Олег поправил линзы, добавил электролитов в смазку и подключился к корпоративной сети. Поискав свой бокс по камерам, вышел, оценивая с четырех ракурсов собственную общую опрятность, поправил смятый воротник, разгладил брюки одним движением и направился к лифтам.
Но через пару шагов, осекся вспомнив, что забыл планшет, а вернувшись к уже тронувшемуся на выделенное парковкой место транспортеру, понял, что оставил его дома.
А с четырех остальных ракурсов ясно было, как день, что Олег рассеян, расстроен и готов молиться о внезапной пожарной тревоге даже на малознакомых языках программирования.
Судорожно размышляя, что хуже: стоять, откровенно игнорируя подступающее начало рабочего дня или прийти на планерку отдела без подготовленного за выходные оперативного плана, Олег разглаживал ладонью левой руки лысеющий затылок. Правой рукой он запускал с кольца трансляцию сегодняшнего утра до момента выхода, где за порогом до самой офисной парковки была неоплаченная абонентская по сети.
До конца завтрака он дошел на восьмикратной скорости, после снизил до удвоенной и тревожно ждал, когда собственная рука привычным движением сгребет планшет с консоли в прихожей.
- Голиков! - окликнул кто-то Олега по фамилии. - Ты чего по парковке шаришься?
Навстречу теряющему остатки спокойствия специалисту отдела взаимопонимания надвигался грозовым фронтом бодрости тучный линейный директор из депортамента органического сырья Геннадий Бухаев.
- Чего озираешься, родной! На центральном лифты перегружены из-за опоздунов вроде тебя. Топаем на третью линию, там через жилые отсеки прошмыгнем. Да, отпусти ты уже свою колымагу!
Геннадий не останавливаясь развернул в обратном направлении тощего в абсолютном сравнении с собой Олега и положил толстую лапищу ему на лопатку.
- Ген, погоди. Геннадий Антонович, то есть... те. Пого...
- Потом сериал досмотришь, - саркастически равнодушно перебил его сырьевик. - Говорят, ты всерьез затеял помирить всю гуманитарку. Как отделы отреагировали на этот скромный вброс?
- Это... это моя работа, - нашелся Олег, оборачиваясь через каждое слово на скрывающийся из поля зрения транспортер. - Результат покажет, что люди говорят.
- Результат складывается с самого начала, а не в один волшебный миг в конце работы. Что слышно сейчас?
Олег не знал, что делаь, и отпустил мысль о панике. Взглянул на Геннадия.
Перевешенный вперед внушительным животом, но не сутулый торс в безразмерном, однако обтянувшем его розовом поло, могучие плечи с произростающей прямо из них щекастой головой со вьющимися светлыми волосами где-то поредевшими, а где и поседевшими, массивные надбровные дуги, не делающие лицо суровым, в щелках глаз не разглядеть цвета радужки, но живой интерес выдают морщины в прищуре.
- При всем уважении, но с какой целью вы интересуетесь? - спросил Олег.
- Черт подери, третья линия тоже забита, - констатировал собеседник, глядя куда-то над прячущейся в стену дверью. - Пойдем-ка сразу на техническую. Боюсь, опять перегрузили больше половины контура.
Олег понял, что не успевает ни к началу рабочего дня , ни возможно, на планерку.
- Господи...
- Ну кто о чем, - саркастически отозвался Геннадий.
- Что простите?
- Мои проблемы, говорю черти не дерут, а твои сам господь судя по всему решать не спешит. О чем это говорит, знаешь?
Геннадий перешел на внезапно выросший за поворотом траволатор, но идти не перестал. Несориентировавшемуся вовремя и уже разделенному с ним поручнем Олегу пришлось догонять устремившегося вперед сырьевика.
- Мне кажется, - начал отвечать ускоряющийся Олег, - это простая реакция на локальную безысходность.
- Проще можно, Олежа? Ты же с людьми работаешь, а не с юрлицами.
Траволаротор был длинным и по мере удаления от начала лишь разгонялся. Олег снова прибавил шаг.
- Тогда, мне кажется, что это задница.
Геннадий кивнул и ответил:.
- Так понятнее. Хотя вернее будет копнуть глубже и поддержать столичную разговорную норму.
- В смысле?
- Это геморрой, Олежа. Задница была, когда ты решил прикорнуть на парковке и оставить без доклада метущийся в панике от собственной неспособности договориться отдел контроля качества продукта.
- Откуда вы...
Олег споткнулся в попытке перейти на бег, но сумел помочь себе рукой и затрусил как незадачливый спортсмен.
- Ты так и не ответил, что говорят ваши ребята о твоей затее, - напомнил Геннадий.
- Вроде. Ничего. Все как. Всегда, - отрывисто ответил Олег. - Смеются.
Сырьевик понимающе кивнул.
- Знал, что будет именно так?
- Готовился.
- Угу. А людей готовил?
- Что?
- Людей готовил говорю. Спрашивал, нужно ли им это?
Олег недоуменно сдвинул брови и спросил:
- А вы разве предлагаете услугу третейского судьи вашим детям, перед тем как вмешаться в их ссору друг с другом... или другими детьми.
- Ха! - вскинулся Геннадий. - Конечно нет!
- Тогда, думаю... вам понятна моя позиция.
- Нет, Голиков. Непонятна. Твой сравнительный пример плох, - нравоучительно заявил, уже начинающий раздражать Олега, коллега, и не дав возразить продолжил:
- Во-первых это дети - с ними ближе связи и проще подкуп. А малознакомому Алибаранову не сразу объяснишь, что малоприятная ему Мудакова подписывать отчет ему не хочет не потому, что у нее предвзятое отношение к бывшему сотруднику отдела продаж Каракурганского овощного базара, а потому что у него входящий траффик по сети выше соотносимого с продуктивным рабочим днем, а значит и отчет этот не им написан. Минус рабочий день Алибаранову, ноль профита Мудаковой и один полноценный геморрой Голикову.
