— Чьи это деньги? — Ладвик тряс высушенными на солнце купюрами перед носом мальчика. — Я тебя спрашиваю?
Марек опустил голову вниз и притворился, что не слышит гневную интонацию, с которой писатель бросался в него словами. Он всегда так делал, прятал голову в песок, точно страус, когда его ругали и ждал, когда отпустят. Но в этом конкретном случае прием не работал. Мужчина не прекращал пытать его и добивался правды, как заведенный. Его молчание только распыляло его гнев.
— Что ты молчишь? — прикрикнул он. — Ты что думаешь, стащил их и есть на кого вину свалить. Не выйдет. Я оставил тебя, хотел помочь. А ты воровать вздумал.
— Да, не крал я их, — не выдержал Марек и поднял глаза на него.
— Хочешь сказать, это твои деньги? Сколько тут? — писатель начал пересчитывать купюры, смачивая палец во рту. — Ну, — прервался он, — если твои, то ты должен знать, сколько тут. Знать цену каждой заработанной тобой кроны.
— Это не мои деньги, — наконец-то вымолвил Марек и сел на ствол поваленного дерева, обхватив голову руками.
— Так и знал, — писатель не стал садиться, но подошел к нему поближе, чтобы видеть его глаза. — Чьи тогда?
— Старушки, что хотела меня усыновить.
— Ты обокрал старушку? — удивился Ладвик и сложил руки на груди.
— Да, не крал я, который раз говорю. Просто одолжил небольшую сумму денег на временные расходы. Потом заработаю и верну.
— Нет, приятель, если ты взял деньги без спроса и ведома, это называется воровство, ни больше, ни меньше. И не надо мне лапшу на уши вешать. Плавали, знаем.
— Да, что вы знаете? — теперь уже не выдержал мальчик. — Вы жили сыто, у вас семья была. Что хотели, то и творили. Вас любили. А меня.
— А ты на жалость-то не дави. Ты мужик или нет.
Марек тяжело вздохнул, но согласился.
— Вы меня обратно в приют отправите? — немного поостыв, спросил он.
— Не знаю. Но деньги ты обязан вернуть. Как хочешь. Но с преступником я связываться не стану.
Мальчик потер ладонями шею. Внутри его всего колотило, и он не знал, как совладать с волнением, от которого буквально выворачивало наизнанку.
— А если она вызовет полицию.
— Значит, ты это заслужил. Но воровать — последнее дело. Еще и у пожилой пани. Как тебе не стыдно. Может ты ее последние деньги стащил.
— Не последние. Я взял ровно половину того, что лежало в шкатулке.
— И что? По-твоему это хороший поступок?
— Нет, конечно. Простите меня.
— Дело не во мне, ты же понимаешь. Твое будущее в твоих руках. Хочешь выбрать кривую дорожку, пускай, иди, я не держу. Мне такие помощники даром не сдались.
— Да, нет же. Что я должен сделать, чтобы остаться?
— Вернуть деньги и поклясться, что больше никакого вранья.
— Хорошо. Завтра я все верну. И клянусь говорить правду и только правду. Вы меня оставите?
— Посмотрим, — уклончиво ответил писатель и ушел в хижину писать.
А Марек остался возле дымящегося котелка с ухой. Деньги лежали в тряпочке на траве, придавленные большим серым камнем. Если бы он только знал, как глупо попадется, то не раскладывал бы их в сарае, чтобы просушить.
Мемуары Павлины 10.4
Дорогие читатели! Я пишу книгу. Все главы расположены последовательно по этой ссылке. Новые главы будут добавляться по мере написания книги.