В принципе, конструкция Т-34 имела определенные резервы по массе и позволяла нарастить толщину бронирования, тем не менее, этого сделано не было. Основные изменения «тридцатьчетверки» в первой половине 1943 г. состояли в увеличении ресурса двигателя, совершенствовании эргономики и повышения ситуационной осведомленности танка. «Пламенное сердце» Т-34, дизельный двигатель В-2, после избавления его от «детских болезней», представлял собой качественный и вполне надежный танковый двигатель. Тем не менее, он часто выходил из строя до срока по причине отвратительной работы воздухоочистителей. Начальник 2-го управления Главразведуправления Красной Армии генерал-майор танковых войск Хлопов, наблюдавший за испытаниями Т-34 на Абердинском полигоне, отмечал: «Недостатки нашего дизеля — преступно плохой воздухоочиститель на танке Т-34. Американцы считают, что только саботажник мог сконструировать подобное устройство».
В течение 1942 г. ситуация несколько улучшилась, но все же по-настоящему качественные воздухоочистители «Циклон» наши танки получили только в январе 1943 г. И это значительно увеличило ресурс их двигателей. Последний теперь зачастую даже превосходил табличные значения. Вторым важным новшеством стал переход на новую пятискоростную коробку передач. Насколько смог разобраться автор, впервые она была применена на Т-34 в марте 1943 г., а в июне уже использовалась повсеместно на всех танковых заводах, производивших «тридцатьчетверки». Кроме того, была немного модернизирована конструкция главного фрикциона, и все это в совокупности привело к значительному облегчению работы механиков-водителей. До этого времени управление танком требовало большой физической силы, в определенных обстоятельствах усилие на рычаге должно было достигать 32 кг. Кроме того, было очень сложно «воткнуть» новую передачу во время работы главного фрикциона, а вот сжечь его – очень даже легко, отчего многие танкисты перед атакой поступали проще. Они включали стартовую 2-ую передачу, но при этом снимали с двигателя ограничитель оборотов. Это доводило дизель до скорости вращения в 2 300 об/мин, а скорость танка на этой передаче до 20-25 км/ч, что, конечно, сильно снижало ресурс двигателя.
Новая коробка передач и усовершенствованный фрикцион не требовали ни «чудо-богатырей» за рычагами танка, ни ведения боя на одной передаче. Управление Т-34 после этих нововведений стало вполне удовлетворительным. Хотя трансмиссия Т-34 так и не стала образцовой и все еще содержала ряд заведомо архаичных решений, но после указанных нововведений «тридцатьчетверка» действительно стала надежной и неприхотливой в эксплуатации и простой в управлении. Огромный шаг вперед сделали приборы наблюдения танка. К сожалению, узкий погон башни не позволял ввести пятого члена экипажа и тем самым разделить обязанности наводчика и командира танка. Тем не менее по части ситуационной осведомленности экипаж Т-34 произведенного летом 1943 г. на порядок превосходил «тридцатьчетверки» более ранних образцов. На Т-34 обр.1941 г., командир танка располагал панорамным прибором ПТ-К и двумя перископическими приборами, расположенными по бортам танка. Увы, ПТ-К оказался не вполне хорош по конструкции, а самое главное, был установлен чрезвычайно неудачно. Хотя теоретически он мог обеспечить обзор на 360 град., по факту командир Т-34 мог видеть только вперед и сектор 120 град. вправо от направления движения танка. Боковые «перископы» были крайне неудобными. В результате обзор командира Т-34 обр. 1941 г. был весьма ограничен и имел множество «мертвых», недоступных для наблюдения зон.
Иное дело – командир Т-34 обр. 1943 г. С лета этого года на «тридцатьчетверке» появилась, наконец-то, командирская башенка, снабженная 5 визирными щелями, а на ней располагался наблюдательный перископический прибор МК-4, имевший 360-градусный обзор. Теперь командир мог и по-быстрому оглядеть поле боя, пользуясь визирными щелями, или вдумчиво изучать его посредством МК-4, значительно более совершенным, нежели ПТ-К. По мнению одного из отечественных «гуру» в истории танков М. Барятинского, МК-4 представлял собой не советское изобретение, а копию английского прибора Mk IV, который устанавливался на британских танках, поступавших в СССР по ленд-лизу. Разумеется, наши военные и конструкторы тщательно изучали «ленд-лизовскую» технику, и составляли перечень удачных решений иностранных танков, рекомендуемых к внедрению на отечественной бронетехнике. Так вот, прибор Mk IV обычно занимал в этом перечне самую первую строчку, и можно только пожалеть, что МК-4 не пошел в серию раньше. Это тем более обидно, что по данным все того же М. Барятинского Mk IV и в самой Англии выпускался по лицензии, а изобретателем его был польский инженер Гундлах. В СССР конструкция этого прибора была известна по меньшей мере с 1939 г., когда в распоряжение наших военных попали польские танки 7ТР!
