Вышла на крылечко рано поутру, да и залюбовалась рассветом. Над деревней тишина плывёт, в низинке туман стелется, на небе розовые кучерявые облачка толпятся, лёгкий ветерок ветки деревьев колышет. Красота! Хоть с крыльца не уходи. Так и стояла с полчаса, комаров кормила.
Только собралась домой идти, слышу – женщины заговорили. Громко так, эмоционально. Ну, заговорили, и заговорили – мне-то что? В деревне бабы частенько через три улицы переговариваются, голосят на весь посёлок.
- Зин, а Зин, ты вчерась кино смотрела?
- А по какой программе?
- По второй.
- Не, я первую программу смотрела.
- Да ты что! Такой интересный фильмец…
И начинается пересказ всех трёх серий фильма, с мельчайшими подробностями, громко - так, что всей деревне слышно. После этого пересказа смотреть кино совсем неинтересно, всё и так понятно.
Только дверь в дом открыла, бабы ещё громче заговорили. Вот прям орать уж начали. А я же тоже баба деревенская, любопытная. Пойду, думаю, посмотрю, кто там разрывается с утречка раннего.
Вышла за сарай, а там война – баба Маня Полозова с Катькой Марасовой полыскаются, две соседки. Они – непримиримые враги. Помирить их не смогут ни люди, ни время. На дню раз по пятнадцать собачатся, в соседях же живут.
Послушала немного бабий ор, да и пошла домой. Причина ругани известна – дядя Вася, тёти Катин муж, постоянно подпахивает межу между огородами. Эта межа уж до того тонкой стала, что пройти по ней сможет лишь эквилибрист.
Дядю Васю понять можно – он подпахивает межу со своей стороны, и имеет на это право. Жадный он, за одну борозду готов любые скандалы вытерпеть. Бабу Маню тоже понять можно – она опасается, что сосед залезет на её территорию. Она тоже жадная, и готова биться за свою борозду до последнего. Я не могу понять только одного – зачем из-за этого ссориться? Поставили забор между огородами, или просто столбушки, и причин для ссор нет.
Только до крыльца дошла, слышу звук странный, как будто ножи точат. Побежала назад, выглянула из-за сарая, а бабы лопатами секутся! Так секутся, что аж искры летят!
Тут из дома выскочил дядя Вася, схватил жену в охапку, оттащил в сторону. Бабу Маню другой сосед угомонил. А бабы, распалённые битвой, кричат друг другу страшные слова:
- Не будет у тебя ни роду, ни племени! Сдохнешь – некому схоронить будет!
- Это у тебя нет племени, а у меня есть! Это ты загибнешь, как картофельный росток в подполе!
У женщин так все ссоры кончаются – обе друг друга обвиняют в отсутствии наследников. И обе правы. При наличии у каждой троих детей ни у одной нет внуков. Это кара за грехи, что совершили эти женщины.
Первой грешить начала баба Маня. В 1927 году она увела мужа у жены. Как уж Маня статакалась с чужим мужем, никто не знает. Только однажды ночью тот не вернулся домой, где его ждали беременная жена и двухлетний сын.
Когда «пропажа» нашлась, брошенная жена приходила к Мане скандалить, но была спущена с порогов. В порыве гнева несчастная женщина прокричала мужу:
- Не будет от твоего семени ни роду, ни племени! Проклинаю тебя!
После этого позора брошенная жена подалась в город, а Маня осталась жить с чужим мужем. Родила трёх дочерей: в 1928, 1931 и 1934 годах. А в 1935 муж утонул при переправе через реку. Вот тут Марьюшка и хватила горя! Пойдёт к бригадиру просить лошадку, чтоб огород вспахать. Бригадир лошадку даст, да только ни одного пахаря бабы в Манин огород не пускают! Маня ругается, бригадир ругается, председатель ругается, а бабы ни в какую! Мол, до райисполкома дойдём, а своих мужиков этой щуке не отдадим. А вдруг уведёт?!
Ох, поворочала Марья по молодости! И пахала сама, и за дровами в лес ездила, и сено на воз одна навивала. Одна и дочерей своих вырастила. Только вот с внуками вышел напряг. Старшая в возрасте 18 лет трагически погибла, упав с сушил. Младшая так и осталась старой девой, прожив рядом с матерью всю жизнь.
Средняя, Елизавета, в 1950 году вышла замуж за соседа Василия, овдовевшего фронтовика – его первая жена умерла при родах в 1948 году. В 51-м у четы Марасовых родилась дочь Настя. Когда девочке исполнился годик, Лиза тяжело заболела – онкология.
