погребов от попадания 203-мм снарядов, защита механизмов от попадания 155-мм снарядов;
- максимальная скорость в 37 узлов, дальность плавания 8 000 миль при скорости 14 узлов;
- способность выполнять те же задачи, что и у тяжелых КР – действовать в авангарде, вести дальнюю разведку и бороться с ТКР противника.
Здесь следует обратить внимание на два основных аспекта. Первое – требования к новым 8 500-тонным кораблям почти ничем не отличались от требований, предъявляемых к 10 000-тонным КР. К тому же адмиралы изначально требовали установки современного оборудования, появившегося за последние годы, а также еще при строительстве обеспечить возможность замены в будущем основного вооружения!
Второе – вооружение кораблей новыми пушками калибра 155 мм, которые ранее никогда не использовались в японском флоте (да и не только в японском, только Франция строила корабли с такими орудиями). Однако японских военных и кораблестроителей не испугали ни технологические трудности, ни физиологические – была поставлена задача по созданию КР, который и с такими пушками не уступал бы тяжелым КР с восьмидюймовками.
В то смутное время крупнейшими тяжелыми КР Императорского флота были корабли типа «Такао», которые начали вступать в строй с 1932 года. Эти корабли были венцом творения линии, начатой легким КР «Юбари», спроектированным лучшими японскими конструкторами Ю.Хираго и К.Фухимото, которые пытались создать крейсер, который превосходил бы любой корабль своего класса в мире.
Во время начала работ по проектированию «Могами» вице-адмирал Юзуру Хираго, являвшийся законодателем японской школы кораблестроения, был привлечен к разработке суперлинкора «Ямато», поэтому за работу над проектом «С-37» в одиночку взялся капитан 1-го ранга Кикидо Фухимото, имевший за плечами опыт по проектированию ЭМ «Фубуки» и миноносцев «Тидори». Его корабли отличались высокой скоростью и мощным вооружением, что соответствовало желаниям японских адмиралов, но имели и серьезные недостатки в виде проблем с прочностью и остойчивостью. Летом 1931 года японским адмиралам был представлен проект, который, несмотря на все ухищрения, имел стандартное водоизмещение 9 500 тонн. Сказалось желание «объять необъятное», а именно наделить легкий КР возможностями тяжелого крейсера типа «Такао», что совершенно нереализуемо на практике даже с учетом использования новейших достижений кораблестроения. Адмиралы эту цифру тут же засекретили, официально будущие крейсера имели водоизмещение 8 500 тонн, что, естественно, вызывало недоумение за рубежом. Главный конструктор Королевского флота заметил по поводу характеристик японских КР, представленных британской военно-морской разведкой: «Они либо строят свои корабли из картона, либо цифры неверны». Дабы окончательно запутать иностранных шпионов японцы назвали свои новые крейсера не в честь горных вершин, а в честь рек, как называли все свои легкие КР.
Подобные попытки «объять необъятное» предпринимались и в других странах, но хороший корабль – это компромисс между вооружением, защищенностью, скоростью и массой других характеристик. Немцы, например, на своих «карманных линкорах» типа «Дойчланд» водоизмещением 11 700 тонн разместили мощное вооружение и хорошую броневую защиту, но за это получили скорость в 28 узлов.
Точно по такому же тонкому льду пошел и Фухимото, находясь под неустанным давлением адмиралов МГШ, которые стремились установить мощное вооружение и бронирование в сочетании с ограниченными размерами. Он сильно перегрузил корабль, что негативно должно было сказаться на ходовых качествах, скорости, остойчивости и дальности плавания. По проекту корабль повторял «Такао» – большая высокая надстройка (которая имела порядочный вес), четырехногая фок-мачта, то же устройство катапульт, ангар для гидросамолетов в районе грот-мачты, оборудование управления огнем и радиорубка на крыше ангара. Торпедные аппараты размещались в средней части корпуса на уровне верхней палубы, как и на «Такао». Отличием было размещение носовой группы башен, которые располагалась по-другому, к тому же имелась только одна дымоходная труба вместо двух.
Как и было запланировано, КР получили новые 155-мм/60 орудия тип 3, которые были специально для них сконструированы инженером С.Хадой. По оценкам, при стрельбе по надводным целям КР с пятнадцатью 155-мм орудиями с длиной ствола в 60 калибров ненамного уступал кораблю с десятью 203-мм орудиями, поскольку меньший вес снаряда компенсировался большим числом орудий и лучшей скорострельностью. При весе 155-мм снаряда 55,87 кг и теоретической скорострельности 7 выстрелов в минуту на 15 орудий в полном залпе получалось 105 снарядов за минуту общей массой 5 775 кг, а с десятью 203-мм орудиями и весе снаряда 125,85 кг получалось 50 снарядов за минуту общей массой 6 250 кг при скорострельности 5 выстрелов в минуту на ствол.
