Здравствуйте. С вами Алексей Коновалов. Недавно на глаза попалась любопытная заметка в альманахе "Киевская старина"№lll за 1882 год. Статья принадлежит перу некоего А.Ф. Кистяковского, и называется "Къ исторіи вѣрованія о продажѣ души чорту". Этот человек, видимо, приобрёл где-то старые материалы дел генерального малороссийского войскового суда, касающихся ведовства и колдовства, среди которых особо выделяется одно весьма интересное дело о продаже души чёрту. Заведено оно в городе Глухове, в генеральной войсковой канцелярии в сентябре 1749 года и озаглавливается так: "Дело о колоднику Ивану Роботе, отступившему от Бога и предавшему себя демону".
В деле отсутствует промемория (деловая бумага) генеральной войсковой канцелярии к духовной консистории киевской митрополии, написанная в сентябре того же года. В деле присутствуют:
1. Ответная промемория киевской консистории 22 ноября 1749 года.
2. Подлинная расписка Ивана Роботы, которой он записал своё тело и душу демону.
3. Указ генеральной войсковой канцелярии в войсковой генеральный суд от 28 марта 1750 года.
4. Прошение в войсковой генеральный суд Ивана Роботы о скорейшем рассмотрении его дела от 25 мая 1750 года.
5. Его показания в войсковом генеральном суде 5 июня 1750 года.
6. Полуистлевшее решение войскового генерального суда об Иване Роботе.
7. Два рапорта полтавской полковой канцелярии об исполнении постановления суда от 14 августа 1750 года и 15 сентября 1751 года.
8. Подписка отца подсудимого Фёдора Роботы о принятии им сына из полковой тюрьмы 15 сентября 1751 года.
А сама суть дела такова. В городе Глухове, в глуховской войсковой канцелярии служил канцеляристом Иван Робота. Был он сыном значкового товарища (невысокое звание в казачьих войсках) Фёдора Роботы, а до этого учился в киевской академии риторике и латинскому языку. По существу дела можно заключить, что финансовое положение у отца было не ахти каким великим, а сын не особо усердствовал в науках. Вот уже три года служил он в канцеляристах, и было ему 22 года. Кистяковский замечает, что положение канцеляристов всегда было незавидным (возможно, даже в его время, в 1882 году). В таком положении был и Иван. Нужда одолевала его, и ждать помощи было неоткуда. В то время среди людей ещё бытовало поверье, что если никто уже не поможет, подсобит бес. Одного хотел Робота—"споможения", прибавки к жалованию, того, чего страстно желают все канцеляристы. Но помощь от демонов можно получить, только если отписать им душу. Для большей же надёжности бедный канцелярист решился отдать не только душу, но и тело. Да и расписка должна быть непростая: её надо писать кровью, а кровь добыть из собственного мизинца. Можно представить себе весь ужас его положения, муки, страдания, борьбу с самим собой, пока он закончил это ужасное дело. Да ещё надо нести эту расписку в поле, на какой-нибудь перекрёсток, тёмной ночью, туда, где нет людей, где черти "на вкулачки бьются". Всё это, видимо, проделал канцелярист, искавший "споможения".
3 сентября казак глуховской сотни Фёдор Рудковский подал в генеральную войсковую канцелярию доношение, а в дополнение к тому доношению ещё и бумагу, которую некий прохожий Давид Винда с товарищами нашёл за городом. На бумаге значилась надпись дословно:
"Темнозрачному адскихъ пропастей началнику и служителемъ его демономъ вручаю душу і тѣло мое ежели по моему требованію чинити мнѣ споможеніе будутъ...
Кровю своею подписался Иванъ Робота."
Виновного тут же потребовали к допросу. Он отказался, дескать, не писал такого, но тут было много бумаг, писаных его рукой. Шесть специалистов сличали почерк росписки с письмом Роботы—"письмо явилось быть сходно". Роботе пригрозили "жестоким боем", и он повинился. Тогда его заковали в кандалы и под караулом отправили в киевскую консисторию "для учинения с ним по указам и правилам святых отец". Суеверный невежа становился преступником, его проступок трактуется как сознательное отречение от Бога. Промеморию подписали Иван Челищев и Яков Якубович как члены главного управления страны, старший канцелярист Василий Туманский и канцелярист Стефан Юзефович. В консистории Робота отрёкся от своих показаний, заявив, что оговорил себя под страхом побоев. Консистория вместе с делом вернула его в войсковую канцелярию для "учинения о его разном показании надлежащего по указам рассмотрения". Оба учреждения держались строго в рамках своей компетенции: войсковая канцелярия путём увещеваний и угроз добилась было у своего подчинённого признание ено вины, но назначить наказание была не вправе, консистория, в свою очередь, не видя ни добровольного признания, ни убедительных улик, не решалась проводить дальнейшее расследование и выводить какое-либо решение.
Ввиду такого тупикового положения дел, войсковая канцелярия решила оставить консисторию в покое, и направила дело "о колоднику Ивану Роботе" в войсковой генеральный суд. Там подозреваемого допросили по-новой. Робота продолжал настаивать, что признался под страхом побоев, и что расписку "темнозрачному адских пропастей началнику и служителей его демонов не писал, и кровью своей нигде не расписывался". Теперь он даже утверждал, что та бумага была написана не его рукой, а кто мог подделать его почерк, он того не ведает.
Тем не менее войсковой суд, не обращаясь уже к компетенции суда духовного, собственной властью 3 августа 1750 года постановил:
"Колодника Ивана Роботу... въ находячійся въ полтавском полку мужескій нефорощанскій монастіръ при писменомъ видѣ отправить съ требованием, дабы тамо его опредѣля какому искусному старцу, велено было содержать подъ добрымъ присмотромъ, съ надлежащимъ духовнымъ истязаніемъ, воздержуя отъ всякихъ непотребныхъ поступковъ, чрезъ полній круговій год не опускно,...по прошествіи таковаго полнаго года, буди оному Роботѣ, по духовному жъ разсуждению, болѣе въ той обители къ исправлению своего житія быть не доводитимется, то оного Роботу с той обители в полковую полтавскую канцелярію было прислано, а в полковой канцеляріи, за присилкою означенного Роботы, сискавъ отца его, полку полтавского значкового товарища Ѳедора Роботу, отдать оного ему съ подпискою, что онъ объявленнаго сына своего имѣет содержать впредъ подъ надлежащимъ родительскимъ страхомъ."
Другими словами, присудили ему год монастыря, по окончании которого он должен быть передан отцу на перевоспитание.
Осуждённый Робота 11 августа 1750 года был доставлен по назначению и "за скудость в том монастыре монахов искусних старцев", принят в келью к самому архимандриту и начальнику монастыря Гавриилу Яновскому, который донёс об этом как в полковую канцелярию, так и киевскому митрополиту.
24 августа 1751 года игумен нефорощанского монастыря доставил Ивана Роботу в канцелярию полтавского полка с заявлением, что он прожил, по решению войскового суда, в монастыре целый год, и что "по духовному рассуждению, более там содержану быти не доводиться". "Сыскан" был его отец Фёдор Робота, и "ему сын его Иван отдан с подпискою, что имеет он его впред содержать под надлежащим родительским страхом. Сентября 16 дня 1751 года.
Вот такое судебное дело XVlll века о продаже души дьяволу. Надеюсь, что вам, дорогие друзья, понравилось. Также надеюсь на ваши лайки.
Всего вам доброго. Будьте здоровы, берегите себя и близких.