Марика поежилась и тяжело вздохнула. Банда Томаса шла за ними уже несколько кварталов, не отставая и не приближаясь. Из-за спины доносился их негромкий галдеж. Словно рой пчел, подумала девочка и вздрогнула – рой она видела этим летом, в соседском саду, и он ей совсем не понравился – что-то неприятное, неугомонное, готовое вот-вот напасть.
Мальчишкам тоже было неуютно. Вольдемар то и дело поправлял очки, а Петрусь напряженно прислушивался – хотя что хорошего можно было услышать от Томаса и его парней? Эту компанию даже взрослые старались избегать, а ребятишки и вовсе, завидев Томаса, пускались наутек. Кому ж захочется беспомощно стоять среди этих безмозглых лбов и слушать самые обидные насмешки, какие только можно придумать? Хотя не такие уж они и безмозглые, внезапно понял Петрусь. Вот если бы они кого поколотили, взрослым пришлось бы вмешаться, и всю эту шайку мигом бы разогнали. А так – всем детям с их улицы приходится терпеть, прислушиваться и постоянно быть начеку, а заслышав скрип велосипедов – немедленно искать более безопасное место для игр.
Именно так бы ребята и поступили, не будь с ними Малин. Малин была двоюродной сестрой Вольдемара, а еще она была старше их, и такой надменной дылды было еще поискать. Вообще-то они прекрасно обошлись бы и без нее, но у их родителей было другое мнение на этот счет.
- Ты уж присмотри за ними, - просила мама Марики и Петруся.
- Глаз не спускай, - строго вторил отец Вольдемара.
Марика не поняла, что он имел в виду. Ей все же показалось, что эту просьбу Малин выполнять не стала, потому что ее глаз они так и не увидели. Малин сидела, уткнувшись в экран смартфона, и на детей не смотрела вообще. Она и не слышала ничего, и они почти было улизнули в соседний двор, когда велосипедный звонок Томаса вывел ее из этого состояния, и она сердито закричала:
- Эй, малышня!
Так Томас их и заметил.
Теперь они плелись по жаркой, пыльной улице, Малин по-прежнему была поглощена чем-то увлекательным в смартфоне, а ребята то и дело слышали вырывавшийся из бубнежа за спиной выкрик «эй, малышня!» и гнусное хихиканье.
- Малин, пойдем быстрее, - заныл Петрусь уже в который раз. – Тебе самой не надоело?
Малин рассеянно посмотрела по сторонам и опять уткнулась в экран.
- Отвянь. Они скоро отстанут.
Петрусь покосился на Вольдемара, а тот закатил глаза. Малин жила в другом квартале и про Томаса знала мало. Отстанет он, как же!
Марика снова вздохнула. Рано или поздно улица кончится, гулять по городу бесконечно нельзя, а значит, им придется развернуться и идти домой мимо этой шпаны. При мысли об этом девочке захотелось захныкать, и она покрепче схватила брата за руку.
Именно в этот момент Петрусь его и заметил. В нескольких десятках метров впереди у обшарпанной остановки стоял старенький трамвай.
Мальчик покосился на Малин. Брови нахмурены, губы сжаты, по сторонам не смотрит. Наверняка и ей надоело это представление, но уговорить на побег ее не удастся – упряма, как осел. Он посмотрел на Вольдемара. Тот кивнул. Что же, придется действовать самим. Только вот как быть с Марикой?..
Они поравнялись с трамваем. Людей внутри было мало, как и на улице – все попрятались от жары. Вольдемар вопросительно глядел на друга, а Петрусь ничего не мог придумать – сестренка висела на руке, как гиря.
Вот первый вагон остался позади, вот и второй уже почти пройден. Но тут одновременно случились две вещи: из-за спины послышался очередной окрик «малышня!», а из глубин трамвая металлический голос сообщил, что двери вот-вот закроются.
Вольдемар и Петрусь сорвались с места одновременно. От внезапного рывка Марика чуть не упала и не сразу поняла, что осталась с Малин вдвоем. Мальчишки вскочили в вагон и прижались носами к стеклу.
- Они поедут за нами, - с надеждой произнес Петрусь, глядя на растерянное личико сестры. Томас, судя по всему, так и собрался поступить – его компания притормозила и начала разворачиваться.
- Эй!
