Любопытные воспоминания об этом оставила известная советская писательница Ольга Дмитриевна Форш (в девичестве - Комарова).
Ольга Дмитриевна родилась на Кавказе в семье русского генерала, рано потеряла родителей и была отдана мачехой в Московский Николаевский сиротский институт, готовивший гувернанток и учительниц танцев из осиротевших детей военных и чиновников.
Еще в родительском доме она столкнулась с необходимостью скрывать от взрослых свои мысли, после того как с гордостью поделилась с родителями и приехавшей к ним в гости семьей местного губернатора знаниями, полученными от отцовского денщика о том, чем "собачка-мальчик" отличается от "собачки-девочки".
Результатом этого стали наказание денщика, высказанные им упреки девочке, и ее решение вести свой личный дневник в зашифрованном виде — с тех пор она заносила в него события и чувства в виде рисунков, на которых люди обозначались как животные. Так себя она изображала в виде воробушка.
Оказавшись в сиротском институте, девочка начала писать письма... Кавказу, о котором у нее сохранились яркие и добрые воспоминания. После отбоя в общей спальне она пересказывал их подругам, за что те расплачивались с юной писательницей кусочками сахара, которые, за неимением денег, использовались юными институтками в качестве платежного средства.
Как и всех девочек, воспитанниц Николаевского института интересовало и волновало все, что относилось к любви во всех ее проявлениях.
С этим связан один удивительный случай. Однажды одна из старших воспитанниц начала рассказывать впечатлительной Оле гадости, силой удерживая ее и не давая ни убежать, ни заткнуть уши. Тогда Оля обратилась с мольбами о помощи к Богу и Богородице. И случилось чудо — она перестала слышать то, что произносила ее мучительница. Только видела, как у той открывается рот. Слух вернулся к ней сразу после окончания этой моральной пытки.
"Как мне помогла молитва "Отче Наш"
В институте была большая библиотека, но педагоги тщательно следили за тем, чтобы к их воспитанницам не попадали "порочные книги". Однако, как вспоминала Ольга Дмитриевна, запреты и принимаемые в этих целях меры не помогали. Молодые люди — родственники воспитанниц и юнкера, — которых приглашали на уроки танцев и балы, приносили девушкам "запрещенные" книги Золя, Мопассана, Ренана и т.п. в красивых коробках из-под конфет, содержимое которых институтские воспитательницы не догадывались проверить.
Интересно, что они не застали ни одной из девушек так же и за чтением этих книг, что свидетельствует о не достаточно строгом надзоре за воспитанницами, что, впрочем, отмечает в своих воспоминаниях и Ольга Дмитриевна.
Идеи, заложенные в этих книгах, не встречая никакого критического противодействия и не подвергаясь глубокому осмыслению, недоступному юным созданиям, превращались в крайне экстремистские устремления -
Из всех попыток социального преобразования общества, из столкновений различных общественных течений, проникавших в нестройном виде сквозь институтскую ограду, самым романтическим соблазном были террористы. И, конечно, мечталось умереть на эшафоте.
О.Д.Форш. Дни моей жизни
Остается добавить, что именно безотцовщина и чтение "прогрессивной" литературы для многих молодых людей того времени проложили "дорогу в революцию", а для некоторых и на эшафот.
А вот Ольга Форш, хотя и могла пойти по этому же пути, но вошла в историю как автор исторических романов, большинство главных героев которых являются благородными и самоотверженными борцами за справедливость и талантливыми творцами и художниками.
Следите за публикациями на ДЗЕН-канале "Путешественник во Времени" и в моем аккаунте Телеграмм