- Уа! Уа! Уа! - двухнедельная племянница Ксюня исходит истошным криком.
Комфортный микроклимат коляски из "дышащей" ткани напрочь теряет для нее всякую мало - мальскую актуальность. Она корчит страшные младенческие гримаски. Зло сучит крохотными красными ножками . Сжимает кулачки. В общем, выражает свое юное недовольство всеми известными её возрасту способами.
Ровно три дня назад вместе с молодой мамой она доставлена на деревню к бабушке. Стабильная экологическая обстановка сельского поселения обещает здоровый сон, здоровый аппетит, здоровый... Ну, в общем, всё здоровое.
Но где-то происходит сбой...
Сердобольные родственники предпринимают все известные им передовые педагогические методики. Кормят, поят, качают, гладят животик.
Ничего не помогает. Ксюня – вопит.
- Та-а-ак! Всё ясно! Будем искать осиное гнездо. Это оно ребёнку покою не даёт. Мне бабка говорила! - зычным голосом рыкает тётя Нина. И бросает быстрый взгляд на надрывающуюся в коляске племяшку.
Тётя Нина негласно слывёт в деревне знахаркой. Её внушительных размеров фигура сама по себе уже вселяет беспрекословное повиновение и доверие.
Женщина размахивает деревянными граблями. Чертит ими окружность. Водит по стенам дома, тычет под крышу, елозит по скошенной траве, стучит по забору. Дико приплясывает.
- Аа-а-а-а-а-а-а! - вскрикивает вдруг она диким голосом.
Ба-а-абах! Грабли падают прямо на картофельную грядку. На них - серое осиное гнездо.
- Надо же, нашла, - пожимая плечами, вздыхаю я.
А тётя Нина, с воплем "вернись ко мне, былая гибкость!" совершает рискованный марш-бросок через метровый забор. Осы не на шутку разгневаны бесстыжим вмешательством в их частную жизнь. Они яростно бросаются за разорительницей, но тут...
- Кака-а-ая женщина! - облизывается подвыпивший кузнец дядя Лёня. Нежно оглядывает висящую на заборе перевёрнутую версию тети Нины.
И - предлагает нам свои безвозмездные услуги.
Все взоры теперь устремлены на него. Леонид многозначительно скребёт затылок. Искоса поглядывает на толпу. Ещё раз скребёт.
- Кажись, понЯл, - говорит он. Для важности выпучивает глаза. - Это всё вампиры. Будем бить свинцом.
- Не да-а-ам - бить свинцом! - воет бабушка маленькой страдалицы. Растопыривает руки. Не спускает глаз с готовящегося к атаке кузнеца. И мужественно закрывает коляску своим телом.
В коляске между тем - значительное снижение децибелов.
Следующей вмешивается почтальонша тётя Зоя.
(На днях она смотрела по телевизору шоу экстрасенсов. Кряхтя, повторяла за героями замысловатые трюки. И… внезапно обнаружила в себе целительные силы).
Теперь ожидает своего звёздного часа. Находится в состоянии полнейшего благоденствия и покоя.
- Та-а-ак. Понятно. Тут дело в сглазе. На вас на всех. Будем кропить святой водой.
- Да где ж её взять, святую воду-то? В округе - ни одной действующей церкви.
- Девоньки, спокойно. В наших глухих местах в каждой речке вода и так святая. Я знаю. Мне - привиделось.
Пока мы обдумываем, почему столь великую новость держали втайне от других законных обладателей святыни, в руках у нее появляется трехлитровая банка.
Зоя размахивается и... опрокидывает воду на голову матери орущего дитяти, на меня, ну и на всех стоящих рядом - тоже.
- Дуры-ы-ы! - истошно кричит дед.
Сдирает с забора тётю Нину.
Даёт отрезвляющего пинка дяде Лёне.
Выплёскивает остатки речной воды на голову тёте Зое.
Затем придаёт своему зверскому лицу умильное выражение. Заглядывает в коляску. А там…
Ксюня мирно посапывает. На прелестном личике играет премилейшая улыбка счастливого младенца.
"Какая же всё-таки мощная сила - коллектив!" - думаю я и закатываю коляску во двор.