В свое время мне довелось изучать материалы дела командира эсминца «Сокрушительный» капитана 3 ранга Николая Артамонова, бежавшего в Швецию. В советские годы это дело было покрыто мраком тайны. Да и сегодня остаются неясности.
Вопрос о том, почему командир одного из лучших на флоте эсминцев – совершил этот побег, неоднозначен.
Первыми обстоятельства побега обнародовали сотрудники КГБ СССР – А. Соколов, В. Широнин, печально известный О. Калугин[1]… А потом и сам глава ведомства В. Крючков. Причем у всех детали этой истории отличались. Процитируем последнего: «…Вторым главным персонажем в исследуемых мною «шпионских делах» является агент советской внешней разведки Ларк - капитан III ранга Николай Федорович Артамонов, некогда перспективный тридцатитрехлетний командир эсминца Балтийского военно-морского флота СССР. В 1959 году он бежал из порта Гдыня на служебном катере со своей польской подругой Евой в Швецию, оттуда американской разведкой переправлен в США, где получил политическое убежище, а затем и гражданство... В 1966 году завербован советской разведкой в Вашингтоне. В 1970 году разоблачен нами как двойной агент. В 1975 году выведен в Вену, захвачен оперативной группой ПГУ, но при нелегальной переброске через австрийскую границу в соседнюю Чехословакию умер «из-за передозировки усыпляющих препаратов», как гласит медицинское заключение. В операции принимал участие Калугин. Он был одним из ее разработчиков, руководителей и исполнителей»[2].
Выяснилось, что судьба Артамонова самым тесным образом переплетена с судьбой генерала Калугина.
Оба числятся предателями – первый был признан изменником Родины (в форме побега за границу) еще в декабре 1959 года и на основании приговора военного трибунала Балтийского флота приговорен к расстрелу. Второй вначале именовался таковым в оперативных досье ФСБ России и в устах сослуживцев. А в июне 2002 года Мосгорсуд приговорил его за государственную измену к пятнадцати годам лишения свободы, с конфискацией имущества, лишением воинского звания и наград.
Эти заочно вынесенные приговоры явились печальным итогом их блестящей офицерской службы. Оба – способные и перспективные офицеры. Артамонову в тридцать два года досрочно присвоили звание капитана 3-го ранга. Он стал самым молодым командиром эсминца Балтийского флота. Удачная женитьба на дочери адмирала в сочетании с напористостью в достижении поставленных целей, честолюбием и большими амбициями, сулили Артамонову блестящее будущее. Он уже был утвержден кандидатом на поступление в военную академию.
Калугин сумел реализовать себя в полной мере – в тридцать семь лет, стал заместителем начальника Второй службы (внешней контрразведки), а в сорок лет – самым тогда молодым генералом Первого главного управления КГБ СССР.
Точкой отсчета, когда жизненные курсы этих людей начали сближаться, стало лето 1959 года…
ЧП на IV-м Военно-морском флоте произошло 7 июня 1959 года. Слухи о каком-то происшествии поползли по городу Балтийску сразу после того, как из польского порта Гдыня вернулся находившийся там эскадренный миноносец «Стремительный». Командование флота, уже знавшее о случившемся, никак не могло поверить в то, что Артамонов бежал в Швецию умышленно. Однако вскоре подтвердились самые худшие опасения. Артамонов, причалив на катере вместе с любовницей Евой Горой и рулевым, старшиной 1-й статьи Ильей Поповым, к острову Эланд, попросил у шведских властей политического убежища.
С этого момента его фамилия начала фигурировать в документах КГБ СССР, в том числе в оперативных справках управления «К».
Калугин возглавил управление «К» в марте 1973 года. А за четырнадцать лет до этого, летом 1959 года, он делал лишь первые шаги в разведке и, по версии А.А. Соколова, сразу же попал в расставленные ЦРУ сети, Артамонова же убил умышленно – с целью сокрытия своей измены.
