Как-то в одном городе встретились два хороших человека – парень и девушка. Парень был пожарным, девушка работала медсестрой в детском отделении.
И вот встретились эти две светлые души – и полюбили друг друга. Вскоре и свадьбу сыграли.
Через год родился у них сын – милый светловолосый мальчик с голубыми глазами. Посмотрела на него молодая мать и сказала мужу: «Смотри, милый! Он совсем как ангелочек!» И решили они его Серафимом назвать.
Рос Серафимка очень смышленым. Рано начал буквы изучать, книжки читать, матери по дому помогать. А уж сколько у него любви к живым существам было – не передать! Как только он начал сам выходить во двор гулять, сразу же в доме стали несчастные животные появляться. То стрижа с перебитым крылышком принесет, то брошенного новорожденного котенка где-то найдет, то ёжика выхаживает. Вылечит животное – и отпустит, а те потом к нему в гости захаживают.
Пошли они как-то с мамой в супермаркет. Мальчугану уже к тому времени семь исполнилось. Набрали они продуктов в корзинку, стоят на кассе, ждут. И вдруг – крик, визги.
Оборачивается Серафим, а там маленький ребенок капризничает: упал на пол и орет, от мамы чего-то требуют. Все собрались вокруг малыша. Кто успокаивает его, кто угрожает забрать с собой. Мама стоит вне этого круга, видно, что злится на такое недостойное поведение отпрыска.
Но что такое? Смотрит на женщину Серафимка – и видит, как в сердце у нее осколок сидит. Пригляделся мальчик: а это страхи ее, тревоги и обиды. А в центре пульсирует мысль: «Нельзя привлекать к себе внимание, это опасно, опасно!»
Потянулся Серафим взглядом к этому осколку – да и вытащил его. Сам не понял, как это получилось. И вздохнула женщина, будто гора с плеч свалилась. Да и малыш встал с пола, отряхнулся и подошел к маме, пухлую ручку ей протянул.
– Так бы и сразу! – сказал кто-то из покупателей. И люди разбрелись по магазину, кто-то занял очередь в кассу.
Расплатилась Алина за покупки, смотрит – а Серафим будто старше стал выглядеть. Вроде не таким он в магазин заходил.
– Покажется ж такое с устатку, – подумала женщина. – Наверное, попрошу мне полставки снять, а то совсем редко сына вижу. Так и детство его закончится, а я все на работе.
Серафим тем вечером много думал. Ему понравилось то, что он сделал. И он решил повторить еще свой опыт.
Долго ждать не пришлось. На этих же выходных семья отправилась в парк, чтобы мальчик мог покататься на аттракционах. Гуляют они, едят мороженое, вдруг видит Серафим: мужчина не маленькую девочку кричит:
– Я только и слышу одно «не хочу»! Сколько можно! Я ее порадовать хотел, а она истерики катает!
Глянул Серафим на папу повнимательнее – а у него дырка в груди. Мать свою он недавно схоронил, теперь боится потерять и дочь. Потянулся к нему мальчик мысленно – заштопал дырку. Вмиг и малышка успокоилась.
– Пойдем, – говорит. – Папоцка. Я тебе коску показу.
Доволен Серафим – его дар снова пригодился. Улыбается он и видит: мама смотрит на него очень внимательно. Хотел было мальчуган маму отвлечь, но она успела первой:
– Вижу, сынок, Дар твой. Вижу и то, что становишься ты старше. Прошу тебя, малыш мой: не расходуй силу понапрасну.
– Я постараюсь, мамочка. – Он крепко обнял маму. Подошедший со сладкой ватой отец ничего не понял.
После этого не проходило ни недели, чтобы Серафим не латал какого-нибудь родителя, кричащего на своего ребенка. У одного в сердце тоска по материнской любви занозой торчала, у второго – обида на отца, который ушел и погиб на чужбине. У третьего болела душа от того, что его никто не ценил.
И расправлялись плечи родителей, и успокаивались дети. Серафим видел, как обнимаются освобожденные от боли. Чувствовал их радость. Видел – и мужал.
Вот ему уже 15 лет исполнилось: за один год наисцелял столько людей, столько семей, что восемь лет себе добавил. Плакала мама, печалился отец. Они не запрещали ему лечить, нет. Только просили не растрачивать себя по мелочам. А какие же мелочи, если детский страх темноты оказывался боязнью его мамы дать ему жизнь? Или капризы маленькой девочки – адской болью ее бабушки, потерявшей в детстве свою мать?
