- Ты куда дела свои волосы?
На вид парню было лет четырнадцать, не больше. Под слоем угольной пыли скрывались изношенные брюки, а когда-то белая рубаха превратилась в перештопанную серо-черную тряпку.
Парень рассмеялся собственной шутке и с омерзением толкнул грязную остриженную старуху в сторону товарища.
- У тебя стригущий лишай, что ли?! - С таким же омерзением второй парень оттолкнул старуху обратно.
В конце XIX века даже опустившиеся жительницы лондонских трущоб сохраняли длинные волосы. Но эта старуха привлекла внимание хулиганов абсолютно лысым белым черепом, который в момент очередного толчка она пыталась заслонить скрюченными грязными руками.
Старуха не пыталась бежать, - от голода она была слишком слаба, - но смотрела на обидчиков, словно загнанный обессилевший хорек.
- Вы что такое делаете? - Гоготавшие юнцы не сразу заметили, как сзади подошла стройная женщина в изношенном когда-то даже элегантном платье с аккуратно уложенными в пучок волосами. - Немедленно оставьте ее в покое!
Женщина держала за руку невысокого мальчугана, которого хулиганы частенько видели на улице вместе со старшим братом. На вид ему было не больше семи лет, но на самом деле он был страше.
- Идите своей дорогой, миссис, - четырнадцатилетний парень был в компании за старшего. - Мы всего лишь общаемся.
- Я тебе покажу - "общаемся"! - Ханна Чаплин, мама Чарли Чаплина, была зла и не терпела, когда к ней обращались, словно к какой-то девочке из Ист-Энда. - Немедленно прекратите, или через минуту я вернусь с констеблем.
- Да черт с ней, Джимми, пойдем, - парень помладше подошел к товарищу и положил ему руку на плечо. - У нас и без того много дел.
- И правда, пойдем, - четырнадцатилетний быстро оглядел улицу, на которой люди останавливались, привлеченные громким голосом Ханны Чаплин.
- С тобой все в порядке? - Уже другим, мягким и полным сочувствия, голосом спросила Ханна у остриженной старухи. - Тебе нужна помощь?
Чарли Чаплин, руку которого мать отпустила, когда подошла ближе к старухе, смутился. Мальчик не понимал, почему его мама вступилась за омерзительную бродягу. Вдруг, она и вправду больна стригущим лишаем?
- Лили? - В глазах старухи что-то изменилось. - Лили! Ты узнаешь меня?
Ханна Чаплин вздрогнула. Давно она не слышала свое сценическое имя. С последнего концерта в дешевом театре Олдершот, когда у нее окончательно сорвался голос, и маленькому Чарли пришлось заменять ее на сцене. Черный вечер, который положил конец призрачному благосостоянию театральной певицы Лили Герли, и бросил Ханну Чаплин вместе с двумя сыновьями на лондонское дно.
- Ева? - В обритой грязной старухе не было и грамма изящества и красоты бывшей певицы, выступавшей под псевдонимом "Лихая Ева Лесток". Но хитрый взгляд, даже в окружении неприятных морщин, невозможно было перепутать. - Ева Лесток, ты ли это?
Молодому Чарли Чаплину стало так неловко, что он отошел от матери, бросившейся обнимать театральную знакомую. Мальчик отошел от них метров на двадцать, дошел до угла улицы и остановился, дожидаясь, пока женщины что-то обсуждали и предавались мимолетным воспоминаниям о прошлом.
За углом стояли двое парней, которые толкали старуху. Они громко смеялись и тыкали пальцами в покрасневшего от ярости Чарли. Детвора долго будет хихикать над "любителем лысых старух", - как Чарли прозовут ребята.
Мальчик бросил взгляд на то место, где стояла его мать, и ужаснулся, когда увидел, что Ханна ведет под руку лысую старуху в его сторону.
- Ева, ты же помнишь маленького Чарли? - Ханна вела себя со старухой легко и непринужденно, словно женщины разговаривали не на грязной улочке, а встретились на светском рауте.
- Конечно! - При смехе старуха раскрыла лишенный нескольких передних зубов рот. - Когда ты был совсем маленьким, Чарли, я часто носила тебя на руках, пока Лили покоряла зал чудесным голосом...
- Которого больше нет, - с грустью продолжила Ханна.
- Как и моего! - Рассмеялась бывшая Ева Листок.
Мысль, что эта грязная неряшливая карга когда-то держала его на руках, была для Чарли невыносимой. Мальчик с отвращением отвернулся.
Прохожие оборачивались и смотрели, как стройная женщина и ее сын мило беседуют с лысой попрошайкой. От их взглядом Чарли становилось и вовсе неуютно.
- У меня есть немного денег, - наконец произнесла Ханна. - Поэтому сначала мы отведем тебя в баню, и без возражений!
По дороге в баню старуха рассказала, что покинула сцену варьете из-за какой-то болезни, а когда закончились деньги, то ночевала в убежищах Армии Спасения и даже под мостами.
После бани Ханна, к настоящему ужасу Чарли, повела бывшую подругу к ним домой, в маленькую мансардную комнатку, которую семья Чаплин снимала на последние деньги.
На чердаке миссис Чаплин уложила Еву на раскладное кресло, которое обычно занимал старший брат Чарли - Сидней, уже две недели как ушедший матросом в плавание.
Тесная мансарда казалась крошечной даже для двоих, но когда на чердаке поселилась "лихая Ева Лесток", пространство вокруг Чарли сжалось до невозможности. Мальчик сжимал от злости зубы.
"Как мама посмела привести эту лысую попрошайку к нам домой? Да еще и уложила на кровать Сиднея!"
Ханна отдала Еве половину собственной одежды, которая отлично подошла исхудавшей старухе.
Чарли ненавидел Еву изо всех сил: из-за лысой карги на улице к нему прилипла отвратительная кличка, мать отдала ей свои платья, которые берегла, да еще и спит на кровати брата, ест и пьет за их счет. Но больше всего Чарли раздражала манера лысой оборванки называть его маму не настоящим именем, а сценическим. Словно таким образом старуха, как цыганка, выманивала все новые и новые блага.
- Мне неловко просить тебя, - на исходе третьего дня пребывания на мансарде, которую снимали Чаплины, произнесла старуха. - Лили, не могла бы ты одолжить мне пару шиллингов. Ты же меня знаешь, я обязательно верну. Хочу приготовить на завтра нам кое-что вкусное, в благодарность за гостеприимство.
Ханна улыбнулась и положила перед лысой старухой несколько монет. "Три шиллинга!" - со злостью подсчитал Чарли.
- Спасибо, Лили, вот увидишь: такой вкусный сюрприз я задумала!
Старуха схватила монеты и поднялась со стула, набросила на плечи темный платок, который отдала ей Ханна, и подошла ко входной двери.
- Пальчики оближете, - пообещала Ева и вышла из мансарды.
Пробыв у Чаплинов три дня, лысая старуха ушла. Больше ни Чарли, ни Ханна никогда не слышали о "лихой Еве Листок".
Если Вам понравилась статья на канале Эхо Времени, - ставьте "ПАЛЕЦ ВВЕРХ" и ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