- Это мой скучный вторник, вы правы.
- Так сделай его веселей, парень. Во-вторых, - Олег от неожиданности вскинул глаза, но Геннадий не придал значения и продолжил:
- Отчего, дорогой инженер человеческих душ, думаешь, такое большое количество твоих подопечных взаимопониманием, в честь которого называется твой отдел, не сильно обремлены?
- Это вопрос нескольких полноценных лекций и...
- Перестань, Голиков. Представь, что тебя вызвали к непосредственному начальству по просьбе отдела кадров, и ответить нужно им, а не мне. Собираешься им несколько полноценных лекций прочесть?
- Ну, э... Культурные различия плюс семейные травмы...
- Да-да, верно. Для курсовой работы на психфаке. Еще раз давай:
Олег стал смотреть под ноги и судорожно размышлять. Хотя конечно сквозь набравшее ритм дыхание формулировки приходили в голову не сразу, одна здоровая мысль посетила его. Он вопросительно повернул голову в сторону Бухаева, но сырьевик тут же осек его:
- Если собираешься спросить, что думаю по этому поводу я, пораскинь мозгой еще немного.
Олег закрыл отвисшую немного челюсть и снова уткнулся под ноги.
Характер у Геннадия был хоть и хабалистым, по-научному выражаясь истерическим, но в интонациях его слышалась не столько насмешка, сколько сержантская забота. Говоря по-простому было у него доброе сердце.
В возникшем молчании тишине аккомпонировали шлепки олеговых ботинок.
"Отчего я так по-второклашечьи мусолю все чувства и понятия? Даже в собственной голове, - подумал молодой специалист. - Здоровый человек, тем более с моим образованием, пытается говорить на понятном собеседнику языке, а не навязывать собственный, к тому же слизанный с богатых сложными терминами никому непонятных наук. Бухаев это понимает и от намеков уже невидит пользы, поэтому говорит напрямую. И с вопросом заткнул меня."
Пыхтящего Гену не было слышно. Олег поднял взгляд и увидел, что траволатор кончится через полсотни шагов, а значит лента уже замедлилась и Бухаев отстал.
Голиков перешел на шаг и скоро они поравнялись.
Сходя с ленты линейный директор внимательно смотрел на отчего-то повеселевшего молодого спеца.
- Это не так важно, как может показаться. Но ваш немалый опыт придает большей уверенности словам...
- Да, брось. Я не...
- Позвольте, - не дал на сей раз перебить себя Олег. - Вопросов задавать не стану. Однако... - Олег поискал слова и продолжил:
- Ваш опыт, очевидно, не был врожденным. Вы учились, пробовали, смотрели на других. То есть всю дорогу у вас был нормальный жизнелюбивый задор. И хотя импульс этот совершенно инстинктивен, прожитые годы помогли понять его и овладеть его... особенностями, - Олег немного перевел дух. - Вы научились управлять собой. А, с учетом должности, хорошо управляетесь и с другими. С самого начала нашей встречи, вы безошибочно, как видно, распознали мою профессиональную... кхм, растерянность и теперь хотите помочь мне обратить внимание на собственную нерешительность.
Геннадий удовлетворенно моргнул.
- Не слово в слово, но общую мысль ты понял.
Олег кивнул с благодарностью.
Свернув в линию жилого отсека через пару минут коридор вывел их к Т-лифтам.
По дороге они перекинулись парой слов о том, чем полезнее всего заниматься по пути на работу, какой класс экранов в транспортере лучше держит удар и почему девчонки из сырьвого отдела в среднем не старше тридцати пяти.
- Уже решил, как проведешь доклад? - спросил Бухаев, набирая координаты офиса на панели вызова.
Олег стоял у панели напротив и вводил координаты своего отдела, который с сырьевым не соседствовал.
- Думаю, перевести доклад в диалог, - честно ответил он.
- Главное не преврати его в допрос.
Их отсеки открылись почти одновременно, и когда Олег уже переступал разграничетельную линию его вдруг осенило:
- Позвольте! Откуда вы знали что у меня доклад? Мы ведь об этом ни словом...
Бухаев остановил закрывающийся шлюз одной рукой:
- Сегодня последний квартальный вторник. У вас это в графике.
Олег тоже придерживал шлюз. Борясь с собственным недоумением и одновременно очевидностью произносимого Бухаевым он смотрел в пространство между ними, плохо фиксируясь на реальности.
В расфокусированной переферии сновали жители аппартаментов, мотались по полу и стенам боты-уборщики.
Геннадий сунул руку в правый карман отпуская шлюз, в закрывающиеся створки которого крикнул замкнувшемуся в мыслях Голикову:
- А доклад все же херня, Олежа. Подтяни матчасть.
Сказав это, Бухаев бросил в сужающийся просвет небольшую коробочку.
Опомнившийся от зависания Олег, едва сумел удержать брошенный ему предмет. Раскрыв ладони, он увидел как коробочка разворачивает перет ним голографическую часть планшета с открытым на последней странице докладом.
Олег со смешанным чувством иронии и раздражения вскинул глаза, но шлюзы обоих лифтов уже закрылись.
В суете он начал было листать к началу, но мигающий глазок почти истекшего заряда одназначно говорил о немедленной бессмысленности производимых Олегом манипуляций.
- И зарядку дистанционную ты не оплатил, - сказал он сам себе, усмехнулся и сунул станцию планшета подмышку.