Высказано несколько версий о причинах побега Артамонова
1. Любовная страсть. Бурный роман с Евой привел к тому, что он потерял от страсти голову.
2. Неудовлетворенное честолюбие. По версии, высказанной в шведских газетах, Артамонов «попросил в Швеции политического убежища из-за разногласий с начальником».
3. Непреднамеренный побег. Сторонники этой версии ссылаются на свидетельства старшины Попова, управлявшего катером, о том, что они попали в сильный шторм и заблудились.
4. Побег по заданию советских спецслужб. Этой версии придерживались родственники Артамонова, полагавшие, что он был нелегально направлен в Европу «для обеспечения межгосударственных контактов в период конфронтации».
Истину, видимо, надо искать на стыке первой и второй версий. Последняя, похоже, основана на более поздних публикациях в СМИ о перевербовке Артамонова советской разведкой. А рулевого он сумел обмануть и до конца держал в неведении по поводу своих преступных планов. Когда старшина понял, наконец, что его просто использовали, то потребовал встречи с советскими дипломатами. И в итоге – вернулся на Родину.
Приведем небольшой отрывок из показаний старшины Попова: «После 20 часов 7 июня 1959 г. Артамонов прибыл на борт катера, имея при себе охотничье ружье и несколько гранат. У причала первого бассейна туда же поднялась гражданка Ева Гора, после чего мы вышли в открытое море. Около 3 часов ночи Артамонов сообщил, что они заблудились, однако дал команду придерживаться прежнего курса. Вскоре после этого, увидев землю, мы в течение трех часов следовали вдоль берега. Пришвартовавшись, Артамонов и Ева Гора сошли с катера и на автомашине убыли в город, а я остался его охранять»[3].
О преднамеренности побега Артамонова свидетельствовали следующие данные. После знакомства с Евой он вместе с Васильевым (командиром машинно-котельной группы) не раз отлучался «на рыбалку». Но в условленном месте его высаживал, а сам проводил время с Евой в разных местах. «Улов» же Попов всегда приобретал на рынке. Постепенно Артамонов приучил экипаж к своим отлучкам, увеличивая с каждым разом протяженность «рыбалок» и доведя расход горючего до полного выжигания штатных баков катера, после этого стали брать дополнительные. Кроме того, катер оказался без опознавательного номера, поскольку он был закрашен.
О том, что Артамонов долго готовился к побегу, прямо сказано в приговоре по его делу от 22 декабря 1959 года: «…Имея изменнические намерения и готовясь к побегу, Артамонов с весны 1959 г. создал условия почти бесконтрольного пользования корабельным катером для личных нужд, принимал меры к оборудованию его для длительного перехода под предлогом выезда на рыбную ловлю, что усыпило бдительность должностных лиц, в обязанность которых входило предотвращение побега. 7 июня 1959 г. по приказанию Артамонова его подчиненные погрузили в катер около 400 литров бензина, 18 килограммов автола и морской чемодан с его личными вещами…».
За границей Артамонов оказался в эпицентре сложной шпионской игры И роль в этой игре ему отвели незавидную – он стал разменной пешкой…
Вначале жизнь складывалась удачно. В Стокгольме шведские спецслужбы передали влюбленных беглецов резидентуре ЦРУ, а те переправили их в США, где Артамонов под именем Николаса Джорджа Шадрина начал работать в разведывательном подразделении Пентагона. А Ева стала его женой - Евой Бланкой.
Судя по публикациям на эту тему, Артамонов-Шадрин добросовестно отрабатывал свой хлеб: занимался анализом информации о советском ВМФ и периодически выливал ушаты помоев на нашу страну.
Между тем, факт его сотрудничества с иностранными спецслужбами и причинения ущерба Советскому Союзу юридически доказан не был. В 2003 года Следственное управление ФСБ проводило в этой связи дополнительную проверку. Однако новых сведений об изменнической деятельности Артамонова не было установлено, что и явилось впоследствии основанием для изменения приговора...
