Сразу признаюсь, «Притяжение» мне не понравилось и настолько, что я даже не хотел смотреть вторую часть. Но, будучи заядлым киноманом, привык уже знакомиться со всеми мало-мальски заметными фильмами, даже если заведомо настроен скептически. А выход «Вторжения» никак нельзя назвать незаметным. Кого отпугивает такое обилие букв - можете ознакомиться с основными тезисами. Осторожно, дальше – спойлеры.
Фейспалм первый: пустое начало
Меня фейспамнуло с первой же фразы, прозвучавшей за кадром на начальных титрах: «Самые страшные события в истории человечества происходили, когда оно сталкивалось с чем-то неизвестным, пугающим». Неужели? Ну, если за «страшные» взять какие-нибудь глобальные землетрясения или Чернобыльскую аварию, например, то с натяжкой можно считать их «чем-то неизвестным». Но что неизвестного было в триумфе фашизма в первые годы Второй мировой? Или Гитлер со своими войсками неожиданно выполз из-под какой-то болотной коряги, а не крепчал годами на глазах у всего мира? Или попросту авторы крупнейшую по сей день войну не относят к числу «самых страшных событий в истории человечества»?
Начинать кино с такого пустого и сомнительного утверждения – решение странное. По большому счету, такой же пустой была придумка вкратце изложить предысторию, восстанавливая обрывки сцен из «Притяжения» в виде объёмных компьютерных моделей. Выглядит эффектно, чего уж там. Информативно? Нет! Кадры эти в лучшем случае способны чуть освежить в памяти расстановку сил, но, если вы забыли сюжет оригинала, начало сиквела не даст вам вспомнить «кто с кем и зачем». Если же человек вообще не видел «Притяжение», «Вторжение» ему лучше даже не пытаться смотреть – фильм, как отдельное произведение «не катит», слишком уж увязан с первой частью. Не смертный грех – мало ли сиквелов так кровно завязаны с истоками, - но всё же.
Фейспалм второй: Костик, не ты ли это?
Мне очень понравилось «Вторжение» визуально. Вот уж кто сработал на отлично, так это операторы с монтажёрами, художники и цветокорректировщики. Да, ничего оригинального в плане изобразительных решений вы в новом фильме Фёдора Бондарчука не увидите, но копируется из образцов голливудской фантастики все очень качественно (молодцы, ребята, Кэмерона, Эммериха и Бэя смотрели внимательно).
Я с удивлением увидел, что и актёры играют получше. Их персонажи перестали тупить и почти перестали истерить. Реакции стали поспокойней, посдержанней и поестественней. Напротив, Олег Меньшиков, который в «Притяжении» был на удивление дубовым и так произносил реплики, что заставлял подумать – закаченный в щёки ботекс языком ворочать мешает, - во «Вторжении» вышел из оцепенения и напомнил, что он хороший, живой актёр. Но тут возникла другая проблема. Некоторые персонажи, по сути, пропали из «Вторжения», а на их месте появились совершенно другие люди с теми же лицами. Тот же суровый военный и строгий отец Валентин Лебедев в исполнении Меньшикова здесь превратился в добродушного батю и любителя поострить. Мы будто видим повзрослевшего Костика из «Покровских ворот», а не того Лебедева из «Притяжения».
Чем объяснить такую трансформацию сурового солдафона в компанейского балагура? Тем, что дочь едва не погибла на глазах? Тем, что человечество вступило в конфликт с представителем иной цивилизации? Да, это серьёзные потрясения, но вряд ли бы они изменили человека в такую сторону.
То же самое можно сказать о герое Александра Петрова. На месте хулиганистого парня, дерзкого, самоуверенного и агрессивного возник какой-то рефлексующий Квазимодо, перекособоченный нытик. Эту перемену в нём пытаются объяснить травмой, полученной им в первой части. Но если пересмотреть финал «Притяжения», ничего предвещающего мы там не увидим. Артёма (которого и играет Петров) на большой скорости таранят военным драндулетом, но на парне в этот момент экзоскелет и, выкарабкавшись из него, он не проявляет признаков серьёзного ранения.
