Я любила читать, и мне было семь,
И я ничего не боялась совсем,
Кроме как жить в любви и семье, как мать.
Говорю же, я любила читать.
Я мечтала, что буду независимая и роковая.
Как Миледи. И неважно, что та живая
Оставалась недолго.
Я хотела боли и славы, а не конфеты под ёлкой.
Мать учила меня убирать за собой,
В Бога верить,
Самостоятельно различать, где у свитера перед.
Понимаю, в это сложно поверить,
Но я, малолетка, мечтала:
Пусть будут поезда, переезды, шпалы,
Много любви и славы.
Вы не поверите - но, тем не менее, вы неправы.
.
Я лежала в кровати, не умея заснуть
И формулировала суть:
Пусть, говорила я, я стану известна,
Пусть легендарна.
Я умею быть благодарной:
Забирай себе мое счастье, любовь, как у мамы,
Пусть я буду иной, пусть буду злой и упрямой,
Пусть моя жизнь будет полна непокоя.
Я не знаю, что это было такое.
Но в августе мне тридцать два.
И сбылись, сбылись эти все слова.
Я качусь по жизни звенящим грошом медным,
И думаю вот что: несовершеннолетним,
Наверное, душу запрещено продавать?
Теперь-то я бы согласилась, как мать,
Мясо тушить, супы варить на плите,
Но что тогда были слова - те?
Господи, слушай.
Я ведь не продала душу?
Я ведь не продала душу?!
8 мая 2020