Вместе с тем, есть основания полагать, что Артамонов-Шадрин был «перевербован» советскими спецслужбами под контролем ЦРУ[4].
Ему передали письмо от жены с просьбой одуматься и возвращаться домой, пообещали восстановить воинское звание и содействовать в реабилитации, а сыну - помочь с поступлением в военно-морское училище. Артамонов дал согласие на сотрудничество и вскоре передал заявление в Президиум Верховного Совета СССР с просьбой о помиловании.
Несколько лет искренность побуждений Артамонова не вызывала у нашей резидентуры никаких сомнений. Факт ведения им двойной игры был установлен в ходе контрразведывательной операции в Канаде, куда Артамонова выманили на встречу с якобы прибывшим из СССР высокопоставленным сотрудником КГБ. Американцы вынуждены были обратиться за помощью в разведорганы этой страны, а там работал наш агент. Он не только сообщил в КГБ о просьбе американцев, но и переснял отчет службы наружного наблюдения о контактах «Ларка» с «представителем» Москвы.
О. Калугин, рассказавший об этом в своей книге «Прощай, Лубянка!», естественно, все лавры главного разоблачителя Артамонова приписал себе. Поведал он и о том, как руководил операцией по его вывозу в СССР. «Ларка» выманили в Вену под предлогом важной встречи с нелегалом. Он прибыл туда с женой и в сопровождении сотрудников ЦРУ и ФБР. 20 декабря 1975 года Артамонов пошел на эту встречу, где был похищен спецгруппой внешней разведки КГБ. В машине его усыпили с помощью хлороформа и повезли в сторону границы. Но живым до Москвы Артамонова довезти не удалось.
При пересечении чехословацкой границы он умер от передозировки седативных средств. Имел ли Калугин, обеспечивавший переправку Артамонова через границу и его доставку в Москву, отношение к смерти «Ларка»? Многие сотрудники российских спецслужб считают, что имел. Поэтому, приоткрыв в своей книге обстоятельства гибели Артамонова, скрыл главное – то, что сам убил его по заданию ЦРУ.
Между тем, на сегодняшний день это всего лишь версия. А вот то, что Артамонов сегодня уже не является изменником – свершившийся юридический факт.
Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации своим определением от 11 ноября 2004 года приговор по делу Артамонова изменила, переквалифицировав его преступные действия со ст. 1 Закона СССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления» (измена Родине) на п. «в» ст. 11 и п. «а» ст. 24 Закона СССР «Об уголовной ответственности за воинские преступления» (дезертирство и превышение власти); п. «б» ст. 59-За УК РСФСР (тайное похищение огневых припасов - трех ручных гранат, статья в редакции 1926 года) и ст. 84 УК РСФСР (выезд за границу без установленного паспорта и разрешения надлежащих властей, в редакции 1926 года).
По совокупности этих преступлений суд определил Артамонову семь лет лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях, без конфискации имущества, с лишением воинского звания «капитан 3 ранга». В остальной части приговор был оставлен без изменения.
[1]Соколов А. Суперкрот ЦРУ в КГБ. М. 1999. Широнин В. КГБ – ЦРУ. Секретные пружины перестройки, М. 1997; Калугин О. Прощай, Лубянка, М. 1995.
[2]Крючков В. Личное дело. М. Олимп, 1997, ч. 1. с. 162.
[3]Здесь и далее цит. по: надзорное производство Военной коллегии № 4н-0249 по делу Н.Ф. Артамонова. Согласно справке управления «К», которую приводит Соколов, Артамонов приказал Попову следовать в Швецию под угрозой применения оружия.
[4] Высказывается предположение, что «опознание» Артамонова в середине 60-х годов американской резидентурой ПГУ КГБ СССР было инициировано спецслужбами США, поскольку за годы, прошедшие после его бегства, из него выжали все, что было можно, и оперативный интерес к нему пропал.
