Найти тему
Татьяна Ветрова

Этого никто не отнимет...

Я не могу найти точных слов, что бы описать эту волшебно-сказочную белость которая воцарилась за моим окном. С неба летит перламутровость пороши, она совсем не напоминает снег, скорее это похоже на лебяжий пух, который медленно и плавно оседает на линиях и горизонтальных, и вертикальных – ветках и стволах лиственниц, которые выглядят на этом пуховом фоне, как японские гравюры, не расчленённые взглядом художника и количество красоты не поддаётся количественному анализу.

Каждую веточку обрамлённую этой ласковой пушинностью можно разглядывать всю, оставшуюся на мою долю, жизнь. Настолько это нецелесообразно и прекрасно в своей нетронутости и мгновенной изменчивости. Каждая спадающая снежинка меняет эту красоту, неуловимо и бесповоротно, без боли, без отчаянья, без борьбы…Всё существо – не вмещает бездонную грандиозность красоты и внутри тебя рождается ультразвуковое звучание великолепия, которое так жадно и ненасытно разглядывают глаза… Вновь и вновь возвращаясь к одной, какой-то непонятной для рационального сознания точке…
Каждую веточку обрамлённую этой ласковой пушинностью можно разглядывать всю, оставшуюся на мою долю, жизнь. Настолько это нецелесообразно и прекрасно в своей нетронутости и мгновенной изменчивости. Каждая спадающая снежинка меняет эту красоту, неуловимо и бесповоротно, без боли, без отчаянья, без борьбы…Всё существо – не вмещает бездонную грандиозность красоты и внутри тебя рождается ультразвуковое звучание великолепия, которое так жадно и ненасытно разглядывают глаза… Вновь и вновь возвращаясь к одной, какой-то непонятной для рационального сознания точке…
Тело испытывает природную галлюцинацию – вот я уже в лесу, под самым запорошенным берендеевским деревом, на котором снег лежит с тем грациозным изяществом, что испытываешь не оглушающее чувство восторга, а безграничное изумление, отчего все из чего я состою звучит отражающимся от лежаще-падающего снега тихим музыкальным фоном, в звуках, слышных только тебе, купаешься, теряешь вес и плывёшь покачиваясь, заворачиваясь в это неощутимое звучание, обновляясь изнутри самого себя…
Тело испытывает природную галлюцинацию – вот я уже в лесу, под самым запорошенным берендеевским деревом, на котором снег лежит с тем грациозным изяществом, что испытываешь не оглушающее чувство восторга, а безграничное изумление, отчего все из чего я состою звучит отражающимся от лежаще-падающего снега тихим музыкальным фоном, в звуках, слышных только тебе, купаешься, теряешь вес и плывёшь покачиваясь, заворачиваясь в это неощутимое звучание, обновляясь изнутри самого себя…
И вот слегка стукнув по стволу я поднимаю голову вверх, навстречу снегу который осыпается с ветвей, не сплошным, неудержимым потоком, а отдельными пушинками, они сначала поднимаются вверх, словно подпрыгивая, а потом кружась устремляются вниз с царственной неторопливостью. Звуки внутри нарастают, ширятся, превращаются в музыкальную вьюгу, метель на фоне снежного беззвучия снаружи, переливаются через края чувством, острым чувством любви к окружающему – от едва заметной на перчатке снежинке, до -  бесконечного космоса снаружи, который уместился в этой малости…
И вот слегка стукнув по стволу я поднимаю голову вверх, навстречу снегу который осыпается с ветвей, не сплошным, неудержимым потоком, а отдельными пушинками, они сначала поднимаются вверх, словно подпрыгивая, а потом кружась устремляются вниз с царственной неторопливостью. Звуки внутри нарастают, ширятся, превращаются в музыкальную вьюгу, метель на фоне снежного беззвучия снаружи, переливаются через края чувством, острым чувством любви к окружающему – от едва заметной на перчатке снежинке, до - бесконечного космоса снаружи, который уместился в этой малости…
И… О! ЧудесО!                                                                                                                                                                                        Я становлюсь всей этой белостью белизны одновременно…                                                                                 Это уже не счастье, это больше – мудрее, спокойнее, навсегда…                                                                          Это не потеряешь, не разбросаешь за ненадобностью, это никто не отнимет и не украдёт…                                                                                                                                                                                    Снег нет смысла присваивать…Он всё равно станет водой и утечёт из рук…                                                А пока… вот в это мгновение – всё во мне, а я во всём…
И это всё, что нужно для счастья.
И… О! ЧудесО! Я становлюсь всей этой белостью белизны одновременно… Это уже не счастье, это больше – мудрее, спокойнее, навсегда… Это не потеряешь, не разбросаешь за ненадобностью, это никто не отнимет и не украдёт… Снег нет смысла присваивать…Он всё равно станет водой и утечёт из рук… А пока… вот в это мгновение – всё во мне, а я во всём… И это всё, что нужно для счастья.