Три года страдала бедная женщина. Всю её изрезали, пытаясь спасти молодую жизнь, но тщетно – Елизавета таяла с каждым днём. Последний год жизни и вовсе лежала, прикованная к постели, Маня её обихаживала днём и ночью, младшая дочь с Настей возилась. А Василий… а Василий жил, работал, винцо попивал. Не каждый мужик будет за женой горшки выносить, да с малым ребятёнком нянькаться. Пусть этим делом тёща да сношельница занимаются.
В 54 году Василий в составе бригады косарей поехал за реку. Раньше косари весь сенокос за рекой жили, месяца два. Спали в землянках да на телегах, домой раз в месяц наведывались – если бригадир отпустит. Вместе с косарями за рекой жили и бабы. Надо же траву кому-то ворошить, да на омёт навильники сена подавать.
В бригаде баб оказались две подружки – Катерина и Валентина, давнишние товарки, доверявшие друг другу девичьи тайны и секреты. Спали девушки на одной телеге, под брезентовым навесом. Валя только недавно вышла замуж, а Катька до 25 годов была свободна.
Не засматривались на неё женихи, по причине неприглядности. Нос отвисший, с «бумбой» на конце, глазки маленькие, бесцветные, губы до того тонкие, что их и не видать совсем. И полное отсутствие фигуры. Круглая, приземистая и ровная она была, словно тумба. Вот и заслужила себе обидное прозвище.
А уж характер – не приведи Господь! Первая сплетница на деревне, скандалистка, хамка, гонору выше крыши. Оболгать могла любого человека за просто так, и даже подставить. С ней только Валя и дружила. Только она и терпела подле себя этакую змеюку.
Как уж Василий с Тумбой сговорились, так и не узнал никто. Только стал Васька по ночам шастать к телеге, где две подружки спали. Конечно, бабы всё заметили, стали Катьку срамотить:
- Ты что ж это делаешь-то, Катерина? У Васьки жена больная, да ребятёнок малый!
А Катька глазками удивлённо лупает и елейным голоском говорит:
- Да не упадёт слеза на чистую голову! Да ни в помыслах у меня, ни в голове грешного нет! Безвинная я…
Да, притворяться Тумба умела.
А Василий всё продолжал шастать по ночам к телеге, а бабы всё больше наседали на Катерину, срамотили и ругали. А Тумба отбрёхивалась – мол, не ко мне Васька ходит, не виновна я ни в чём. Дело до бригадира дошло, тот чихвостил Катьку за аморальное поведение, она отнекивалась. А когда совсем припекло, пошла Катерина на подлость.
Уговорила Тумба подружку спать под телегой – мол, на телеге жарко. Валя согласилась. Улеглась под телегу, да и заснула сразу – нахеробалась на сене до ломоты в костях. Ночью к Катерине пришёл Васька, сильно выпивший, и Катька уложила немаяшного любовника рядышком с Валей. А она от усталости и не почувствовала ничего…
Рано утром Тумба привела к телеге всю бригаду – мол, смотрите, к кому Васька ходит! А вы на меня валили!
Случился грандиозный скандал. Оболганную Валю прогнали с покоса, «обманутый» муж выставил молодой жене чемоданы, чтоб убиралась восвояси. Валя вернулась к родителям.
Василия тоже согнали со стана – чтоб не блудил. Катька ходила, выпятив грудь. Ещё и баб отбрехала, что заподозрили её, «невинную», в чужом грехе.
Катька так с Василием и путалась, когда с покоса вернулась. Делали они это втихаря, но разве можно в деревне что-то утаить?! Тумбу все деревенские женщины полыскали почём зря, но она отбрёхивалась в ответ, закатывая глаза. Артистка, одним словом.
Однако, сколько не огрызайся, а живот-то пухнет. Катька стала теребить Василия, чтоб замуж её взял. А как взять-то, ежели жена помирает, помирает, да никак не помрёт? Ждали, ждали, втихаря по кустам да сушилам тискались, да и не дождались – время подпирает, Катерине вот-вот рожать. В марте 1955 года Марасовы пригласили родственников, обрядили пузатую невесту в нарядное платье, жениха – в костюм, столы закуской заставили. Всё к гулянке подготовили.
А как гулять, ежели в соседнем доме живая жена лежит? Пусть и чуть живая, но ещё не мёртвая. И столы с закуской перенесли… в подпол! Так и гуляли в подполе, орали «Горько!», горланили развесёлые песни. Только не плясали – подпол низкий, не попрыгаешь.