Фейспалм третий: Богомолов пообещал купировать эмоции
Во «Вторжении» есть несколько камео, и одно из них – у Константина Богомолова. В отличие от многих не испытываю никакой неприязни к этому театральному режиссёру, но почему же сцена с ним у Бондарчука здесь бесит? Возможно потому, что он с высокомерным, напыщенным видом произносит утверждения, пустотой и сомнительностью способные посоревноваться с упомянутым изречением из начала?
«Доцент» Богомолова (почему не профессор? возрастом не вышел?) утверждает, что человек - идеальный искусственный интеллект. Нужно объяснять, насколько глупо это утверждение? Обратите на слово «искусственный» (то есть, созданный человеком) в нём и посмейтесь слову «идеальный». Затем персонаж Богомолова заявляет студентам, что «эмоция – есть неизбежное следствие усложнения всякой системы». Лживость этой сентенции опровергается самим фильмом, в котором сложный искусственный интеллект внеземного происхождения совершенно безэмоционально стремится уничтожить девушку, а заодно и пару тыщёнок «сопутствующих жертв». Впрочем, ведёт себя космический компьютерный разум так глупо, что в его развитости приходится засомневаться (ну, да об этом позже).
Под финал лекции доцент Богомолов радует студентов обещанием, что в будущем человечество научится купировать ненужные эмоции. И вот тут, пожалуй, учёный не соврал – Бондарчук-младший сам, похоже, уже прибыл из будущего, где эмоции научились купировать, и просто не понимает, как чувствуют и ведут себя обычные люди, испытывающие нормальные человеческие эмоции. И с этим связаны, во многом, дальнейшие фейспалмы.
Фейспалм четвертый: любовь мажорки
Большие претензии у критиков «Притяжения» были связаны с образом главной героини. Кого-то раздражало, что школьницу играет взрослая девушка (Ирине Старшенбаум на момент съёмок было далеко за двадцать), кого-то разозлил эгоизм и непоследовательность поступков героини. Так вот, во «Вторжении» эта мажорка стала едва ли не более стервозна и эгоистична.
Старшенбаум играет её получше, «повзрослее» (между событиями двух фильмов, как и между съёмками, прошло, как-никак, три года). Но тем не менее, Юлия Лебедева (напомню, так зовут главную героиню) холодна с приятелями, надменна с охранниками (которые, вообще-то, приставлены её драгоценное тело охранять), покрикивает на бабушку друга, давшую ей убежище. Она вроде бы заявляет о привязанности к собственной собаке, но в критические ситуации напрочь забывает о ней на полфильма. Она тоскует по погибшему «возлюбленному со звёзд», но когда он появляется перед ней живым и здоровым, практически тут же начинает пилить за то, что не объявился раньше.
Выходит, девушка только на словах чувствует любовь и привязанность, но действиями своими это никак не подтверждает. Скорее, напротив. Если разобрать персонажа, о ней можно сказать – холодная, стервозная, эгоистичная. А положительного ничего в голову не приходит.
Фейспалм пятый: высокоразвитый олигофрен из далёкой-далёкой галактики
С другой стороны, возлюбленный из далёкой-далёкой галактики тоже хорош. По сюжету Харитон вернулся на Землю за 123 дня до начала показанных событий и за это время успел зачем-то найти работу (в то, кем он работает, нас так и не посвящают), обзавестись домиком и даже устроить в избе огород (явно не до конца поняв значение этого слова). Но не успел не только найти способ законтачить с Юлей (а ведь вроде бы для этого и прибыл), но хотя бы мало-мальски правдоподобно вести себя среди землян.
Уже в «Притяжении» Харитон был худшим персонажем. Инопланетянин в представлении Бондарчука - смазливый юноша при бороде? Допустим. Выпаливающий какие-то литературно построенные фразы вместо обычной человеческой речи? Кхм, ну ладно… В первом фильме он дико раздражал своей стерильной неестественностью во всём. Во втором он откровенно бесит, потому что неественность (которая хоть как-то объяснялась раньше «внеземным происхождением») здесь перерастает в степень олигофрении. ы верите, что у этого чувака от серьёзного ранения помирает любимая?
Харитон мало того, что продолжает излишне литературно строить все сказанные им фразы, ещё и произносит их с пафосными интонациями зубрилки-пионера, отвечающего урок у доски. Он деланно улыбается во все триста тридцать три сверкающих зуба. Он кривляется и паясничает беспрестанно. Он привлекает к себе ненужное внимание окружающих там, где стоило бы вести себя незаметно.