Раъяренная Малин, с сумкой в одной руке и Марикой – в другой, влетела в вагон. Двери с лязганьем закрылись за ними, и трамвай, дребезжа, тронулся. Девушка, стуча каблуками, подошла к ребятам.
- Идиоты, - прошипела она. – Совсем рехнулись, да?
Она отцепила от себя Марику и демонстративно прошла в другой конец вагона. Мальчишкам стало неуютно – одно дело, рвануть наутек наперегонки с трамваем, чувствуя приятное щекотание под ложечкой, и совсем другое – объяснять родителям, что это на них нашло. Судя по сердитому затылку Малин, молчать она не будет. Но тут сзади донесся звон велосипедов, и мальчишки опять уставились в окно – Томас и его приятели, усердно крутя педали, почти догнали еле ползущий трамвай.
- Вот дела будут, если Малин выгонит нас на следующей остановке, - с ужасом прошептал Вольдемар.
Но трамвай пока и не собирался останавливаться. Поскрипывая и шатаясь, он все ехал и ехал вперед, мимо проплывали дома, светофоры и перекрестки, и постепенно преследующая их шайка начала отставать.
Петрусь подошел к Марике, которая всхлипывала, уткнувшись носом в стекло.
- Ну чего ты, - неловко произнес он. – Если бы Малин не погналась за нами, вы уже были бы дома…
Сестра ничего не ответила. Все трое молчали, глядя на проплывающую за окном улицу.
- А ведь мы почти у развязки, - внезапно оживился Вольдемар.
Так оно и было. Перед зданием часового завода сходилось несколько трамвайных линий, большинство маршрутов здесь поворачивало к центру города.
- Сейчас выйдем на первой же остановке и пересядем в обратную сторону, - произнес Петрусь, и даже Марика забыла обижаться и радостно кивнула, предвкушая скорое возвращение в родной двор.
Но трамвай к центру не поехал. Он свернул на какие-то малозаметные пути, прошуршала по крыше низко нависшая листва, и они поехали дальше, мимо запыленных ворот, старых зданий и солнца, отражавшегося в стеклах витрин.
Ребята переглянулись.
- Что же, хорошо хоть, что кондуктор в другом вагоне, - попытался приободрить друзей Вольдемар, но видно было, что ему не по себе. Так далеко от дома забираться они не планировали. Даже Малин беспокойно заерзала на сиденье.
Многоэтажки вдруг резко сменились небольшими домиками с палисадниками, и трамвай тут же затормозил. Никакой остановки детям разглядеть не удалось, но двери тем не менее открылись, механический голос пробубнил что-то невнятное, и несколько пассажиров поднялись со своих мест.
- Мы что, до конечной поедем? – раздался над их головами сердитый оклик, и Малин одного за другим подтолкнула их к выходу.
Ребята оказались в совершенно незнакомой части города. Их окружали разноцветные деревянные дома с резными ставнями – точно как у бабушки в деревне, подумала Марика. Повсюду цвели клумбы, где-то квохтали куры, вдалеке лаяла собака. Да, это, наверное, бабушкина деревня, решила Марика и улыбнулась.
Малин, напротив, была не в восторге. На другой стороне путей не наблюдалось ничего похожего на остановку, а рядом – ничего, похожего на тротуар. Что-то вроде полузаросшей тропинки было под их ногами, мощеной выщербленными плитами давным-давно. Девушка пожала плечами и зашагала по ней.
- Если я сломаю себе каблук, - зловеще произнесла она, - вы даже не представляете, как вам влетит.
- Может, подождем другой трамвай? – неуверенно предложил Вольдемар, но сестра лишь фыркнула:
- До вечера собираешься ждать? Пошли к развязке…
До вечера ждать было и вправду нельзя. Мальчишкам и так предстояло получить выволочку от родителей, а уж если те вернутся, не застав их дома…
Прогулка, несмотря на все их злоключения, оказалась неожиданно приятной. От палисадников веяло прохладой, тут и там ярко пестрели цветы, из-за заборов доносился одуряющий аромат жасмина. Петрусь остановился, воровато оглянувшись, отломил от огромного куста пионов ярко-розовый цветок и протянул сестре. Марика ничего не сказала, но цветок взяла, а другой ладошкой снова вцепилась в руку брата.
Пригород кончился быстрее, чем они ожидали. Их снова обступили стены домов, пышущие жаром, опять пересохло в горле. Малин остановилась у яркого зонтика чтобы купить воды, и тут Петрусь завопил:
- Развязка!