К Васькиному дому вся деревня пришла – послушать песни, доносящиеся из подпола, позлословить, посмеяться. В толпе народу и Маня стояла, вытирая злые слёзы. Ругалась на зятя:
- Подождать не мог, ирод проклятый!
А чего там ждать-то? В марте гуляли, а в апреле Катерина сына Коленьку родила. Бабы подсчитали – ребёнок зачат в июле, на покосе. И опять Тумбу срамотили все, кому не лень. Валин муж всё понял и пошёл мириться. Но она не простила его, а вскорости за другого замуж вышла.
Не было у Вали счастья в жизни. Со вторым мужем жила, как с чужим человеком. Всё у них порознь было – зарплата, харчи, вещи; за свет платили пополам, даже яйца от кур делили. Общими были только дети, мальчик и девочка. Но и на них супруги расходы по копейке расписывали…
В мае жена Василия померла. Схоронила Маня дочь, поплакала, а жизнь дальше пошла. Вдвоём с младшей дочерью Настеньку досматривали, работали, по хозяйству ковырялись. И всё бы было хорошо, и всё бы забылось со временем, если бы Марья язык за зубами держала. Но ей же надо было Катьку подразнить, да усовестить, про свои грехи забывая.
Как увидит Катерину, так и начинает:
- Ну, что, Кать, как это – с чужим мужичком-то жить?
А Катька:
- Тебе ли не знать, тёть Мань?!
А виделись женщины часто – в соседях же жили. И скандалы случались часто, по нескольку раз в день. До того соседка Катьке надоела со своими упрёками, что Тумба решила отомстить.
Однажды Катерина заманила Настеньку в дом, якобы с отцом поговорить. Доверчивая девочка пошла. Всё, больше Маня с внучкой не общалась. Сначала девочку в доме прятали, потом в Иваново отправили, к дальним родственникам. Марья и в сельсовет ходила, и в милицию, но везде ей сказали: у ребёнка есть отец, пусть он дочь и воспитывает. Имеет право, короче.
В деревне Настенька объявилась лишь через два года, когда в школу нужно было идти. Мария кинулась к внучке обниматься – соскучилась очень. А та от неё бегом побежала! Кричала на всю деревню:
- Отойди от меня, старая ведьма, я тебя ненавижу!
Не общалась больше Настя с бабушкой, как та не умоляла. Сильно настропалила её Катька против родных, да потихоньку под себя воспитывала. Такую же лживую и беспринципную особу вырастила, как и она сама. По окончании 8-ми классов Настя уехала в Иваново, да так там и осталась…
У Катерины жизнь не слаще, чем у Вали, была, хоть она и хорохорилась. Василий и так дурной был, да на фронте в голову раненый. Плюс ещё алкоголь – получилась такая смесь, что Катька дома редкий раз ночевала, всё по сушилам да по чердакам пряталась. Изобьёт её Васька до синя, но только попробуй, пожалей её! Сразу накинется:
- Да не упадёт слеза на чистую голову! Да чтобы меня Васька хоть пальцем тронул – да не в жизнь! Да чтоб тебе за твою ложь Господь язык обезмолвил! С сушил я упала, вот тебе святая правда…
Родились у четы Марасовых два сына: в 1955 году Николай, в 1957 - Андрей. Василий сыновей кнутом да ремнём воспитывал. За малейшую провинность лупил так, что кожа чулком слезала. Когда Коле исполнилось 11 лет, он катался на коньках по неокрепшему льду. Возле берега провалился в воду, весь вымок, но домой идти побоялся, дабы не получить от отца кнута. Ночевал на сушилах.
Конечно, мальчик заболел. Температурил долго, даже в больнице десять дней лежал. Потом, когда температуру удалось сбить, пошёл в школу. Только стали учителя замечать, что Коля как-то странно таращит глаза. И видеть стал плохо. Пересадили парня на первую парту, а он всё равно почти ничего не видит. Вызвали в школу отца, сообщили, что у сына неважное зрение.
Ох, как Васька разошёлся! Кричал на учителей, что они его сына в уроды записали, что он их всех перестреляет, что жизни никому не даст – дурной же был. Потом и Катерина в школу ходила, от себя много добавила. Когда мальчика повезли всё же в больницу, было поздно – зрительный нерв, задетый воспалением (оказывается, Николай переболел менингитом), постепенно атрофировался. К тринадцати годам Коля полностью ослеп.