Во время маневров 7-й эскадры в августе 1938 года «Микума» произвел несколько залпов из 155-мм орудий на дистанцию 20 000 м со средним разбросом 278 м, что было намного меньше, чем разброс у 203-мм орудий. Если учесть, что на эти орудия дополнительно планировалось возложить задачи ПВО, то можно легко представить, какой бы получился корабль. Однако действительность все расставила на свои места.
На последующее проектирование и строительство повлиял инцидент с миноносцем «Томодзуру», который в марте 1934 года перевернулся во время шторма. Расследование показало, что катастрофа произошла из-за недостаточной остойчивости. В соответствии с результатами расследования причин трагедии было принято решение о пересмотре заложенных и проектируемых кораблей. К.Фухимото очень сильно переживал гибель «Томодзуру», и в январе 1935 года конструктор скоропостижно скончался. После этого доведением кораблей типа «Могами» было доверено заниматься кэптену Какуде Кейи.
Кэптен Кейи, не теряя времени даром, тут же взялся за работу по увеличению продольной остойчивости КР «Могами», два из которых («Могами» и «Микума») уже были спущены на воду. На кораблях заменили огромный пагодообразный мостик на более компактный, демонтировали ангар и прожекторную площадку, фок-мачта стала трехногой. На недостроенных КР «Сузуя» и «Кумано» уменьшили высоту межпалубных пространств, что отрицательно сказалось на условиях обитаемости, но эта проблема была в ВМФ всего мира. Особенно остро она ощущалась во время войны, когда приходилось устанавливать дополнительное зенитное вооружение и, соответственно, увеличивать экипаж. Однако иного выхода из данной ситуации не нашли.
Еще одной особенностью постройки КР данного типа стало широкое применение более легких корпусных конструкций и повсеместное использование электросварки вместо заклепочных соединений. Результат не заставил себя долго ждать. Первые испытательные выходы в море (март 1935 года) показали слабость такого подхода. На ходовых испытаниях в проливе Бунго крейсер при водоизмещении 12 669 т развил скорость полного хода в 36 узлов! Поперечная остойчивость оказалась в пределах принятых значений, но сварной корпус получил серьезные повреждения. Во время этих пробегов шпангоуты и бортовые стрингеры вблизи винтов искривились, а присоединенные к ним листы ослабли, что привело к разгерметизации топливных цистерн. Под напором воды вогнулась обшивка в носовой части, корпус деформировался так, что заклинило поворотные механизмы носовых башен.
Для повышения скорости японские конструкторы заостряли оконечности своих кораблей. В результате крейсера получили очень неприятную килевую качку, поскольку носовая часть корабля не входила на волну, а прорезала ее. Положение усугублялось низким надводным бортом и перегруженными оконечностями, что делало корабль весьма неустойчивым. Эта проблема была свойственна многим японским крейсерам, но для «Могами» она была слишком явная. В то же время японские КР низко сидели в воде и, соответственно, в бою представляли собой цели, которые трудно поразить, не в последнюю очередь из-за малой высоты борта. Однако на этом проблемы с качеством постройки кораблей не закончились. Осенью «Могами» (после ремонта) и «Микума» (был спущен на воду 29 августа 1935 года), участвовавшие в маневрах 4-го флота, попали в тайфун, после которого тут же отправились в сухие доки Куре на серьезный ремонт. Повреждения были практически те же – разрушенные сварные швы, деформация корпуса, заклиненные носовые башни.
Но конструкторы страны восходящего солнца не потеряли оптимизма и не опустили руки. Был собран «Экстренный Совет по исследованию характеристик кораблей», который сразу же активно взялся за работу. Крейсер «Судзуя», который 10 ноября 1935 года вышел на испытания, по требованию Экстренного Совета прервал их и был поставлен в док для контроля состояния элементов корпуса. На время работы Совета «подопытные» КР «Могами», «Микума» и «Судзуя» были разоружены и подготовлены к модернизации, а работы по строительству «Кумано» были временно приостановлены.
Так как Экстренный Совет не зря "ел свой хлеб" (рис), то к апрелю 1936 года появился список экстренных мер (японцы их закодировали как «Вторые работы по улучшению»), которые должны были исправить сложившееся плачевное положение. В частности, строго регламентировалось применение сварки – максимально заменяли сварные соединения клепаными, установили дополнительные плиты по днищу с обеих сторон от киля, модифицировали соединения между барбетами носовых башен, чтобы уменьшить воздействие деформации корпуса на наводку башен, установили большие були для сохранения поперечной остойчивости, смонтировали систему закачки водяного балласта и сделали ряд других нововведений. Также уменьшили высоту грот-мачты, установили новые зенитные автоматы и рельсовую систему для гидросамолетов. Эти меры позволили сохранить остойчивость корабля на приемлемом уровне, хотя она все равно оценивалась как недостаточная.