Действительно, впереди маслянисто поблескивали рельсы. Все повеселели, даже Малин, и зашагали к ним.
- Ого, а это что?!
Вольдемар остановился перед ничем не примечательной стеной. Крохотная калитка была гостеприимно приоткрыта, за нею виднелась густая зелень, чуть дальше высилось облезлое невысокое зданьице, а на самой калитке висела табличка: «Лабиринт. Вход свободный».
Петрусь пожал плечами. С этой стороны он к развязке еще ни разу не подходил, но стена и калитка были настолько непримечательны, а надпись так мала, что он и теперь прошагал мимо, ничего не заметив. Правда, заросли обещали наконец-то тень, но ему так хотелось поскорее домой…
Впереди раздалось издевательское позвякивание велосипедных звонков. Ах, чтоб его, этого Томаса! И чего это он до сих пор не убрался с развязки?!
Спрятаться, кроме калитки, было некуда. Только вот как заманить туда Малин, которая снова уткнулась в смартфон и спешила навстречу опасности, ничего вокруг не замечая?
Ситуацию спасла Марика. Она опустила руку с поникшим пионом и захныкала:
- Пи-и-ить!
- Малин, дай воды! – тут же позвал Петрусь. Девушка, нахмурившись, подошла к детям, а Вольдемар, не теряя времени, схватил ее за руку и увлек за калитку. Петрусь тащил следом Марику.
- Попьем и отдохнем, - предложил он. – А то теперь до самого дома никакой тени не найти…
Мальчишки напряженно прислушивались. Звон приближался, и Вольдемар выпалил:
- А давайте тут погуляем?
- Уже нагулялись, - сухо ответила Малин. – Пьем и к остановке.
- Да когда ты еще побываешь в лабиринте? – возразил ей брат. – Я и не знал, что у нас в городе он есть!
- А я слышал, - подхватил Петрусь, - что надо обязательно до центра лабиринта дойти, а там так: где-то клумбы делают, где-то лавочки, а где-то даже фонтаны…
- На клумбы я сегодня нагляделась, - вяло отмахнулась Малин. – Фонтаны в такой глуши?.. Вот разве что скамейка, это было бы кстати… - она поморщилась и переступила с ноги на ногу. Все-таки каблуки не предназначены для долгих прогулок!
- Наверняка лавочка есть, - убеждал ее Вольдемар, подталкивая к обрамленной кустами жасмина галерее. – До дома отсюда рукой подать, давайте погуляем!
Малин окинула взглядом стену, облезлое здание поодаль и поскрипывающую калитку и сдалась:
- Пошли. Тут всей прогулки будет минут на десять…
Петрусь схватил Марику за руку и потащил за собой. Велосипеды загремели у самой калитки, когда ребята скрылись в зарослях.
- Пошли, пошли! – пыхтел Вольдемар, бегущий впереди всех.
- Ты же хотел гулять, а не бегать! – съязвила Малин. Она отбросила волосы с лица и с удовольствием вдохнула ароматный жасминовый воздух. Лабиринт был устроен с умом – через поворот-другой звуки улицы исчезли, многоэтажки вокруг не видны из узких переходов, а тропинка погружена в таинственный полумрак, и девушке показалось, что они перенеслись далеко-далеко, прочь от жаркого, душного города.
Настроение улучшилось у всех. Мальчишки с гиканьем скакали впереди, забыв про Томаса, выпрыгивали внезапно из-за поворотов, перекликались: «Тут тупик! – Давай направо!» Марика тоже повеселела и мечтательно брела по тропинке, ощипывая многострадальный цветок: «Любит – не любит, плюнет – поцелует…» Это так насмешило Малин, что она расхохоталась и бодро зашагала вперед.
Лабиринт оказался небольшим – ребята еще и не наплутались толком, как кусты вокруг стали ниже, потом еще ниже, а потом они вышли на открытую местность – ну, или почти открытую. Когда-то эта широкая поляна, наверное, должна стать частью лабиринта, но пока до этого было далеко – кустики здесь росли совсем низенькие, едва по пояс Малин, и хотя они тоже обрамляли запутанные дорожки, волшебство и загадка исчезли – чего уж тут загадочного, когда все вокруг видно! Вон вдалеке дома с палисадниками, мимо которых они ехали на трамвае, позади – стена обшарпанного здания, а слева, совсем рукой подать – часовой завод. Мальчишки разочарованно вздохнули.
