Дорогие друзья, кто о чем, а я про библиотеку. ГПНТБ СО РАН – даже звучит как тайный код, хранилище секретного знания, каковыми являлись все наши секретные «ящики». Я сам работал в НИИ и помню, как трудно было, не разглашая содержание своего труда, доказать ценность сохранения и культивации инженерного знания на своем рабочем месте.
Для тех, кто много лет не наведывался в нашу библиотеку, она представляется саркофагом, в котором метафорически собрана и «похоронена» многовековая мудрость. Или олицетворяет храм, куда «прихожане» отправляются поклониться останкам великого знания. Дескать, мы живем в постгероическую эпоху. От нас мало что зависит – что в политике, что в экономике. Мелкие винтики, мы держим на себе массивную конструкцию современности только благодаря тому, что нас много, что между нами расписаны роли. Для этакой функции нет необходимости знать содержание передовой мысли. Даже закон Ома кажется избыточным.
Есть еще третьи, кто представляет библиотеку оглавлением великой жизни – чем-то наподобие кладбища Перл-Лашез. Самые лучшие, заработав жизненные «очки» и выстроившие систему поклонников и последователей, оказываются здесь, чтобы мы не забыли их. Теперь в любой момент каждый из нас имеет возможность побродить между памятниками их выдающимся интеллекту и фантазии.
Режим самоизоляции укрепил некоторых горожан в версии, что книжные хранилища существуют отдельно от человеческого «большинства». Временами я слышу рассуждения о том, что библиотекари – мастера самопожертвования, жрецы невостребованной религии, переводчики с мертвых языков.
Дескать, такое гигантской здание, пять этажей над землей, четыре этажа под землей, доверху наполненное книгами и документами, обречено стать «вещью в себе», существующей по принципу музея, главная задача которого – хранить и каталогизировать и только побочная – знакомить с великими артефактами общественность.
Но полноте выслеживать цепочки мирового заговора. Давайте послушаем «очных» посетителей, которых за год к нам приходит более 100 тыс. и к тем миллионам, что обращаются в библиотеку заочно. Некоторые приходят провести время в обществе – не только книг, но и носителей знаний, ученых, писателей и критиков. Другие – за конкретным букинистическим интересом. И те, и другие, знают, что будет из чего выбрать. Фонды ГПНТБ СО РАН насчитывают более 10 млн единиц хранения. Это значительно больше, чем в любой другой сибирской библиотеке – мы входим в пятерку крупнейших в стране.
Впрочем, выстраивать рейтинги – дело неблагодарное. Год назад, скажем, по документам получилось, что самые востребованные издания - Правила ПДД и учебники по таможенному праву. Оказалось, все объяснимо, один читатель в течение определенного периода почти каждый день спрашивал Правила, а другой - преподаватель - обязал своих студентов брать учебники по таможенному праву именно у нас.
Но на самом деле востребованы десятки тысячи книг. Вот вам сухие цифры. В 2019ом книговыдач было больше, чем в любой год этой пятилетки, хотя, порядок сохраняется. 240 тысяч с хвостиком. Из них уникальных 99 504. Это значит, что некоторые книги брали по нескольку раз. В среднем - 2,4 раза. А значит, рейтинговая таблица популярности имеющихся изданий без вариантов окажется длинной. Схожая ситуация, скажем, авторефератам – востребовали 10 873 штук, в среднем – 2,3 раза. Однако, от общего объема фондов процент востребованных за четыре года авторефератов меньше – 2% (не считая запросов через базу данных РГБ) против 25%. Активно пользуются периодикой и книгами нашего филиала на ВАСХНИЛе – СибНСХБ, 10% и 19% соответственно. На минимальном уровне – 1% - востребованность газет. Хотя, тут включается закон больших чисел – все же периодики больше полумиллиона, а долговечность опубликованной информации минимальна.
Раз уж мы начали анализировать фонды ГПНТБ СО РАН и их востребованность, давайте развенчаем еще один миф, касающийся исключительно научно-технической направленности библиотеки. Предположение такое логично вытекает из расшифровки нашей сложной аббревиатуры - Государственная публичная научно-техническая библиотека Сибирского отделения Российской Академии Наук. Сочетание научно-техническая и СО РАН усиливает восприятие академичности и заоблачной научности нашего фонда.
Но рейтинг востребованных рубрик легко оспаривает этот тезис. В пятерке лидеров по книговыдаче только гуманитарные науки. Лидирует история. Следом идет литература и экономика. С минимальных отставанием – экономика. Потом государство и право и медицина. В каждом из этих разделов за год было запрошено от 13 до 20 тысяч книг. Многие из них брали по нескольку раз.
Шестую строчку рейтинга занимает художественная литература. И востребованность художки растет быстрее всех остальных разделов.
«А как же точные науки?» - спросите вы. И я вам отвечу, что на них тоже есть спрос. Правда, он уступает социологии, биологии и даже религии. Математика закрепилась на восемнадцатой строчке. Следом идут машиностроение и физика. Химия значительно отстает. Моя любимая электроника и радиотехника фактически замыкают список.
Ничего удивительного в этом нет. Постиндустриальная экономика больше занята вопросом кто я, чем как я. Все меньше людей стремится узнать, как все это работает, но все без исключения пытаются понять, зачем нам все это вообще нужно. Сомнению подвергаются АЭС, армия и флот, монетарная система и федеральное устройство, ЕГЭ и пилотируемые комбайны, двигатели внутреннего сгорания и многоэтажные дома. В список атавизмов пытаются записать примерно все, включая организованную культуру, СМИ и даже библиотеки.
В другой реальности, в начале марта, всего-то два месяца назад, можно было всерьез говорить о том, что цифра поглотит оффлайн, об услугах, развивающих наше сознание и эрудицию в удобное для нас время (за чаепитием) и в удобном для нас месте (на диване). Но уже теперь, в мае, выяснилось, что дистант хорошо воспринимается на контрасте. Скажем, дополнительные занятия в комплекте с реальными школьными уроками, онлайншахматы в пристежке к баскетболу «ногами», автонаслаждение уютно дополняет авиасимулятор.
Так и с библиотеками. Дистанционный ответ на давно мучивший вопрос, поиск в базе данных или поиск подзабытой цитаты в автореферате – одно, а чтение, замкнутая система знаний, линия научного изыскания или переиздания монографии с разными комментариями – другое.
В библиотеке, имеющей статус депозитария, хватает исторических склепов, в которых хранятся понятийные вехи лучших умов человечества. Будем считать, что это подземная часть айсберга, куда мы просто неспособны дотянуться, потому что даже надводная часть нам представляется неумолимой.
Для тех, кто умеет пользоваться сервисами библиотеки, ГПНТБ СО РАН – центр принятия взвешенных решений, где можно, не выходя из здания, по-прежнему являющегося доминантой Октябрьского района, выстроить линию развития научной дисциплины, подходящего по профилю рынка или даже своей собственной судьбы.
Ощущая приятную тяжесть непрочитанных книг в подземных этажах, мы продолжаем читать поверхностное и создавать свое.