Как-то раз Серафим встретил странную семью. Очень взрослого маленького мальчика, которого вела за руку мама, согнутая от тоски. Мальчик не капризничал и не топал ногами, но было в нем что-то такое, отчего Серафима аж подкинуло на месте. Ребенок испытывал нечеловеческую боль. Его мама, его любимая мама, единственный его родитель, умирала от рака. Глянул на нее Серафим – а у нее черная каракатица захватила всю ее душу. Это она отказалась от жизни, когда ее бросил мужчина, отец ребенка. Он был для нее, сироты, единственным светом в окошке. И вот ушел, сочтя ее ревность и опеку признаками глупости.
Посмотрел Серафим на мальчика, и решил – была не была. Вытащил он монстра из груди матери. Вытащил – и сам почувствовал, как сразу год ему добавился.
Зато у малыша боль ушла! И женщина вздохнула, плечи расправила. Засмеялась своим мыслям – и увлекла сына покупать петушка на палочке.
От усталости Серафим присел на скамейку. Он глубоко ушел в свои мысли, поэтому не сразу заметил, что его кто-то зовет.
– Дядя, дядя! – детская ручка легонько постукивала парня по плечу. Это был давешний малыш. Он отошел от мамы, которая теперь весело щебетала с подружкой. – Я видел, что ты сделал, дядя. Это было сложно. Научи!
– Нет, что ты! Мал ты еще таким заниматься!
– Научи! Я ведь не отстану! Приду к тебе и буду у тебя под дверями жить.
От неожиданной детской угрозы Серафим аж засмеялся.
– Я не могу, малыш, – серьезно сказал он потом. – Это большая ответственность!
– Я смогу! – заявил мальчуган. – Ты-то и сам, небось, не спрашивал, можно ли тебе. Просто взял – и начал делать. Верно?
Мальчик очень напоминал Серафиму самого себя. Такой же взрослый в теле малыша. Нет! Он не имеет права калечить детскую судьбу!
Серафим резко встал и, не прощаясь, пошел к выходу из парка. Мальчик провожал его серьезным взглядом.
Наутро Серафим действительно обнаружил мальца у себя под дверью.
– Ты что? – испугался он. – А как же мама? Она же снова начнет от горя умирать из-за твоего побега!
– Не начнет. Я умею делать так, чтобы она засыпала на целый день и потом ничего не помнила. Когда-то пробовал на два, но это тяжело. Иначе она б и столько не прожила, понимаешь? – вдруг крикнул побледневшему Серафиму.
– Хорошо, – опешил тот. – Но если я стану учить тебя, как же мама будет?
– Она теперь поняла, что любовь – в ней самой. Ей не нужен для этого ни мужчина, ни сын. Но все же я буду приходить к тебе раз в неделю. Чтобы ей не приходилось столько пропускать работу. Да и я буду скучать, – вдруг улыбнулся малыш.
Так и договорились.
Оказалось, что мальчик по-другому исцеляет людей. Да, он тоже видит их боль, но не может ее вытащить. Может только погрузить человека в сон – чтобы его организм начал справляться сам. Это помогало в легких случаях. В тяжелых нужно было вмешательство Серафима.
Платон не старел. От лечения у него появлялись на коже белые пятна. За первый месяц их учебы Серафим стал старше на 5 лет, а у мальчишки, его Платоном звали, потеряли краску все его пальцы.
Мама Платона заметила странный цвет кожи сына. Она обеспокоилась и стала водить его по врачам. Но что такое? От таких походов малыш только белел еще больше.
– Так дальше нельзя, – сказал Платон Серафиму. – Я не могу не лечить тех несчастных, которые приходят в больницы. А так мама сойдет с ума от беспокойства.
– А что тут у вас? – вдруг прозвенел над ухом Платона. Бойкая девчушка лет семи заглядывала мальчику через плечо.
– У нас тут неинтересно. Иди, солнышко, тебя мама, наверное, ждет, – устало сказал девочке Серафим.
– А вот и не уйду! – заявила малышка. – Я чувствую, вы какие-то необычные. Как и я.
Мужчина и мальчик заинтересованно посмотрели в ее сторону.
– Я умею стирать память! – похвасталась девочка. – Как-то я конфеты стащила, а потом боялась, что мама накажет. Тогда я сильно-сильно пожелала, чтобы мама о них забыла. Ну, что они вообще были.
