Начало Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть11
Часть 12 Часть 13
Первая часть повести
￬
Начало Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Окончание
Они встретились – подруги недавней курсантской юности. В Валиных глазах закричало безмолвное изумление. А Настя незаметно, всего на долю секунды, приложила палец к губам, прикрыла глаза. Полевой командир Ияр представил её Джафит, сказал, что это опытный инструктор. К ним – добровольно.
А поговорить не удавалось. Как-то Настя смогла сунуть Вале в ладонь записку – несколько торопливых слов: Василёк ждёт и любит тебя. Летает.
И только однажды, во время занятий Насти с Вероникой – отрабатывали практические навыки по приведению в действие… того самого пояса, Валя сказала по-русски:
- В двух словах. Ты сюда как?
-В двух словах не получится, – усмехнулась Настя. – Я сюда за тобой.
Вероника удивлённо переводила взгляд с одной девушки на другую.
-Ну, давай… в трёх словах, – голос Валюши был жёстким и требовательным. Настя повела глазами в сторону Вероники.
- Можно, – кратко сказала Валя. – Времени у нас мало.
- Это я… виновата в том, что ты здесь. Я хотела избавиться от тебя. Чтобы добиться любви Василия. Там, дома, был Марк… Он занимался доставкой наших девушек в Сирию.
Марк?.. Вероника вскинула глаза. Настя безжалостно продолжала:
- Он меня… собрался сюда привезти. Я случайно узнала. И предложила тебя – вместо себя. Мы договорились о дате, – Настя назвала месяц и число. Валя перебила:
- Нет. Это случилось раньше.
- Я знаю, – Настя не выдержала, заплакала. – Всё равно… я сделала это. Я тварь продажная…
- Как же ты… любишь его, – прошептала Валюша. – Если ради его любви на такое пошла. – Обняла подругу. – Что же делать нам с тобой… Он один. А нас двое.
- Ничего не делать. Он только твой. Он без тебя жить не может. А я… – Настя прерывисто, глубоко вздохнула: – Я, Валюшка, наконец-то полюбила… помнишь, ты в училище говорила – дождись… Знаешь, он такой… он – единственный. Это высокое такое, Валь. Чистое. А я – грязная тварь. Он не знает, кого полюбил. И я решила – верну тебя. Найду и верну. А потом… – Настя медленно опустила ресницы. – А Вася!.. Как он измучился за это время! Он не спит, не ест… не живёт, знаешь. Где силы берёт, чтобы летать… Наверно, только надежда, что ты вернёшься, даёт ему эти силы.
- Он знает, где я? – перебила Валя.
- Нет, конечно. Ну, так… ему намекали, что ты здесь… и что тебе пока нельзя вернуться. Он понял, я видела. Ой, как он ждёт тебя… Света белого не видит. Он ни с кем, кроме Сани, не разговаривает. Только Саня умеет его сдержать. А то бы он давно… разбомбил всё под чистую. Весь мир, где нет тебя.
Вероника, наконец, вставила своё слово:
- Девочки, девочки! Марк… Он же и меня сюда привёз! Он продал меня сюда!
И вдруг забилась в слезах:
- И девочку мою… Где она?!.. Я даже не успела назвать её!
Через секунду все трое плакали, обнявшись – каждая о своём, но все вместе – о том, как тяжело на войне… когда хочется любви, поцелуев, хочется немедленно!
Маджид молча смотрел на девчонок. Валя первая увидела его. Быстро вытерла слёзы. Задание было не из лёгких: надо выяснить, когда колонна боевиков выдвигается в сторону Пальмиры. Что-то изменилось в их планах, и это надо было срочно узнать.
… Сват Москвин слушал внимательно. С пониманием кивал головой. Морозов налил по полной, спросил:
- А ты… Таньке своей как сказал, что… ну, чтобы пожениться?
Москвин, горестно подперев ладонью голову, задумался. Потом вскинул глаза:
- А… никак. Она сама это знала.
Морозов горько уронил голову:
- Ирка не знает. – Вздохнул: – По-моему, и знать не хочет.
-Нуу… ты купи ей подарок. Скажи, что любишь. Ты любишь её? – вдруг протрезвел Москвин. – Без этого, Андрюха, нельзя. Без любви.