- Тоже мне, лабиринт, - презрительно высказал общее мнение Вольдемар. – Не успел начаться, как закончился!
- И никаких скамеек, - уныло протянула Малин. – Похоже, его еще не достроили. Ладно, пора домой.
Она огляделась. Завод был близко, но пройти к нему напрямик не удавалось – кусты, хоть и невысокие, были густыми и непролазными. Девушка раздраженно вздохнула и развернулась.
- Ладно, идем, только шевелитесь, - обратилась она к ребятишкам. – Вам давно пора быть дома…
Мальчики охотно нырнули обратно в тень. Снова началась перекличка – тупик, направо, нет, налево, идем назад, лучше давай туда… Малин медленно шла за ними, прислушиваясь к голосам ребят и мерному бубнежу Марики – «к сердцу прижмет, к черту пошлет…» Девушка задумалась и не сразу осознала, что наступила тишина. Она недоуменно подняла голову – Вольдемар и Петрусь, растерянные, стояли перед ней.
- А выхода нет, Малин, - произнес Вольдемар.
- Что значит – нет? – раздраженно откликнулась девушка. Выходки этой ребятни ей порядком надоели. – Довольно ерундить, ваши родители скоро приедут!
Мальчишки ничего ей не ответили, и по их испуганному виду Малин поняла, что сейчас они не шутят, а действительно заблудились. Она закатила глаза.
- Надо ведь быть такими глупыми, чтобы забыть дорогу! – она старательно демонстрировала гнев, но в глубине души понимала, что сама ничуть не лучше. – Хорошо, эта каморка была совсем недалеко. Мы сейчас позовем, и оттуда кто-нибудь выйдет…
- Кто? – боязливо спросил Петрусь. Это разозлило Малин еще больше.
- Неважно, - отрезала она. – Сидит же там кто-то, вроде сторожа, раз в этот дурацкий Лабиринт пускают людей…
Она откашлялась и позвала:
- Эй! Кто-нибудь, вы не могли бы нам помочь? Мы, кажется, заблудились!
- Они не слышат, - предположил Вольдемар через пару минут. – Давайте погромче!
- Эй! Кто-нибудь! Помогите! – завопили они вместе. После криков тишина между кустами, казалось, стала глубже. Они подождали еще.
- Никого там нет, - пробормотал Петрусь. – Или этот сторож совсем глухой…
- Попробуем вернуться назад? – предложил Вольдемар. – С той поляны видны дома, проломимся через кусты…
Они повернули, и шли, уже не перекликаясь и не забегая вперед, а сбившись в кучу, как перепуганные цыплята, шли долго, потом еще, а потом еще немножко, но просвета не было и следа. Напротив, кусты словно стали выше, и небо над ними превратилось в узкую полоску, словно ребята пробирались по дну ущелья.
- Я устала, - внезапно произнесла Марика. – Когда мы пойдем домой?
- Не знаю, - огрызнулась Малин, и тут же устыдилась – Марика самая маленькая, и уж она, конечно, не виновата в этой глупой истории! Питер укоризненно посмотрел на девушку и обратился к сестре:
- Скоро, скоро пойдем!
- Я сейчас хочу, - настаивала девочка. – Пойдем сейчас! Ведь уже поздно?
- Не так уж и поздно, - успокаивающе произнесла Малин и осеклась. Вдруг ей показалось, что тени действительно стали гуще, воздух – темнее, а небо над головой выглядело так, словно уже вечер. Но ведь еще только-только обед?.. Но она не успела даже поразиться происходящему, потому что раздался торжествующий вопль Вольдемара:
- Эй, похоже, пришли!
Они поспешили на крик и Малин с облегчением увидела, что кусты впереди расступаются. Радостные, они выскочили на поляну и застыли.
Не видно было ни домов с палисадниками, ни здания сторожа, ни часового завода. Перед ними была просторная круглая площадка, а посередине ее возвышалось дерево. И какое дерево! Ствол мощный – не обхватить, высокое настолько, что не видать верхушки, ну а крона такая огромная, что закрывала едва ли не всю площадку.
- Вот, похоже, и центр Лабиринта – предположил Петрусь.