Поэтому, если кто-то попытается объяснить его запоздалое появление перед Юлей тем, что Харитон искал более подходящего случая, не пытайтесь. Такая логика не работает, ведь Харитон всё равно устроил раскардаш с дракой в баре, с громкой погоней, с вовлечением полиции и с угрозой для жизни посторонних. Зачем же он тянул 123 дня с выходом на контакт? Зачем, сообщив любимой землянке, что им нужно немедленно вместе улетать с планеты, не улетает, взяв деваху подмышку, а тащит потрахаться, драгоценное время-таки на этом потеряв? Ну, видимо, потому что действительно олигофрен, этот «высокоразвитый пришелец».
Этот, пятый мой фейспалм на самом деле – целая коллекция фейспалмов, связанных с КАЖДЫМ появлением Харитона на экране (а, как вы понимаете, это значительная часть экранного времени).
Фейспалм шестой: высокоразвитая цивилизация дебилоидов
Судя по фильму, Харитон не виноват, что он такой – вся его цивилизация такая. Цивилизация редкостных дебилов. Вот тот, кто смотрел фильм, сможет мне объяснить, зачем вообще катавасия вокруг Юли Лебедевой завертелась? Ну да, ну да! Искусственный сверх-разум решил, что негоже землянам оставлять высокие технологии, вживлённые в девушку. На этот блестящий вывод ему три года понадобилось? И ещё бы три года понадобилось, чтобы вспомнить об экзоскелете, который исследуют в тех же тайных лабораториях, куда на эксперименты возят Юлю, но о котором инопланетный мега-интеллект волнения не проявляет от слова «совсем»?
При этом вариант Харитона тихо увезти Юлю с Земли вместе с вживлённой технологией сверх-разума чем-то не устраивает. Конечно, логичнее и эффективнее ведь расхерачить полгорода, устроить кучу жертв, обратить на себя внимание всей земной цивилизации (и настроить её против себя). И добиться чего? Заглянем в финал: цель не достигнута, Юля жива и остаётся на Земле, а в руках «недоросших» человеков осталось ещё больше образцов «запретной» инопланетной технологии. Во истину, гениально!
Бондарчук противоречит сам себе в изображении инопланетной цивилизации. В «Притяжении» он расписывал её, как действительно продвинутую, умиротворённую, отрицающую насилие. И во «Вторжении», вдруг, - такое! Испортилась сверх-цивилизация за каких-то три года? Она даже технологически продвинута как-то ненадёжно. Вот нам показывают, что интеллект из космоса блестяще имитирует любые голоса. Но стоит ему выйти на прямой контакт с командованием земных войск, как он почему-то разучивается делать это и говорит сбивчивым многоголосьем. Ну, то есть, это сюжетно непонятно почему, а так-то ясно – Бондарчук увидел нечто подобное в «Трансформерах», где лишившийся собственного голоса механический громила использовал отдельные слова из разных трансляций в эфире. Бондарчуку понравился приём. Бондарчук приём использовал. А то, что это нелогично, так и плевать – главное, «шоб было».
Фейспалм седьмой: народ – быдломасса
Земляне в фильме показаны не разумней иноземельцев. Уже в «Притяжении» Бондарчук изображал своих соотечественников тупым стадом склонных к агрессии шовинистов. Им достаточно было без обилия воды посидеть совсем недолгое время, чтобы позабыть о таком невероятном событии, как прямой контакт с иной цивилизации, и начать бунтовать. Во «Вторжении» Бондарчук ещё раз признаётся в странной любви к согражданам, вновь показывая их тупой биомассой.
Вот искусственный разум берёт контроль над спутниками, смартфонами и ноутбуками и втирает землянам через их гаджеты о каком-то теракте. Для этого он генерирует голоса и внешность знакомых и родственников владельцев этих гаджетов… и почему-то никого не смущает, что мамы и папы, сыновья и дочки с маниакальным напором ни с того ни с сего требуют найти молодую террористку. Все и правда начинают озираться по сторонам в поисках «какой-то Юли», а потом и вовсе сбиваются в толпы и осаждают правительственные здания с требованием выдать на самосуд виновных в выдуманном теракте. Ну, разумеется, так ведь россияне всегда и поступали, при каждом случавшемся в реальности за последние два десятилетия теракте, правда, Федя? Как взорвут какой дом, так все граждане высыпают на улицы и давай здания ФСБ осаждать, да?
