какие планы на бессмертие?
Олег прочел назойливый слоган, висевший перед носом выходящих из парадной жителей.
Свайпнув с ладони полтора рубля, он свернул баннер, проворчал что-то об излешней демократичности к рекламе в общественных местах и сел в припаркованный у тротуара бокс транспортёра.
Недавний рассвет, разлившийся по майской столице, не обещал попутчиков, но Олег привычно ждал случая несколько минут, листая списки долговых обязательств, единицы подступающих квартальных отчетов и десятки едва начатых проектов.
На площадке чей-то бот выгуливал некрасивую собаку, подыскивавшую нужный момент, чтобы помочится в неположенном месте.
Свисток ультразвука заморгал короткой комбинацией вспышек и собака нервно забрешила на железного болвана. Бот выдал еще пару беззвучных команд, сопровождавшихся вспышками на свистке, и питомец довольно открыл пасть, отбегая в сторону собачьего биотуалета.
Олег поймал себя на мысли, что излишне отвлекается, глянул на время и ткнул в точку офиса на карте-панели.
Бокс перевел сиденье в сидячее положение, зафиксировал корпус пассажира и встал на маршрут.
Двигатель тихо заурчал. Под его аккомпонимент Олег пытался сосредочить мысли о том, в каком квартале он восстановит смотровой экран.
Ездить при свете аварийной кварцевой лампы было всяко полезнее, чем тратить кровные даже на минимальное програмное обеспечение с базовым перечнем подписок. Опять же загорелая от искусственного ультрафиолета кожа, как бы говорящая всем о предположительно недавнем отпуске, могла придать некоторой успешности облику, если бы конечно, он не закатывал рукава, оголяя небогатую здоровыми оттенками кожу.
Синеватый полумрак сочился одиночеством, которому вскоре Олег предпочел просмотр дорожного полотна, транслируемого крошечным кинескопом с браслета на его левой кисти. Трансляция была в записи, потому как абонетской платы на этой неделе Олег не производил.
Достаточно было штрафных извещений за порчу смотрового экрана. Тоска по открытому небу мучала его с тех пор, как он окончил институт.
В пристыкованной к главному учебному корпусу башне общежития его комната выходила на юго-восточную сторону, и за толщей титанов городского леса большую часть конца учебного года Олег имел удовольствие любоваться рассветами.
С тех пор прошел десяток лет, и для количества встреч с восходящим, да и с закатным солнцем, хватило бы пальцев двух рук. Не все встречи были одинаково приятными, однако Олег почитал их за доброе знамение и грядущий следом успех.
К сожалению объема успеха редко хватало до амбиций, распухших на детских тогда еще фантазиях.
Олег изучал трансляцию. Регулируя большим пальцем свободной от браслета руки, он крутил манипулятор на кольце указательного. Кольцо било по трансляции излишне ярким для полумрака лазером - что-то явно барахлило в скриптах.
Картинка стабилизировалась. По шестнадцатиполосному фазомагнитному полотну шел средней плотности поток ранних пташек. Математически красивыми кривыми стелились они, смещаясь целыми кластерами длиною до двухсот, а то и четырехсот метров, в сторону, где общий транспортный алгоритм расчистил места для маневра. В этом дорожном танце нельзя было распознать ведущего и ведомых, их роли, без конца сменяя друг друга, вежливо уравнивали всех, кто платит налоги, а тех, у кого они были больше прочих, уравнивало друг между другом качество транспортера.
Боксы зажиточных граждан были все теми же сглаженными по углам коробками, однако кому-то показалось необходимым обеспечить свою и без того малоподверженную риску безопасность, внешней электормагнитной подушкой. За такую роскошь приходилось платить в среднем втрое, а тем кто путешествовал в часы пик - всемеро.
Другие развлекались жизнью напоказ и изготавливали бокс из бронированного стекла с динамическим тонированием. Кто-то даже стыковал пару гигиенических коробок и за возможность помыться и навести туалет в дороге тоже солидно приплачивал.
Сэкономить же удавалось лишь в паре дежурных способов. Для первого можно было перемещаться по магистральным хордам и кольцевым или ездить двойками-тройками, то есть стыкуясь не более чем с двумя попутчиками. Большего расширения алгоритм Рубика-Пажитнова не рекомендовал ввиду сильной скученности кластеров и необходимости перемещения в трех измерениях.
Придет день, система разовьется и до таких возможностей, но всему свое время.
В тот день Олегу повезло оказаться на седьмой, предпоследней, платформе. Зимнее утро, наполовину рассеянный солнцем снежный фронт, колонна аэротранспорта птичей вереницей уходящая на юг, пчелиные рои беспилотников: от почтальонных до полутонников, - все гудит, жужжит, вибрирует словно в старом сталелитейном цеху. И все же пребывая в гармонии.
Прежде люди поражались тому, что мир создал до них и для них, а теперь миру и самому впору дивиться, на что способен человеческий разум.
Однако, как и прежде, над всем мирским стояло Солнце, щедро разливающее свет везде, куда еще позволяла рукотворная толща города.
Полотно переводило бокс Олега с узкой боковой плоскости на в основную верхнюю. Снежный фронт рассеивался и морозное утро через дисплей смотрового экрана казалось кусочком теплого райского острова прямо здесь у небесного подножья.
Глядеть же на все это в записи с проектора, сидя в пустой магнитной коробке с синей лампой, долгами и остаточным ощущением собственной недоразвитости, нравилось Олегу сильно меньше.
Вскоре хандра сморила его и, если бы не ритмичная вибрация кабины, свидетельствующая о прибытии на парковочный контур, штрафных записей о несоответствующем высокому званию старшего специалиста отдела коллективного взаимопонимания могло быть непозволительно много.