Интенсивная модернизация продолжалась до 1937 года, но вошедшие во вкус японцы на этом останавливаться уже не хотели, и в 1939 году «Могами», «Микума», «Судзуя» и «Кумано» снова оказались в доках. В двери стучалась война, и японским адмиралам срочно понадобились «суперкорабли». Начались «Третьи работы по улучшению», которые неофициально назывались еще как «Замена орудий ГК». В процессе работ на четырех КР типа «Могами» и двух КР типа «Тоне» трехорудийные башни со 155-мм орудиями были заменены на двухорудийные с пушками 203-мм/50 типа 3 № 2 (как и на КР типа «Такао»).
Несмотря на все сложности, связанные с переделкой крейсеров под новые орудия, японцы пошли на этот шаг – таким необычным и дорогостоящим способом японский флот получил еще 6 тяжелых крейсеров. Казалось, с полной заменой основного вооружения никакая другая модернизация не сможет сравниться и будет считаться незначительной, однако и в этот раз японские конструкторы и военные сделали неожиданный ход.
Летом 1942 года по результатам анализа поражения у Мидуэя японскими военными был сделан вывод о том, что тяжелые КР имеют недостаточную вместимость для несения самолетов при действиях в составе авианосного соединения. Соответственно, для улучшения разведывательных возможностей Мобильного флота было принято решение переоборудовать тяжелый КР «Могами» в тяжелый гидроавианесущий КР!
В кормовой части сняли башню № 4, демонтировали разрушенную в боях у Мидуэя башню № 5 и кормовой пост управления артиллерийским огнем ГК, погреба боезапаса башен переоборудовали под хранение авиабомб и цистерн с авиабензином. Существующую площадку для самолетов в виде самолетной палубы продлили в корму и оборудовали рельсами для подачи гидросамолетов к двум катапультам. По проекту предполагалось размещение 11-12 гидросамолетов Aichi Е16А1, однако в действительности состав авиагруппы часто менялся. Таким образом, императорский флот пополнился еще одним необычным кораблем.
В заключении отметим, что при закладке крейсеров типа «Могами» их официально объявленные характеристики вызвали настоящий шок в международных военно-морских кругах. О реальных характеристиках ничего не было известно, но все строившиеся в мире легкие крейсера, имевшие 8-9 орудий калибра 150-155 мм, выглядели на фоне «Могами» крайне блекло. Особенно заволновались в руководстве ВМФ США и Великобритании. В США срочно начали строить крейсера типа «Бруклин», вооруженные пятнадцатью 152-мм орудиями в пяти башнях, а англичане замахнулись на шестнадцать орудий в четырехорудийных башнях, но дальше двенадцати орудий в трехорудийных башнях дело не пошло.
Даже не сойдя со стапелей, КР типа «Могами» оказали серьезное влияние на мировое кораблестроение, вынуждая потенциальных противников затрачивать большие средства на противодействие. Завеса секретности не позволяла до самого начала войны выяснить истинные характеристики японских КР, а перевооружение на новый калибр вызвало нервный тик у противников. Согласитесь, эффект схожий с эффектом от закладки и строительства ЛК типа «Ямато», когда завеса секретности над этими кораблями была снята только после их гибели!
После войны, когда истинные характеристики КР стали хорошо известны, отношение к «Могами» изменилось на противоположное. Теперь они стали самыми худшими из проектов японского флота и рассматривались как яркий пример стремления японских конструкторов и адмиралов «объять необъятное». В качестве доказательств приводили и переделку «Могами» в авианесущий КР, и планы по переоборудованию «Судзуя» и «Кумано» в крейсера ПВО – это, по мнению ряда экспертов, косвенно свидетельствовало о низкой эффективности «Могами» в качестве тяжелых крейсеров. Однако причина была, вероятно, в другом. Можно предположить, что изменение приоритета в области вооружения от артиллерии к палубной авиации, возросшая мощь авианосцев и неспособность промышленности Японии быстро и качественно восполнять потери этих кораблей, невозможность быстрого пополнения рядов пилотов палубной авиации привели к резкому снижению эффективности и, следовательно, потребности в «чисто» артиллерийских кораблях. Это и повлекло за собой необходимость принятия определенных решений. В то же время КР типа «Могами» в боях на деле доказали, что труд по их созданию был не напрасен, что часто «бумажные» характеристики остаются лишь на бумаге, а воюют люди.