- Прощайте, лавочки, - пробормотала Малин.
Они подошли ближе, и на какой-то миг Петрусю померещилось, что Томас со своей шайкой скрывается за мощным стволом. Он не удержался и обошел дерево вокруг, подтвердив очевидное – они были на этой полянке одни.
- Слушайте, так на него же можно залезть! – осенило вдруг Вольдемара. – Я заберусь и посмотрю, где выход!
Он решительно подошел к дереву, остальные приблизились тоже. От мощного ствола уходили вверх ветви – прочные, крепкие, но почему-то сосчитать их никак не удавалось. Да и взобраться по ним было бы непросто – ветви у странного дерева располагались часто, изгибались, переплетались, не оставляя почти никакого просвета. Мальчик все же попытался подтянуться, но с ужасом отпрыгнул.
- Вы слышали?!
Да, теперь и до остальных донесся этот звук – странный, приглушенный и сложноуловимый, он то напоминал шелест ветра в листве, то походил на шум морского прибоя, то разбивался на множество голосов, тихих, говорящих на непонятном языке, затем в него вливался далекий звон колоколов на неведомых башнях, цокот копыт по мостовой, бряцание оружия, храп лошадей, гул машин, шорох песка...
- Пойдем отсюда, - сдавленно произнесла Малин, обернулась и охнула. Тень, казалось, вырвалась из-под густой кроны, и небо, еще несколько минут назад лишь смутно напоминавшее вечернее, потемнело. Низко неслись над землей облака, ветер где-то над головами бесчинствовал и буянил, и вот в просвете показалась полная и круглая, словно таз, луна.
- Не может быть, - потрясенно прошептала девушка. Она схватила за руку Марику и побежала к ближайшей галерее Лабиринта, намеренная звать на помощь, пока кто-нибудь не отзовется, но замерла, прислушиваясь. Кусты стояли высокие и смутно враждебные. Все тот же странный шум доносился из темноты – шорох листвы на кустах, шарканье ног, фырканье собак, плеск воды под веслом, вой предгрозового ветра, все это вместе и по отдельности – странный, чуждый и пугающий звук. Она подняла голову и увидела дерево – его крона колыхалась, борясь с порывами ветра. Большие ветви распадались на ветки и веточки, все меньше и тоньше, и рисовали собою причудливый узор – здесь прямо, тут поворот, там тупик, словно...
- Лабиринт, - прошептал Петрусь.
Они не смогли бы сказать, сколько времени простояли под деревом, прислушиваясь к удивительному шуму. Ветер стих, но странный звук, казалось, лишь усилился – скрип упряжи, треск льда, дождь, стучащий в стекла...
- Пойдемте домой!
Марика теребила брата за руку, истерзанный пион, давно забытый, валялся где-то в траве.
- Почему мы стоим? Мама уже приехала, наверное...
Петрусь присел на корточки и посмотрел на девочку.
- Мы заблудились, - мягко объяснил он. – Мы ждем помощи.
- Но ведь уже поздно, - сообщила Марика, показывая на луну. – И никого нет. Пойдемте домой!
Ей никто не ответил. Дорога домой затерялась где-то среди галерей Лабиринта, петляла, поворачивала, встречалась с другими дорогами – в неведомые города и дали, в заснеженные холмы и в пустыни, на берег океана и – кто знает! – возможно, даже в другие, далекие времена. Неизвестно, где ее искать, и неизвестно, что ждет их на других, чужих дорогах.
Петрусь очнулся от размышлений, когда сестренка подошла к одной из галерей вплотную.
- Стой! – завопил он, не на шутку испуганный, но девочка лишь пожала плечами и скрылась в темноте.
Ребята кинулись за ней, спотыкаясь, толкаясь и галдя, боясь не успеть. Малин заметно прихрамывала. Теперь остается только растерять всю эту малышню, - промелькнула безнадежная мысль, а за ней мягко прокралась другая, пугающая: и остаться совсем одной.
- Ну что за несносный ребенок!
Несносный ребенок стоял посреди широкой галереи, ярко освещенный луной, и недоуменно смотрел на друзей. Затем девочка перевела взгляд на землю. Лепестки пиона в лунном свете стали лиловыми и сверкающими. Марика помахала рукой, подзывая остальных, а затем решительно свернула направо. Она шла домой.
© Анна Липовенко
Сказки по порядку тут.