Забавно, что в этих сценах Бондарчук для быдломасс (которыми, получается, он зрителей своих киношедевров и считает), опять подготовил глубокомысленный подтекст (в «Притяжении» он им легонько так намекал не ходить на митинги). Вернее, даже «текст», ведь озвучен он с экрана буквально, без малейшего художественного кодирования: «Не доверяйте цифровым источникам информации». Ну, то есть всем этим вашим интернетам не доверяйте. Кому же предлагает доверять Бондарчук? Советским газетам и Брилёву с государственного канала, очередному российскому патриоту с британским гражданством. Ага, уже бежим доверять, развесив уши!
Фейспалм восьмой: рашн-терминатор с упавшей планкой
Несколько персонажей «Вторжения» можно считать олицетворением «простого народа», который многолико показан в сценах массовых беспорядков. Крупным планом он представлен, например, каменным лицом одного из приставленных к Юле телохранителей. Зовут его, конечно, Ваня (как же ещё?). Манерой говорить и держаться он напоминает недоделанного терминатора. Безэмоциональностью - тоже (зря обещал доцент Богомолова купирования эмоций в будущем – вот ведь, уже). Когда он появился на экране, я подумал, что Ваня станет одной из вершин любовного треугольника… Не тут-то было. Ваня оказался женатым человеком, и хоть на семью ему плевать (о чём свидетельствуют и его реплики, и его действия во время масштабной катастрофы в городе), супругом остаётся моногамным, на прелести студентки внимания не обращает. Да, и служба не велит.
Отсутствие эмоций в этом персонаже подчёркивается ваниным рассказом о том, как ему приказали охранять некоего педофила, и как он исправно выполнил задание, несмотря на мерзость подопечного. Но купированные эмоции вдруг просыпаются, стоит инопланетному разуму позвонить на ванюшин телефон и сообщить голосом супруги, что в теракте (вымышленном, как мы знаем) пострадал их малолетний сын.
И что же Ваня? Он мчится в больницу, посидеть у кровати раненного ребёнка? Как бы не так. Ваня же из этих, из быдломассы, соответственно, и реагирует, как представитель быдла. Он тут же воспылал ненавистью к Юле и возжаждал мести. И неважно, что Ваня был свидетелем того, как его командир отдавал по рации приказы, а на том конце их воспринимали искажённо, - сложить дважды два и заподозрить, что сообщение о сыне такая же техническая аномалия, Ваня не в состоянии. Он не замечает, что по всему городу идут предупреждения – звонкам с сотовых и сообщениями цифровых СМИ доверять нельзя. Он никак не сообразит, что молодая девушка, три года находившаяся под пристальным наблюдением его коллег, даже при желании не могла найти время и средства устроить теракт. У Вани «планку сорвало». Все, что хочется Ване, – отомстить за погибшего сына (который, как мы знаем, вовсе не погиб).
Ваня и про жену забывает. В момент, когда полгорода тонет в поднимающемся по воле инопланетного разума уровне воды, он не бежит искать и спасать супругу, а продолжает махать пистолетом перед лицом «страшной террористки» Юли. Ваня – представитель тупой биомассы, каким представляются соотечественники Бондарчуку, чего от него ещё ожидать? И как такому неуравновешенному психически, недалёкому интеллектуально человеку доверяли ответственные задания на службе?
Фейспалм девятый: героиня при смерти, но нам смешно
«Никого не жалко, никого», - пел Шнур в одной из своих песен. Это применимо ко многим российским фильмам. Сценаристы и режиссёры наделяют главных персонажей отталкивающими чертами характера, заставляют их делать подлые поступки, без всякого раскаяния и осмысления. Что не менее плохо – вообще забывают обрисовать характер и совершать хоть какие-то поступки. А это ведь азы профессии – влюбить зрителя в героев, убедить переживать за них.
