Глава 5.
Прагматика недолго занимала Бахметова в периоды этих состояний – внутренний взор в усталой привычке вновь вперивался в несуществующий гребень горизонта. Обозримо шли навалы контуров радиальной плоскости, рвавшей собственный бок в попытке превзойти саму себя – аппендикс кинжалом резал гармонию вечности, и в образовавшуюся пустоту хлестал поток бесформенной массы с запахом серы. Всё сметая на пути, он разглаживал ландшафт; из которого лезли и лезли бумажные грибницы, враз заполнявшие полость тянувшейся к теплу юга щели. Возня клеточных изменений опостылевшего кольца сухим потрескиванием расшатывала остов небесных светил, начавших менять конфигурацию расположений — парад планет приходил в акцентированное движение, звонко пощёлкивая скрытыми узлами сплетения всеобъединяющих струн. Выполнив манёвр перестановки на тёмно-синем полотне, фигуры замирали в вековом ожидании реализации собственного предназначения.
Импульсы вибраций их недавней жизни тепло пронизывали пространство обратного пути к радиальным линиям светящейся внизу массы. Приближение к ней до уровня мыслеформ могло напугать мрачностью впившихся друг в друга фантомов – они жаждали энергии и пожирали, пожирали её путём самых хитроумных и завуалированных под гармонию схем. Восстание химер против естества отравляло ареал жизни этого небольшого кольца – все находившиеся в нём клетки задыхались от невозможности втянуть в себя глоток свежести космоса. Клетки рвались к воздуху, но страшные фантомы покрывали собой небо – в вампирском остервенении они кромсали друг друга, и капли их пота летели к земле и прибивали собой слабые клетки. Земля пропитывалась зловонием порыва подмять под себя всё дышащее под солнцем, и едва родившиеся клетки теряли надежду спеть песню радости бытия. Можно ли было разогнать мрачных монстров, грызущих без устали уже саму землю в простом опасении лишиться возможности грызть?
Бессмысленность происходящего совсем не пугала вампиров, подъевших почву под ногами – даже инстинкт собственного выживания не давал им элементарной возможности думать о том, что почвы уже почти нет. Молодые клетки без свежести быстро старели, и лишь немногие из них могли прорвать марево – воплем радости встречали счастливцы отгороженный призраками небосклон любви. Радиальное пятно чернело на глазах и вдруг взрывалось, разбрасывая по Вселенной куски прежних страстей. Лёгкий дым выходил в пустоту, не колебля готовый сменить позицию механизм парада планет. Часть фантомов лопалась от натуги сдержать пространство под собой, остальные – растворялись в телах возликовавших от полученной свежести молодых клеток. Бахметова тревожила цикличность происходящего – что же такое происходило с ним или не с ним – он понять не мог. Куда девались фантомы – и были ли они? Сверху раздавалось перещёлкивание механизма передвижения парада планет; и плыл, плыл вправо-вниз радиал.