Как бы то ни было, Т-34 обр. 1943 г. получил один из самых совершенных наблюдательных приборов мира, а его расположение на люке командирской башенки обеспечивало великолепные секторы обзора. Тем не менее, многие танкисты в мемуарах отмечали, что в бою практически не пользовались возможностями командирских башенок, а люк иной раз и вовсе держали открытым. Естественно, в таком положении использовать командирский МК-4 было невозможно. Почему так? Вернемся к Т-34 обр. 1941 г. Танк оснащался телескопическим прицелом ТОД-6, при помощи которого командир, исполняя роль наводчика, наводил танковое орудие на цель. Этот прицел был весьма совершенным по конструкции, единственным существенным его недостатком было то, что его визир изменял положение вместе с орудием: таким образом, командиру приходилось тем сильнее нагибаться, чем выше был угол возвышения орудия. Но все же ТОД-6 совершенно не подходил для наблюдения за местностью.
А вот на Т-34 обр. 1943 г. командир, выполняя обязанности наводчика, имел в своем распоряжении не один, а два прицела. Первый, ТМФД-7 выполнял тот же функционал, что и ТОД-6, но был более совершенным и качественным. Тем не менее и он, конечно, не подходил для наблюдения: для того, чтобы осмотреть поле боя из ТОД-6 или ТМДФ-7 требовалось вращать всю башню. Однако в распоряжении командира модернизированной «тридцатьчетверки» был и второй, перископический прицел ПТ4-7, который, имея все тот же угол обзора в 26 град., мог вращаться на 360 град. без поворота башни. К тому же ПТ4-7 был расположен в непосредственной близости от ТМДФ-7. Таким образом в бою командир, желая осмотреть местность, имел возможность, не меняя положения тела, «переключиться» с ТМДФ-7 на ПТ4-7 – и многим было этого достаточно, так что многие командиры действительно не испытывали потребности использовать в бою командирскую башенку и МК-4. Но это не делало последние бесполезными – в конце концов, даже участвуя в сражении танк не всегда ведет огневой бой, и, находясь, к примеру, в засаде, командир имел возможность пользоваться визирными щелями командирской башенки и МК-4.
Иными словами, обеспечение командира в обоих его ипостасях – и командира, и наводчика танкового орудия качественно улучшилось. Но это было еще не все. Дело в том, что в Т-34 обр. 1941 г. заряжающий не имел почти никакого обзора, за исключением возможности использовать боковые перископы командира танка. Толку, правда, от этого не было практически никакого – в силу крайне неудачного расположения последних. А вот на Т-34 обр. 1943 г. заряжающий располагал собственным прибором МК-4, размещавшимся на крыше башни и имевшим полноценный, хотя, по всей видимости и не 360-градусный обзор – вероятно, его ограничивала командирская башенка. Кроме того, в распоряжении заряжающего имелось 2 визирные щели. Механик водитель получил более удобные средства наблюдения, состоявшие из двух перископических приборов. Что до стрелка-радиста, то он также получил «обновку», диоптрический прицел вместо оптического, но это почти ни на что не повлияло: этот член экипажа как был, так и остался почти «слепым». В завершении рассказа о приборах наблюдения на Т-34 обр. 1943 г. следует упомянуть о качестве оптики. Скажем прямо, качество германских приборов оставалось непревзойденным, но наша довоенная оптика, хотя и была несколько хуже, все же отвечала своим задачам. Однако Изюмский завод оптического стекла, занимавшийся ее выделкой, в 1942 г. подвергся эвакуации, что, увы, сильно сказалось на качестве его продукции. Однако ситуация постепенно улучшалась, и к середине 1943 г. производителям удалось обеспечить качество, вполне сопоставимое с мировым. Иными словами, примерно к середине 1943 г. танкисты РККА наконец-то получили тот танк, о котором мечтали в 1941 и 1942 гг. – развитие Т-34-76 достигло своей вершины. В таком виде «тридцатьчетверка» выпускалась до самого сентября 1944 г., когда с конвейера завода №174 (Омск) сошло последние 2 машины этого типа.
Давайте попытаемся сравнить, что получилось у советских и германских оружейников, на примере сопоставления Т-34 обр. 1943 г. и лучшим германским средним танком Т-IVН, производство которого было начато в апреле 1943 г. Почему для сравнения выбран именно Т-IVH, а не более поздний Т-IVJ, или знаменитая «Пантера»? Ответ очень прост: по мнению автора, Т-IVH следует рассматривать как вершину развития танка Т-IV, а вот Т-IVJ имел в своей конструкции некоторые упрощения, призванные облегчить его производство, да и выпускался он только с июня 1944 г. Кроме того, именно Т-IVH стал самым массовым танком серии – всего «Крупп-Грузон» в Магдебурге, VOMAG в Плауэне и «Нибелунгенверке» в С. Валентине произвели 3 960 таких танков, то есть почти половину (46,13%) всех «четверок». Что же касается «Пантеры», то, по факту, это был не средний, а тяжелый танк, чей вес вполне соответствовал таковому у тяжелого танка ИС-2 и превосходил американский тяжелый танк М26 «Першинг» (последний, правда, впоследствии переквалифицировали в средний, но это произошло уже после войны). Тем не менее, впоследствии, автор обязательно сопоставит Т-34-76 и «Пантеру», так как это будет совершенно необходимо для понимания эволюции советских и германских танковых войск.
Сравнение во второй части.