- Алёха… Да в том-то и дело, что влюбился, как пацан… Знаешь, прикоснуться к ней боялся. Это – чтобы я… боялся! К бабе прикасаться! А она, знаешь… такая вся… прямо как и не было этих лет. Сын ведь вырос. Саня. Без меня…Тогда не любил, наверное. Или просто не думал, что любовь – это не только спать с ней… после вылетов. А сейчас, Алёх, полюбил её. Поздно, наверное…
Москвин крепко сжал ему руку.
- Андрей… Время ещё есть. – Улыбнулся: – А пацана отличного Ирка вырастила. Она молодая – ещё родит тебе.
Морозов вспыхнул.
Подарок Ирине выбирал долго. Наконец, купил тоненькое колечко с голубым бриллиантом. И такие же серьги. Представил Ирку – понравилось, как раз к её глазам… к тонкой, хлёсткой фигуре. А потом генерал Морозов вконец осмелел – купил обручальные кольца.
К Ирке приехал под вечер. Она поливала огород. Андрея не заметила, ходила между грядок с высоко подоткнутым подолом. А он стоял, вдыхал волнующий запах нагретой солнцем земли, любовался Иркиными ножками – как у девчонки… Вспомнил слова Москвина: она тебе ещё родит…
- А – запросто! – решился генерал. И шагнул ей навстречу…
Ирка плакала, примеряла серьги и колечко. Потом вытерла слёзы, с горьким вздохом повторила уже сказанные ею слова:
- Андрей… Ну, какая из меня генеральша… – Улыбнулась: – Уж если тогда… капитаншей не стала… Что ж ворошить-то сейчас.
- Ира…Ирина, у нас есть ещё время. – Беспомощно добавил: – Я полюбил тебя… сейчас. Ты прости меня.
- За что прощать-то… Ты для меня был… и есть… самый лучший… единственный. – Ирка прижалась к его плечу. Прошептала: – Как я ждала этих слов!
Коснулась губами его повлажневших ресниц… А он вдруг опустился на колени, обнял её голые ножки, что хранили запах вечерней огородной росы… Потом поднял её на руки. И слова, которые он так долго и мучительно подбирал, были не нужны.
… Вылет с авиабазы Хмеймим этой ночью был чрезвычайно важным. Необходимо нанести авиаудары по объектам джихадистов в районе Пальмиры. Старшие лейтенанты Морозов и Кондратьев со своими экипажами прикрывали с воздуха бомбардировщики российских ВКС. Как красиво шёл в ночном небе СУ-24 подполковника Вершинина! Подполковник знал район, как свои пять пальцев. Это и давало ему такую невероятно красивую свободу и уверенность в воздухе. Как любил Вершинин свой самолёт! Саня с Василием переговаривались – без лишних слов понимали друг друга:
- Смотри, Сань!.. Вась, видел?!..
Подполковник выполнял свою задачу, умело уходил от обстрелов боевиков с земли.
А на командном пункте слышали песню Вершинина:
- Ты у меня… одна заветная… другой не будет никогда!..
Вершинин ушёл от ракетного удара.
- Спасибо, мальчики! – расслышали Морозов и Кондратьев.
А перед глазами у подполковника стояла зеленоглазая девчонка.
- Со снопом волос твоих овсяных… – Вершинин вспомнил Есенина. Здесь, в ночном небе, он вдруг почувствовал, как хочется ему безудержно целовать Настю, целовать всю-всю, от волос до пальчиков на ногах. Чтобы она потонула в той сладости, которую он может… может дать… и даст ей – Вершинин сейчас это знал бесповоротно. Это там, на земле, Вершинин робел перед её распахнутыми зелёными глазами. Ах, если бы она была с ним в небе!.. Он целовал бы её до такого головокружения, пока всё вокруг не слилось бы сладкую бесконечность – во времени и в пространстве… В ночном небе часто – почти всегда! – происходят такие вот самые неожиданные откровения.
