Мрачный мета-жанр как нечто, в чём нет четкой уверенности
Подписывайтесь на наш канал! Ставьте лайки! Приветствуется репост материала в соцсетях!
Джеймс Нэрмор в своем исследовании, посвященном американскому нуару, писал: «Вынужден признать, что всегда было проще опознать нуаровский фильм, нежели дать четкое определение термину „нуар“. Можно себе легко вообразить магазин с дисками или видео-прокат, где подобные фильмы нашли себе место где-то между готическими ужасами и фантастическими антиутопиями. В центре данной конструкции красуется „Двойная страховка“, обрамляемая с разных краев „Людьми-кошками“ и „Вторжением похитителей тел“. Однако всё это не учитывает в высшей мере важные названия кинофильмов. Более того, фактически нет никакой реальной возможности типологизировать нечто, когда нет четкой уверенности в том, является ли нуар периодом в творчестве, жанром, серией, стилем или просто уникальным „явлением“».
Итак, общепринятая версия гласит, что нуар появился в Америке, как производная от гангстерских фильмов и «крутых детективов», помноженных на французское влияние и традиции немецкого кино-экспрессионизма. То есть нуар был зачат в Германии 30-ых, рожден в США 40-ых, а имянаречен во Франции 50-ых. Некоторые из критиков пытались утверждать, что нуар связан визуальными особенностями лент и некоторыми характеристиками рассказа, но при этом строго ограничен периодом между 1941 и 1958 годами.
Другие утверждают, что нуар родился много раньше и никогда не заканчивался, продолжая жить и не только в сфере кинематографа. Авторы одной из самых обстоятельных книг по этой теме «Нуар: энциклопедия американского стиля» Алайн Сильвер и Элизабет Уорд привели в качестве нуара более полутысячи кинолент, начав отсчет с 1927 года и закончив едва ли не нашими днями. В этом безграничном описании деталей, стилистических особенностей, сценарных и режиссерских ходов кроется одна маленькая уловка.
Энциклопедия Сильвера и Уорд во многом напоминает работу Хорхе Луиса Борхеса «Учебник по фантастической зоологии» (российскому читателю более известна её поздняя версия – «Книга вымышленных существ»). Гениальный аргентинский литератор играл в энциклопедию, нередко переиначивая текст упоминаемых источников, а то и подделывая их, меняя контекст и смысл. При описании василисков, гарпий и русалок он использовал выдуманную библиографию, так как полагал, что для описания того, чего нет, нужны ссылки на аналогичным образом несуществующую литературу.
Нуар связывает в своих недрах творения, которые объединены вовсе не темой преступления, отнюдь не кинематографической техникой, и даже не отрицанием аристотелевской логики и учения о добродетели, которое в свое время вызвало моду на хэппи-энды. Ни один из исследователей и критиков не смог дать ясного и четкого определения, найти постижимые категории, которые бы могли определить суть нуара. Нуар продолжает оставаться легко узнаваемым, но все-таки культурно-художественным феноменом.
Во всём этом самым загадочным остается то, что термин нуар вообще не был известен широкой публике до 70-ых годов ХХ века, а создатели «зрелых» нуар фильмов вовсе не подозревали, что они творят нуар. Появление нео-нуара не было каким-то маргинальным и периферийным явлением. Достаточно взглянуть на обладателей Каннской «ветви»: «Дикие сердцем» Дэвида Линча, «Бартон Финк» братьев Коэнов, «Криминальное чтиво» Тарантино.
Под очарование нео-нуара попали даже такие выдающиеся телевизионные проекты как «Твин Пикс» и «Дикие пальмы». А выходившие на экраны в 1994-1995 годах «Падшие ангелы» и вовсе характеризовались как ТВ-нуар. Впрочем, некоторые критики оценивают всю современную нуар-волну как «подделку». И опять возникает вопрос, если есть подделка, то должен быть эталонной образец, обладающий несомненными и очевидными для своего создателя характеристиками. Однако «нуар» - это вовсе не режиссерский термин, это слово из лексикона кинокритиков, более того, введенное в широкий обиход уже после того, когда классический нуар поспешно «похоронили».
Впрочем, он несколько раз «воскресал», став к настоящему времени буквально вездесущим явлением, появляясь в публикациях и материалах, имеющих отношение не только к кинематографу, но и к культуре в целом. Исходя из этого, можно предположить, что для постижения нуара как жанра, стиля и художественной категории надо признать, что он (нуар) является идеей в целом и не принадлежит сугубо миру кино.
Анализ кинематографа сделал нуар очевидным, помогая сформировать категорийный аппарат. Если же говорить о первых несостоявшихся похоронах нуара, то они пришлись на вторую половину 50-ых годов. Именно тогда французская кинокритика, взяла на себя смелость «умертвить» обнаруженное ею же культурно-стилистическое явление. Однако нуар не умер. В 1958 году он подал признаки перерождения. И в том же году он как-бы-воскрес мощнейшей лентой «Печать зла», созданной никем иным как самим Орсоном Уэллсом (с собой же в главной роли).
Тьма вовсе не ушла с экранов; найдя прибежище в ночи, она превратилась из простого французского словечка noir в особую категорию – субстанцию, питавшую и символизировавшую собой нуар.
Дружественный нам канал «Настольная книга старорежимной сплетницы»