Блэк-метал – это вопль человека, который оказался один на один с миром, лишённым человекоразмерности. В иные времена человеку могло быть тяжело в мире, но мир и человек представали частями единого плана творения. Мир создан с учётом пребывания в нём человека, человек создан с учётом бытия в мире. Это и есть человекоразмерность.
Например, в античности человек был микрокосмом внутри макрокосмоса, что было в целом, то было и в части, что наверху, то и внизу. Поэтому космос – органичная целостность, лишённая жёстких границ между элементами. Всё способно обернуться всем, и у всего есть единая первооснова. В монотеистических религиях мир и вовсе создан для человека. Разве можно предположить, что начиная процесс творения, Бог не знал, чем он кончится, и назначил человека править миром, потому что ему понравилось случайное творение? Конечно, наука разрушила многие из подобных построений, указав человеку гораздо более скромное место. Однако и в ней пробил ростки человекоцентризм – так появился антропный принцип, согласно которому всё развитие вселенной шло к тому, чтоб в ней однажды появился наблюдатель. Параметры вселенной таковы, что позволяют появиться познающему её человеку, а это и означает человекоразмерность мира.
Но блэк-метал вызрел тогда, когда она уже стала едва ли не маргинальной идеей и уж точно не принципом организации социального универсума. Человек чувствовал себя отчуждённым от дел своих рук – учреждения работают в собственной логике и движутся к собственным целям, машины берут на себя функции человека, избавляясь от необходимости в нём, социальные отношения превращают человека в средство вместо цели, а государства, как и всегда, требуют жертвовать частным ради общего. Мир несётся куда-то, не думая о том, для чего и ради кого создан, а человек убеждается, что у всего есть собственная ценность, и только в нём самом нет больше ценности для мира. Например, природе уж точно было бы легче без человека, а космос и вовсе довлеет сам в себе.
Торжество безличных сил – это и есть метаидея блэк-метала. Началось всё с Сатаны – сущности, лишённой божественного человеколюбия. Бог казался строгим отцом, налагающим запреты и грозящим наказанием, а Дьявол – добрым другом, предлагающим открыть душу тысячам соблазнов. Но кто больше любит ребёнка – отец или искуситель? Кто требованиями и запретами стремится создать соразмерность между ребёнком и миром, а кто потаканием слабости разрушает её? Ранний блэк-метал, как и положено неразумному чаду, боролся с отцом и стремился скинуть тягость его ограничений, убивая его в каждой ноте и каждом выкрике богохульных слов. Он выпихивал незрелую личность на волю – в холодный и недружелюбный мир. И очень скоро она увидела, как много вокруг иных сущностей, превративших человека-сироту из субъекта в объект и закруживших в вихре первородного хаоса – игры внечеловеческих сил.
Все они обрели свои голоса в блэке. Одни восславляют природу: погляди, как она мощна и величественна; как у тебя хватает спеси считать себя венцом творения? Ты можешь лишь убивать её, и лучше умри сам, чтобы она могла наслаждаться собственной плодовитостью. Другие славят древних богов, равнодушных к человеку и занятых, кажется, одними семейными дрязгами. Третьи романтизируют сущностей, стоящих одной ногой в запредельном, а другой – достаточно близко для того, чтобы войти в фольклор людей: вампиров и оборотней, зомби и скелетов, чародеев и ведьм, падших ангелов и химер. Четвёртым не хватает преданий и легенд, и они славят выдуманные народы фантастических стран: если есть желающие играть «музыку эльфов», то и у орков найдутся свои менестрели. Наконец, кто-то поддался духу современности и нашёл отдушину в слаженности индустриального процессинга и неисчислимой глубине кибернетического разума.
Общее одно – человек здесь не предусмотрен в качестве владетеля и господина. Он, конечно, может здесь жить, но это уже не его отчий дом. И потому не могло появиться внутри блэка суицидально-депрессивного направления, которое единственным выходом считает добровольный и окончательный уход.
Но однажды должны появиться и те, кто, напротив, позовёт домой. Да, ты полон боли и страданий, вот она, рвётся из груди, похожая на хулы одержимцев и ярость Сатаны. Но её уже глушит другое настроение: посмотри, ведь это же знакомая тебе красота привычного мира, это теплота отношений, по которой ты тосковал, бродя сиротой. Вспомни имена, что давал вещам Адам, и возвращайся обустраивать дом, воздвигнутый для тебя отцом. Ведь сажать дерево и строить дом есть смысл только ради рождения сына. Так что выгони населивших его чужаков, прибери за ними грязь, наведи в доме свой порядок, превратив хаос в человекоразмерный космос. Ты достаточно умалил себя, пора вспомнить, что ты единственный, кто способен придавать вещам величие. Начни с себя.