Оглавление
Ребра срослись к середине зимы, наконец, я смог опробовать новый меч и начать планировать неминуемую схватку с Гравитасом. К полудню я устроился за столом и начал рутинный разбор обращений и докладов. В первую очередь, взял толстый конверт с пометкой «Срочно». Достал содержимое, охнул... В приемный кабинет ворвался запыханный Кир, что-то выпалил, согнувшись пополам и тыча пальцем за спину.
Я отложил листок с расписанной тактикой и чертежами нового оружия, в теории способного обойти ограничение Корректора Реальности. Спросил, вставая из-за стола:
— Что случилось? Арьяна?!
— Нет... Чёрт... селезёнка... фанатики у церкви собираются жечь зверолюда!
Я смачно выругался, за мешаниной дел потерял помешанных из виду. Набросил ярко-красный архонтский плащ на плечи и поспешил за Киром, попутно отсылая приказы через едва работающую систему управления. Нужно будет организовать аналоговую службу курьеров...
***
Вчерашняя метель накрыла крыши толстым одеялом, воздух колет ноздри, замораживает бронхи. Мы бежим через главную площадь мимо укрытых строительными лесами остатков ратуши. За спиной, словно тени, двигаются два охранника-арбалетчика. Остальных не вижу, но уверен, они рядом, готовые нашпиговать болтами любого врага.
Утоптанный снег скрипит под сапогами, дома по бокам улицы провожают меня хмурыми взглядами, попыхивая дымоходами. Иногда в окнах мелькают лица, мы проносимся мимо, слишком быстро, чтобы разглядеть. Эспадон перекочевал из инвентаря за спину, рукоять злым соколом примостилась за правым плечом.
Я услышал толпу раньше, чем увидел. Злые вопли отскакивают от стен, мечутся меж домов и умирают в заваленных снегом подворотнях. Церковь — несуразное здание в два этажа, на крохотной площади близ северных ворот. Выросло за месяц, пока я был в постельном режиме, а после — руки не доходили снести и наказать распоясавшихся клириков.
На площади больше сотни игроков, неписей нет вообще, люди выкрикивают нечто лютое, потрясают кулаками. У самой площади в мерзлую землю вбит столб, обложен вязанками хвороста, а к нему привязана девушка-енот. Одежда порвана, на загривке вырван клок шерсти, носом струится кровь.
Вокруг расхаживает священник в золоченной рясе с регалиями жреца Света, ныне переделанными в аляповатые кресты. До нас долетает пламенная речь:
— ... Восславим Господа! Покаравшего нечестивых, как Содом и Гоморру на заре времён! Вознесите молитвы, ведь в милости Своей Он оставил, пощадил нас, дабы несли мы Слово Его, да очищали мир от скверны! Да будем мы процветать, вовеки следуя Высшему Завету! Да отринем безбожность погибшей цивилизации! А вместе с ней пусть сгорят бесчеловечные отродья, накликавшие беду на нас всех!
Девушка-енот очнулась, застонала, пытаясь освободиться, но руки и ноги намертво примотаны к столбу пенькой. Она крикнула, но священник заткнул, отвесив пощечину тыльной стороной ладони. Голова девушки дернулась и безвольно упала на грудь.
В руке служителя Господа вспыхнуло пламя, он замахнулся...
— СТОЯТЬ!
От моего вопля игроки вздрогнули, начали оборачиваться, пугливо втягивая головы в плечи. Замер и священник, выпрямился, глядя на меня безумными, круглыми глазами.
— БРАТЬЯ И СЁСТРЫ! — Возопил он, вскинул руки к небу. — Сегодня нас посетил сам Архонт! Но зачем он явился к нам? Неужели Господь ниспослал на него озарение и наставил на праведный путь?! Может, он желает самолично сжечь бесовское отродье, повинное в наших бедах?!
Я оказался в перекрестье сотен взглядов. У почек ощутимо запекло, горячая волна ударила в череп. Две струи пара вырвались из уголков рта, а зрение подернулось алым.
— Так ты у нас проповедник высшей силы? — Почти прорычал я, шагая к нему.
Меч прыгнул в ладонь, невесомый, как перышко. В глазах священника мелькнул испуг, он осенил меня крестным знамением, сказал тихо:
— Архонт... не глупи, нас тут больше двух сотен, тебя же порвут на куски! А вот вместе...
Меч описал широкую дугу и срезал голову сволочи, та улетела в толпу, разбрызгивая кровь веером. Тело покачнулось и плашмя рухнуло под ноги, я прошел по его спине к связанной девушке. Толпа загудела, подалась ко мне, обнажая оружие, Кир с щитом закрыл мне спину, держа клинок наготове.
На площадь хлынула стража вместе с ополчением. Завязалась короткая схватка, пока я осторожно срезал путы с девушки. Спустя минуту прихожане лежали, зарывшись лицами в снег, широко раскинув ноги и сцепив руки на затылках.
Я передал спасённую медикам, а сам сел на вязанку хвороста. Ко мне от стражников подошел ухмыляющийся Лис, вытянулся стрункой. Щелкнул каблуками и козырнул.
— Всё исполнено в точности, Ваша Светлость. Чего еще изволите?
Я проигнорировал шутливый тон, указал на труп.
— Пусть всех изловят проповедников и вздернут.
— А с этими что? — Лис кивнул на прихожан. — Тоже повесить, али четвертовать? Давай четвертуем! Это куда веселее, и показательней...
— Разъяснительные работы, большинство просто идиоты, искавшие простых ответов. Остальных...
Я выразительно провёл большим пальцем по глотке. Ближайшие культисты вытаращились, начали подниматься, но стража впечатала в снег пинками. Самых активных связали по рукам и ногам. Кир наклонился и спросил настороженно:
— А не слишком ли... жестко?
— По закону военного времени, — Буркнул я, — тем более, как они посмели? В этом городе только одна Высшая Власть — Я.
— Жестокость порождает жестокость. — Сказал Кир, качая головой. — Это может нам аукнуться!
— Тогда и будем разбираться. — Ответил Лис. — Гин прав, бунтовщиков в шторм швыряют за борт. А эти и правда, больно активно загребали власть. Если бы не эта выходка, того и гляди, свергли бы.
Плечи осыпало морозом, я спрятал лицо в ладони и с злостью потёр. Проклятье! Насколько же я плохой правитель?
Поднялся с хвороста, расправил плечи, и сказал Киру, не оборачиваясь:
— Передай оркам, пусть убивают любого, кого заметят за миссионерством, а за символику пусть кнутами секут. Мне не нужно новое Средневековье.
Автору на еду и новые главы: 5336 6901 6545 6536 (сбербанк)