Ну, кому захочется переживать за эгоистичную мажорку или за кривляющегося инопланетянина? Кто поверит в их межгалактическую их любовь? Сможет ли кто-то посочувствовать Ване, биороботу с «упавшей планкой»? Будет ли кто-то сопереживать перекособоченному Артёму с его циничными комментариями? Никого в фильме не жалко, никого. Ну, разве что Меньшикова… то ли потому, что персонаж его – самый симпатичный из всех, то ли потому, что хороший актёр опять вляпался в какой-то дурацкий проект.
Но Бондарчук, демонстрируя профнепригодность в умении вызывать сочувствие к персонажам, показывает её ещё и в неумении выдержать настрой трагических сцен. Он, оказывается, не знает, что не стоит таковые сцены размешивать юмором. Работать «на контрасте», обрамляя трагическую сцену сценами смешными - можно и нужно. Смешивать – ни в коем случае. Ну вот представьте, что в сцене «Титаника», когда герои плещутся в холодной воде, мимо проплыл бы какой-нибудь юморист на лодочке, травящий анекдоты. Всю трагедийность тут же бы смыло волной. Режиссёр «Вторжения» этих элементарных истин не знает…
Вот Юля серьёзно ранена, Юле нужна чистая вода для восстановления. Ненавидящие друг друга Харитон с Артёмом даже объединяют усилия, чтобы её спасти. Напряжённая сцена? Нет! Потому что всё напряжение сбивает клоунада Харитона, бегающего по супермаркету в поисках воды… а потом ещё клоунада на кассе, когда он сердится на нерасторопную кассиршу… а потом ещё клоунада с остановившими его полицейскими. И вот уже потенциально напряжённая сцена превращается в пшик. А почему? Потому что Бондарчуку самому своих персонажей не жалко.
Персонажам тоже друг друга не жалко. Из примеров в прежних абзацах, думаю, это уже было понятно. Вот вам ещё один. Раздобыв подходящую воду и укрывшись в чужой квартире, Харитон с Артёмом бросают раненную в ванну и… идут бухать, оставив девушку отмокать. Волнует ли их её состояние? Заботит ли, как проходит восстановление? Нет! Бухают с хохмочками и выяснением отношений. Я ж говорю - «никого не жалко, никого». И никому.
Фейспалм десятый: не пришей к кобыле Айлиш
Кино кончилось, и я расслабился в уверенности, что прикрывать лицо ладонью больше не придётся. Не тут-то было! Бондарчук умудрился и на финальных титрах заставить меня фейспалмнуть, поставив в саундтрек песню… Билли Айлиш. Шта?
«I Love You» - очень трогательная и нежная песня. Едва ли не лучшая у молодой певицы. Но что она делает во «Вторжении»?! Она призвана проиллюстрировать нежную и трогательную любовь двух главных персонажей? Но, повторюсь, нет на экране никакой любви между мажорной эгоисткой и дебиловатым клоуном из далёкой галактики. Может, что-то в тексте англоязычной песни перекликается с сюжетом фильма? Не больше, чем в тексте любой другой любовной песни, - посмотрите перевод. Ну, тогда, возможно, это просто напоминание о музыкальных пристрастиях героини? Тоже нет. Мы слышали в самом начале, что слушает Юля, - ничего общего с творчеством американской разбитной девчонки.
Так, почему же Билли Айлиш? Почему «I love you»? А не почему. Бондарчуку захотелось, чтобы в финале звучало что-нибудь модненькое, вот и впихнул эту песню, опять по принципу «шоб было». Надеюсь, певице хотя бы заплатили за права, а не тупо свистнули композицию.
Что имеем в итоге? «Вторжение» - большой шаг вперёд по отношению к «Притяжению» в плане визуала. «Вторжение» гораздо лучше смотрится и за счёт какой-никакой атмосферы, и за счёт чуть более умелой, чем в первой части, актёрской работы. Но в целом… Я ведь тут только самые крупные «фейспалмы» перечислил, а там ещё и мелких по фильму разбросано. И во время просмотра меня не покидала досада – эх, вот этот же сценарий, с этими же актёрами, с этим же бюджетом, да Егору Абраменко! Ну, да, тому самому молодому провинциалу, недавний «Спутник» которого получился таким атмосферным, напряжённым и отлично сыгранным. Думаю, случись так, и «Вторжение» лишилось бы многих причин для «фейспалмов».
