Мерин в моём детстве был - просто сказочной красоты конь. Красный с белой полосой по морде. Я вообще считала, что он не меньше, чем орловский рысак. Или тяжеловоз владимирский. Ахалтекинец-то навряд ли... Я все книжки в библиотеке про лошадей перечитала.
Я читаю с четырех лет. Потому что моя мама - учитель начальных классов. Моя мама педагог, и она лучше всех знает, как меня надо воспитывать. Можете еще сюда ткнуть. Если интересно.
В садик я не хожу. Мама берет меня в школу и сажает за последнюю парту, чтобы я не мешала. Мне очень интересно, и я сижу тихонечко, все слушаю и запоминаю. Мы живем в деревне, учителей не хватало, наверное, и маме брать меня на работу разрешили. Кстати, это оказалось в будущем не так уж и хорошо. Когда я пошла в первый класс, то всю начальную школу мне было необъяснимо скучно. Но это - другая история.
Не думаю, что моей маме было легче от того, что я не врала. Я даже думаю, мама и не замечала того, что я не вру. Я не хочу врать, поэтому замолкаю, как дебильненькая. Молчу. Не отвечаю на вопросы. Молчу и упрямо и тихо делаю по-своему.
Не знаю, почему у меня в голове сложились какие-то странные торговые отношения, но выглядело это вот так.
... Мне лет шесть. Или пять. В школу точно не хожу еще. Мы живем в деревне, и на другом конце поселка живут мои дедушка с бабушкой. А у деда есть сказочной красоты конь Орлик, дед на нем в совхозе работает. К этому Орлику у меня така любоффь, така любоффь! Она и деду достается, из-за Орлика. Дед возит на телеге, которую тащит Орлик, в отдаленные бригады (полевые станы, чтоб понятней было) воду, солярку, продукты для поваров.
Сказочное лето. Пыль, комары да мухи. Я играю во дворе под окном нашей кухни. Ну, какие-то кашки из песочка. Как говорится, ничего не предвещало...
Но тут по нашей улице проезжает на телеге дед. Забрал в совхозной столовой продукты и сейчас повезет их на Орлике во вторую бригаду. И дед видит меня во дворе. Останавливает телегу, машет рукой и кричит мне : "Людёнок! Со мной поедешь?"
Только дед мой звал меня так - "Людёнок"... Сейчас вспоминаю - слезы наворачиваются...
Я оглядываюсь на окна кухни. Мама в окно не выглянула, не слышала деда, не видит, что сейчас состоится побег из курятника. И я прям мгновенной пулей, пятки в попку влипают, выскакиваю за калитку, дед за руку втаскивает меня в телегу, и мы помчались! Ну как- помчались... Быстрым шагом помчались.
О чем мы с дедом тогда думали? За деда ручаться не могу, но скорей всего, мы думали об одном и том же.
А у меня в детской головенке просчитывалось мгновенно:
Если я сейчас пойду к маме и попрошусь поехать с дедом, я услышу стопроцентное категорическое "Нет!". Потому что по расписанию через час у меня обед. С ненавистным мне молоком. Пусть не с парным, но все равно будет стакан молока, который я ненавижу всеми фибрами души.
А после обеда будет тихий час, потому что дошкольники обязаны после обеда спать! И я должна буду лежать с ЗАКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ и делать вид, что я сплю. Целый час. Потому что мама бросит все свои дела, возьмет свою книжку и будет сидеть рядом со мной. И если я вдруг приоткрою глаза, то сразу услышу: "Люда, спи! Надо спать. Всем детям полезно в обед спать."
