- У меня депрессия, - вздохнул Ёжик.
- У тебя нет депрессии, - отозвался Медвежонок.
- Правда? - Удивился Ёжик, - а что тогда?
- У тебя апатия. Депрессия выглядит по-другому.
- Ты встречался с ней? – Ёжик от волнения перестал тыкать палкой в костёр. - Как она выглядит?
- Мы встречались с ней год. Выглядит она безжизненно.
- Расскажи, расскажи! – Не унимался Ёжик, - это когда ты в берлоге всё лето просидел?
- Тогда, - вздохнул Медвежонок. И замолчал.
О депрессии сложно говорить. Непонятно и непросто. Её и осмыслить трудно. Даже воспоминания о ней могут быть расплывчатыми.
- Она зашла внезапно без стука. Так мне тогда казалось. Теперь я понимаю, что можно было увидеть её и раньше.
Друг Ёжик затих. Медвежонок, разглядывал языки пламени, выдерживая длинные паузы. Как будто ему было очень тяжело говорить, и выносить это на воздух.
- Я сперва и не заметил. Просто исчезло настроение. Ты же знаешь, как я люблю рыбалку, а тогда я не мог даже выйти к пруду. Я вскоре вообще выходить перестал, и умываться, и ухаживать за собой. Не мог заниматься делами, какими занимался раньше.
- У тебя что-то болело? – осторожно спросил Ёжик.
- Не то, чтобы болело, но как будто всё стало подавленным. Я помню, что не мог даже заплакать. Как будто все чувства заморозились.
- Мы приходили к тебе с Лошадкой, и ты выглядел неважно.
- Да, спасибо, что приходили. На самом деле я не хотел даже выходить, но понимал, что надо. А то вызвали бы ещё дятлов-санитаров. – Медвежонок улыбнулся. – Мне хотелось, чтобы кто-то был рядом, а с другой стороны - не хотелось видеть никого. Как будто стыдно было, что я стал таким. И не понятно, как таким быть перестать. Ничего меня тогда не радовало, а если радовало, то мимолётно. Боялся, что вы начнёте меня осуждать. А это было бы б ещё страшнее.
Ёжик удивился и возмутился:
- Мы осуждать? Но зачем?
- Я не знаю, но Депрессия меня сама осуждала. Она как будто внутри меня говорила, что я какой-то не такой. Все мысли путала. Казалось, что скоро сойду с ума. Мне даже сны стали сниться, как я умираю. Падаю в пропасть или наступает конец Света. Один раз приснилось, что меня застрелил Олень Яша. Не знаю почему Он, но с тех пор я его побаиваюсь.
Помню, что во мне стало что-то говорить, а прекратить я этого не мог. Эти голоса ссорились и не давали мне заснуть. Я действительно потерял сон. Мог ночь не спать, а днём, наоборот, ходил сонливым и раздражённым. Так я прожил с ней год. С Депрессией.
- А почему она ушла? Я имею ввиду, как так получилось, что она ушла?
- Она ушла, когда я ей сдался, – рассмеялся Медвежонок.
- Сдался? – с лица Ёжик на сходила серьёзность.
- Понимаешь, Ёжик. Депрессия – не совсем враг. В ней я прекратил делать то, что обычно делал. Для того, чтобы делать то, что я хочу делать.
- Но ты же также ходишь на рыбалку! – Удивился Ёжик.
- Да, но это уже другая рыбалка Ёжик. Да и тем более раньше, я рыбачил, потому что так надо было. А теперь я рыбачу в своё удовольствие, а в остальное время занимаюсь другими вещами. С друзьями встречаюсь, костёр жгу, по реке сплавляюсь пузом наверх. Это так весело Ёжик! А мне говорили, что так делать нельзя.
- Получается, ты стал делать то, что раньше нельзя было делать?
- Не совсем. Я стал делать то, что я хочу делать. А не то, что только надо делать. Или должен делать.
- Я не совсем понимаю, как ты сдался Депрессии Медвежонок?
- И я не совсем понимаю. Я просто сдался этим голосам. Перестал им сопротивляться. Смотрел на них, как смотрят на фильм. Как будто зло борется с добром. А потом понял, что зло и добро – это я. И не нужно себя оправдывать, нужно себя принимать. Любого. Даже нехорошего.
- Но это так сложно! – воскликнул Ёжик
- Сложно. – Выдохнул Медвежонок. – Но лучше, чем ничего не чувствовать...
Через 4 часа взошло солнце. Утренняя роса собиралась на листьях. Ёжик проснулся и оглянул спящего Медвежонка. После ощупал себя, вспоминая долгий душевный диалог перед костром.
- Кажется, у меня пропала апатия, - улыбнулся шёпотом Ёжик.