– Мы с конфетными воришками не дружим, – насупился Платон. – У нас тут дела посерьезнее.
– Это какие? Расскажите-расскажите! – она запрыгала вокруг скамейки, где сидели Серафим с Платоном. – А то я маме скажу, что вы меня обижаете.
– Пойдем отсюда! – сказал Платон.
Серафим поднялся с лавочки.
– Я и с вами это могу сделать, – вдруг серьезно заявила девчонка. – И вы утратите свои таланты.
А потом вдруг добавила, шмыгнув носом:
– А я потеряю голос. Слушайте, я чувствую, что родилась для чего-то большего. Помогите же мне исполнить свое предназначение!
Так они и стали работать втроем: Ребекка, Платон и Серафим. Посовещавшись, они стерли своим родителям память, чтобы те не страдали. После этого они стали странствовать. Если спрашивали, Серафим говорил, что он отец двоих детей – охрипшей девочки и мальчика с витилиго. Говорил, что они идут к его родителям, проведать.
Люди охотно пускали переночевать троих странников. А провожая их в путь, замечали, что им становится легко и приятно жить. Вот только вроде бы отец детей стал выглядеть чуть постарше.
Трое целителей шли от поселка к поселку. Они хотели добраться до столицы, чтобы открыть свой Центр. Туда бы могли приезжать больные люди со всей страны, получать лечение и возрождаться к жизни.
Но чем дальше они шли, тем больше видели, что не пойдут люди за тридевять земель лечиться. Они привыкли жить с ранами и осколками в душе, смиряться с черными щупальцами рака.
Тогда Серафиму в голову пришла идея: исцелить людей своей страны всех сразу. Для этого, почувствовал он, надо подняться на высокую гору и пожелать. Пронзить зло своей силой.
Он не говорил об идее своим младшим друзьям. Сказал только, что хочет подняться на самую высокую гору в стране, подумать. Дети согласились, и они выступили в путь. Теперь уже Серафим старался не останавливаться в домах поселян. Ему хотелось сберечь как можно больше силы.
Дети и взрослый останавливались переночевать под открытым небом, перекусывали фруктами из близлежащих рощ. Чтобы купить немного еды, когда они заходили в города, Платон помогал матерям нормализовать сон их малышей. Он делал это тайком от Серафима, чтобы друг не заходил в такие дома.
Проблемы-то были не в ребенке.
Так они и дошли до самой высокой горы. Сил у компании не было, и они расположились на ночлег у ее подножия. Ночью Ребекке приснился сон: к ней пришел ангел и рассказал, что собирается сделать на горе их друг. Девочка проснулась. Она разбудила Платона, и они целый час судили-рядили, как им быть.
Серафим поднялся очень рано. Он с грустной нежностью посмотрел на спящих друзей и стал медленно подниматься наверх. Он шел и шел. Близость предназначения придавала ему сил, поэтому он останавливался только изредка.
Каково же было его удивление, когда через 5 часов пути его нагнали друзья. Дети сказали:
– Мы знаем, что ты хочешь сделать. Мы – с тобой.
Серафим только молча кивнул. Они еще немного посидели молча – и двинулись в путь. Почти у самой вершины Серафиму вдруг сделалось плохо, он сел и схватился за сердце. Тогда Платон сделал то, что умел – послал другу лечебный сон. Потом они с Ребеккой еще раз обсуждали, что им делать.
– Давай хоть теперь у него память отберем, – хрипела девочка. – Он будет жить!
– Но тогда он не выполнит своего желания, – сказал Платон.
И добавил:
– Мы не имеем морального права отбирать у него свободу.
– Но ему всего лишь девять! – топнула ногой Ребекка. – Люди должны жить дольше!
– Поэтому он и хочет сделать то, что хочет. Чтобы люди жили дольше.
В этот момент Серафим проснулся. Он нежно обнял детей и промолвил:
– Благодарю, что были вместе со мной все это время. Я знаю, вам сейчас тяжело. Но уже скоро будет легче. Ваша боль тоже уйдет.
И они пошли дальше. На самой вершине Серафим попросил детей отойти, а сам встал и вытянул руки.
Грянул гром. Сверкнула молния. Туча пролилась дождем. Капли проникали через крыши домов. Ветер открывал окна. Дождь проникал всюду. Он очищал, отмывал и освобождал. Он уносил с собой боль.
Утром с горы спустилась странная пара: совершенно белокожий мальчик и немая девочка. Их глаза горели вдохновением. Дождь дал им силы исцелять.