- И они сбываются! – Василька тоже вдруг озарила догадка об откровениях ночного неба, когда идёт бой. И старлею Морозову сейчас стало ясно, что у них с Валюшей скоро родится ребёночек. Морозов не выпускал из поля зрения ошеломительно красивый самолёт Вершинина. Видел вспышки огня, долетавшие сюда с земли. Огнедышащие ракеты. А своим сердцем он чувствовал Валино сердце. И между их сердцами билось ещё одно, совсем крошечное сердечко. У них в тот день было совсем немного времени. Летчики готовились к срочному вылету. А Валюшка обвилась вокруг него в сладчайшей истоме, прошептала:
- Только раз…
Он поднял Валюшкину юбку – раздеваться не было времени, но ласкать её хотелось так, что его просто била дрожь. Обнял её грудь, прикрыл своими ладонями. Валюшка наклонилась… Ох, как же… глубоко… А потом он подхватил Валюшу на руки, всё-таки понёс в постель. Она сбросила форменную юбку… Неизвестно, непостижимо, но у них каждый раз всё случалось впервые. Потом они возвращались к тому, что было, что им так нравилось, что с головой захлёстывало их сладчайшей волной, но всегда оставалось ещё неиспытанное… Валюшка стыдливо – минуты пролетают так быстро! – прикрыла глаза, дыхание затаила – ждала... ждала проникновения его в глубину своей плоти, а он, мальчишка её синеглазый, оттягивал этот момент, наслаждался её желанием, целовал её коленочки, а потом… ой, какой всё-таки бесстыдник! – поднял её ножки, положил их себе на плечи… Оой… как это оказалось глубоко-глубоко… а Василий ещё приподнял её спинку, прижал к себе Валюшу… в сладком беспамятстве находил губами её сосочки… Он вскрикивал, и она сладко стонала:
- Васенька, люблю…Как люблю тебя!..
И какой-то миг всё случилось – то, о чём сейчас думал Василёк в кабине самолёта.
А Саня сквозь гром ослепительных вспышек ночного неба слышал надежду в робком голосеЕгора:
-А...можно, ты будешь моим папой...
Саня счастливо шептал:
-Можно! Можно!!! Буду!!!
А в усталых глазах Марины светилась надежда и ещё невысказанная любовь.
Бывший отъявленный двоечник по литературе, подполковник Сергей Вершинин, в непередаваемо счастливом упоении читал стихи – не мог, двоечник, вспомнить – чьи...
-И на горах, в сверканьи белом,
На незапятнанном лугу,
Божественно прекрасным телом
Тебя я страстно обожгу...
Девочка в лейтенантской форме смотрела на него из-под опущенных ресниц. И так неудержимо смело хотелось её целовать!
Удары по позиционным районам установки радиолокационной системы боевиков оказывались потрясающе точными. Девочка медленно поднимала на подполковника зелёные глаза, и он был просто невыразимо счастлив!
- Когда же вечер станет тише,
И, околдованная мной,
Ты полететь захочешь выше
Пустыней неба огневой...
Здесь, в сверкающем, гремящем небе, Вершинин был всегда уверенным, здесь он совсем не терялся от её взгляда:
Да, я возьму тебя с собою
И вознесу тебя туда...
Где кажется земля... звездою,
Землёю кажется звезда...
Пальцы его вздрагивали на пульте управления - от желания беззастенчиво ласкать её...
-Дрожа от страха и бессилья,
Тогда шепнёшь ты: отпусти...
И, распахнув тихонько крылья,
Я улыбнусь тебе: лети!..
А внизу сверкающим белым заревом - провинция Дейр-эз-Зор. За ослепительной вспышкой следовало исчезновение стратегической базы боевиков.
А самолёт кружился с шальной скоростью, сливался с миллионами неправдоподобных вспышек, сам становился огромной вспышкой,летел уже в другой мир, откуда не бывает возврата. Вершинин знал, что он до последнего будет кружиться в умопомрачительной скорости вместе со своим самолётом, будет удерживать его в полёте, не даст полёту превратиться в безвозвратное падение!
-И... под божественной улыбкой...
Уничтожаясь на лету...
Ты... полетишь, как камень зыбкий,
В сияющую пустоту...
Продолжение следует…
Начало Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть11
Часть 12 Часть 13
Первая часть повести
￬
Начало Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Окончание