Так он и жил где-то в интернате, потом переехал в Иваново, поселился в спецучреждении. Изредка, где-то раз в год, приезжал домой (один, без проводника!), но надолго не задерживался, потому что отец обзывал его уродом. Так в сорок лет и помер, и никого после себя не оставил…
Младший сын Марасовых, Андрей, в пятнадцать лет уехал из дома, чтобы родительского ремня больше не получать. В городе парень затерялся, связался с плохой компанией, стал подворовывать. После нескольких условных сроков получил два года тюрьмы. Выйдя на свободу, сошёлся с женщиной на десять лет старше себя, с двумя детьми. Хотел жениться, но Катерина заявила, что ей в доме чужие выродки не нужны.
Лет десять Андрей с этой женщиной прожил, пока она его не согнала. Помотался по общежитиям, попивать стал крепко, а характер-то отцовский, буйный. Выгоняли нервного жильца отовсюду, пока он и вовсе на улице не оказался. Идти мужику некуда было, потому что ничего не нажил, вернулся домой в 40-летнем возрасте. Жениться Андрей так и не сподобился, хотя женщины у него были. Были, но быстро уходили, дружно утверждая, что мужик сильно слабоват по части любовных утех…
Марья Полозова умерла в 1995 году, в возрасте 90 лет. Младшая дочь, Анна, схоронив мать, пять лет жила одна. В 2000 году её сильно парализовало, женщина написала письмо Насте, чтоб доглядела за ней, а она ей дом подписать обещалась. Настя ответила, что за чужими старушками ходить не обязана.
Анна разыскала дальнего родственника – внука троюродной сестры. Тот откликнулся на зов болящей, нанял старушке сиделку, да и сам частенько приезжал, привозил продукты. Через год Анна немного оправилась, но ходить так и не смогла. Попросилась в инвалидный дом, чтоб чужих людей не напрягать. В казённом доме и умерла через два года.
Вот тут Настя, настропалённая Катькой, приехала в деревню – за наследством. А наследовать-то и нечего! Дом Анна подписала тому самому дальнему родственнику, что за ней доглядывал и в инвалидном доме навещал. Катерина побежала в сельсовет, чтобы оспорить сделку, её послали к юристам. Те сказали, что оспорить ничего нельзя. Так вот законное наследство и уплыло из рук Маниной внучки…
А потом Катерина заболела. Онкология, рак груди. Сунулась к Насте, но на операцию нужны были деньги. Настя стала требовать часть средств с отца и брата, те не дали. И женщина просто выставила мачеху из своего дома! Умирала Катька долго и мучительно – ровно столько, сколько и Елизавета. Последние полгода из поражённой груди вываливались куски гнилой плоти, Катерина кричала от боли на весь посёлок. Медичка делала больной обезболивающие уколы в респираторе…
Не успела Катька отмучиться, как Василий занемог. Отказали у старика ноги, да и с головой совсем плохо стало, а сын частенько запивал. А когда Андрей пил, отец попросту голодал по три-четыре дня. Настя, вызванная соседями, увезла старика к себе. Вместе с пенсией, естественно. Когда Андрей протрезвел, то понял, что пить ему теперь не на что – к тому времени он не работал уж года два. Василий опять был перевезён в свой дом.
Так и возили старика до 2010 года туда-сюда, пока не помер. Хоронили со скандалом, каждую потраченную копейку считали. Разругались брат и сестра в пух и прах. С тех пор почти не общаются.
Сейчас Андрей на пенсии. Прибаливать начал, в лёгких какая-то жидкость скапливается. Ездил в Иваново, лечиться, там ему сделали операцию. Но сестра за продолжение лечения требует либо деньги, либо дом (Катерина каким-то образом сумела переписать дом Василия на себя и завещать недвижимость сыну). Денег у Андрея нет, крошечная пенсия в 10000 рублей уходит на еду и выпивку. А дом подписывать сестре не желает, прекрасно понимая, что может под старость лет оказаться на улице.
Недавно прошёл слух, что Андрей нашёл женщину. Проворную такую бабёнку, ухватливую. Возит она мужика по больницам, в доме убирает, еду готовит. Но не за так же она это делает, правда?! И может получится так, что и этот дом уплывёт из рук Насти…
P.S.: Межа, из-за которой секлись Марья и Катерина, давно заросла бурьяном, как и огороды обеих женщин. Летом крапива да лопухи вымахивают метра под два, шумят под ветром, мокнут под дождём. Весной перезимовавшие серо-жёлтые стебли шуршат от малейшего дуновения ветерка. Никому не нужны ни эта земля, ни заросшая межа. Некому кинуть в борозду доброе семя…
Всем добра и здоровья! Спасибо, что читаете мои истории. Если понравилось – ставьте лайк и подписывайтесь!