Читательнице канала "Московские истории" Елене Мельниковой в юности с ее детским размером одежду было купить трудно, приходилось обходиться собственными "умелыми руками". Не только своими - в нелегком деле быть модно одетой помогали мама и бабушки.
Начало 1960-х я помню мало, мала еще была, помню только, что мама всё время шила. Стук машинки, можно сказать, был моей колыбельной. Потом мама научилась вязать. Потрясающее ажурное платье из белой мягкой шерсти ей красили в мастерских Большого театра.
Было много вязаных вещей. Из чего вязали? Все наши деревенские бабушки держали овец и пряли шерсть. Два раза в год они начинали объезд своих детей и племянников по всей стране. В октябре приезжала баба Даша, в ноябре - баба Наташа. В одинаковых плюшевых жакетах и с большими мешками. Привозились деревенские гостинцы: утки, гуси, сало. И шерсть. Тонкую шерсть пряли на веретене. А толстую - на прялке с колесом.
Из толстой шерсти вязали чулки и носки, два вечера - пара. Тонкую красили анилиновыми красками эстонского производства. Из неё мама вязала наимоднейшие свитера и шапки. Только стирать их надо было осторожно, с уксусом, а то линяли.
То, что покупалось в магазинах или по талонам, было "как у всех", но нельзя же было ходить в одинаковом! И мама и её подружки договаривались, кто из них сегодня надевает, например, костюм из джерси - в таком костюме на одной из фотографий была Валентина Терешкова.
Юбки я носила бывшие мамины, перелицованные, но сшитые безукоризненно. Пальто перешивали в ателье, и они были ужасны. Первые "свои" одежда и обувь привозились мне из поездок в Прибалтику и Белоруссию. Это уже было начало 1970-х. Брали трикотаж про запас. В деревне до сих пор живы купленные тогда футболки. Охотились за обувью и колготками. У мамы стояло немало коробок с туфлями, но они мне не подходили. Как я ни старалась, больше 34-го с половиной размера нога не выросла. Такие же проблемы были с готовой одеждой: мой 40-й размер для взрослых тогда вовсе не закупали, все приходилось подгонять.
После поступления в институт мне, как и положено барышне на выданье, были куплены джинсы, кожаное пальто и дублёнка (мама их, конечно, тоже ушивала). С последними тогда носили шапочки, связанные из надёрганного у гусей из-под хвоста пуха. Так что в 1978-1979 годах по всем деревням России, Белоруссии и Украины бродили голопопые гуси.
После замужества, когда мы переехали на улицу Вавилова, меня выручала "Берёзка". Наш дом стоял прямо на пересечении трёх "народных троп" - один магазин был на проспекте 60-летия Октября, через овраг от метро "Академическая" к улице Ферсмана, второй - на улице Ферсмана, третий - слева от универмага" Москва" на Ленинском проспекте. Папа получил валюту за изобретение клапана для нефтяных платформ, и у него был небольшой валютный счет. Так что покупали мне в "Березке" детское или что-то минимального 44 размера, а потом перешивали в ателье. На улице Губкина было ателье по ремонту одежды там были замечательные мастера, они умели не испортить вещь подгонкой и швы не отличались от фирменных.
В 1987 году уже у этих "Берёзок" стояли длиннющие очереди и постоянно болтались перекупщики-"кукольники". Это когда предлагают за "чеки" пачку денег, в которой купюры сверху и снизу, а в середине - бумага.
Еще: "Шили хипповые платья из платков, ремешки для модных греческих сандалий нарезали из армейских ремней".
Другие истории Елены Мельниковой.