Я рождаюсь в самой глубине неба, ниспадаю вниз, украшаю мир тишиной этого первозданного, первородного цвета…Закутываю травинку, крошечную, изогнувшуюся, под моей невесомостью, дугой…Осыпаюсь в необозримое  море, замершей в полной неподвижности, тайги. Я звучу тишиной падающего снега. Дышу свежестью ледяных кристаллов мягких и нежных, как пух  одуванчиков.
Я рождаюсь в самой глубине неба, ниспадаю вниз, украшаю мир тишиной этого первозданного, первородного цвета…Закутываю травинку, крошечную, изогнувшуюся, под моей невесомостью, дугой…Осыпаюсь в необозримое море, замершей в полной неподвижности, тайги. Я звучу тишиной падающего снега. Дышу свежестью ледяных кристаллов мягких и нежных, как пух одуванчиков.
Красота бывает  невыносима. Она переполняет не развитую душу и хочется разрушить, столкнуть всё это грандиозное скопление, чудовищное по своей, совершенно независимой от нас, силе. Это стихия повергает нас в прах, когда наша душа мелка и иссушена. Мы начинаем заслоняться от неё, придумывать невероятные, но очень веские, оправдывающие нас, причины – отчего красоте – не жарко и не холодно.
Красота бывает невыносима. Она переполняет не развитую душу и хочется разрушить, столкнуть всё это грандиозное скопление, чудовищное по своей, совершенно независимой от нас, силе. Это стихия повергает нас в прах, когда наша душа мелка и иссушена. Мы начинаем заслоняться от неё, придумывать невероятные, но очень веские, оправдывающие нас, причины – отчего красоте – не жарко и не холодно.
Она существует сама по себе. Ей не нужно признание. Ей не нужно восхищение. Ей равнодушна наша к ней любовь или ненависть. Она – целое. Она живёт. Она падает. Она искрится. Она привносит в мир смыл. Смысл всеобъемлющей любви, для которой мы рождаемся и умираем вместив в себя ту долю, ту часть – которую может вместить и вынести наша душа.                                                                                                                                                                   И чем более безразмерна она, тренирована вбиранием красоты, тем большее количество великолепия вмещает и может перенести. Тем больше мы – люди. А вместе с тем,  сильнее чувство, которое наша душа может испытать.
Она существует сама по себе. Ей не нужно признание. Ей не нужно восхищение. Ей равнодушна наша к ней любовь или ненависть. Она – целое. Она живёт. Она падает. Она искрится. Она привносит в мир смыл. Смысл всеобъемлющей любви, для которой мы рождаемся и умираем вместив в себя ту долю, ту часть – которую может вместить и вынести наша душа. И чем более безразмерна она, тренирована вбиранием красоты, тем большее количество великолепия вмещает и может перенести. Тем больше мы – люди. А вместе с тем, сильнее чувство, которое наша душа может испытать.
Мы идём… Мы спешим… Мы не замечаем красоты снега падающего на мир одним большим словом – КРАСОТА… Для нас снег становится препятствием, замедляющим скорость нашего движения. А красота досадным стихийным бедствием…Тяжёлой работой для дворников… Испытанием для техники и коммуникаций…                                                          Для нас?...
Мы идём… Мы спешим… Мы не замечаем красоты снега падающего на мир одним большим словом – КРАСОТА… Для нас снег становится препятствием, замедляющим скорость нашего движения. А красота досадным стихийным бедствием…Тяжёлой работой для дворников… Испытанием для техники и коммуникаций… Для нас?...
А может со мной рядом кружится и звучит ещё одна снежинка вместившая всеобъемлющее слово? Очень хочется надеяться…                                                                                                  Очень хочется знать, что ты не один в этом космосе красоты.                                                                              Ты слышишь!? Глубоко в горах кто-то вздохнул…
А может со мной рядом кружится и звучит ещё одна снежинка вместившая всеобъемлющее слово? Очень хочется надеяться… Очень хочется знать, что ты не один в этом космосе красоты. Ты слышишь!? Глубоко в горах кто-то вздохнул…
Это ветер, он проснулся…Он готов своими мягкими, многочисленными лапами стряхнуть всю эту безукоризненность вниз и разровнять бесконечным белым покрытием, на котором потом кто-то запишет свои мысли…
Это ветер, он проснулся…Он готов своими мягкими, многочисленными лапами стряхнуть всю эту безукоризненность вниз и разровнять бесконечным белым покрытием, на котором потом кто-то запишет свои мысли…
 Я уже знаю, я уже слышу – я не один…
Я уже знаю, я уже слышу – я не один…
И всё изменится в одно мгновение…
И всё изменится в одно мгновение…
Красота изменится…
Красота изменится…
Изменится мир и я вместе с ним…
Изменится мир и я вместе с ним…
21.01.15г. Снег…
21.01.15г. Снег…