Кабздееец... Это я еще отбилась в детский садик ходить. Всеми правдами и неправдами. Упрямством и лежачей забастовкой. В садик я походила с неделю, наверное. Ну как- походила.. Слово "ходить" тут было совсем неуместно. Мама приволакивала меня в садик, и я садилась на стульчик. И сидела, пока меня не заберут. Ну нет, к столу, например, я подходила, когда воспитатель скажет, и на горшок, и в кровать. Но как только можно было выйти из-за стола или встать с горшка, я шла и садилась на стульчик. Потому что я раскусила эту организацию с первого посещения. Никакой личной свободы! Даже на горшки все в одно время отправляются. А если я сейчас вот - не хочу? Что значит - ВСЕМ НАДО ПОПИСАТЬ? Уж если тут даже писают хором, то все остальное - тоже!!! Едят, спят. Рисуют то, что им скажут. Скажут рисовать цветочки. А я хочу рисовать лошадь! Нельзя рисовать лошадь, будь как все, рисуй цветочки! Кошмар, короче. Никакой личной жизни. Раз так, я просто посижу. Пусть все играют в игрушки. А я - не буду. Я посижу. На стульчике. Подожду, пока отмотаю свой срок... Вот не знаю, что обо мне воспитатели думали. Если бы не деревня, мама бы меня, наверное, заобследовала. Нашли бы какой-нибудь аутизм или чего похлеще.
Мама сдалась. За неделю. Она тащила меня за руку в садик, потому что все дети же должны любить ходить в садик! Все дети должны любить общаться с другими детьми! Ну вот все хотят ходить в садик, а я ходить не хотела. Не хотела и не ходила. Ложилась на пороге нашего дома и всё. Я это до сих пор помню. Я ногами не шевелю, а мама меня пытается тащить. Брала под мышку и несла, а я висела, как тряпка. В итоге мама сдалась, я осталась дома, но из лучших педагогических побуждений мама (учитель начальных классов. Лето. У мамы отпуск!) устроила мне режим детского сада - дома. С подъемом, завтраком с непременным полезным парным молоком, обедом, тихим часом...
А тут мимо проезжает - ДЕЕЕЕД! На Орлике! Знаете, какой у меня будет сегодня день?
Мы поедем на телеге далеко, во вторую бригаду. Дед даст мне поводья, я буду сама Орликом рулить! И если Орлик заленится, станет медленно идти, надо прямо поводьями его немножко шлепнуть, не больно совсем. Орлик сразу понимает, что он задумался просто, и начинает шагать быстрей.
Мы привезем комбайнерам к обеду хлеб из нашей деревенской пекарни, вон как вокруг телеги теплым хлебом пахнет! Там повариха тёть Тая нальет мне целую кружку компота из яблок. Мешок яблок из совхозного сада для этого компота дед позавчера отвозил, я знаю.
Дед с теть Таей будут выгружать хлеб из пекарни и крупу, и картошку, которые дед забрал из нашей совхозной столовой. И они потом присядут с тёть Таей немножко поговорить. Вот дождя нет, пыль. Для уборки зерновых это,конечно, хорошо, хлеб не сопреет, солома в скирдах не сгниёт. Хорошо уже намолотили, бригадир сказал - план выполнили. Премия будет. Жарко только. А пока они будут разгружаться и разговаривать, мне будет можно лазить по этим скирдам, и прыгать с верхней кучи вниз, в солому. И кувыркаться сколько захочу. И когда я накувыркаюсь в этой соломе, дед выберет у меня из волос мякину и скажет: "Ээх, Людёноок, и влетит нам с тобой от матери-то! Опять влетит!" А мне будет - все равно. Потому что сейчас есть вкусный тёть Таин компот. И горбушка свежего, еще горячего хлеба. И Орлик, которому я протягиваю с ладони яблоко из мешка, из совхозного сада которые. Мне тёть Тая разрешила.
А потом мы еще поедем в МТМ (машинно-тракторная мастерская), там пахнет чем-то таким... машинным маслом, бензином, что ли... потому что там надо взять что-то отремонтированное и опять сюда привезти, потому что один комбайн стоит, а надо, чтоб работал.
А по пути мы подъедем к колодцу, и дед достанет ведро ледяной колодезной воды. Сначала я попью, прямо из ведра, "бычком", как дед говорил. А потом эту воду из общего ведра дед перельет в бадью для Орлика, эта бадья с нами на телеге ездит. И будут падать капли воды с бархатных лошадиных губ...
Ндаа... Опять у меня не умещается... Опять километр текста получается. Не умею я коротко.
