Германов Павел Михайлович родился 4 ноября 1923 года в Ярославской области.
В 1936 году его семья переехала в Ленинград, в 1938 - в Петергоф. Отец был портным, а мать работала в магазине уборщицей. В 1940 Павел Михайлович поступил в кинотехникум в Стрельне. Через год он окончил первый курс. Думал, что буду учиться дальше.
Но затем наступила война. Первые мысли, которые возникли у Павла Михайловича были о том, что “скоро врага разобьют, а мы не успеем показать себя на фронте настоящими бойцами”.
Мы поняли, что перед нами не игрушечная война, а война страшная, очень жестокая. Несколько дней мы копали защитные сооружения на Лужском оборонительном рубеже. Потом мы решили пойти в военкомат и попробовать воспользоваться неразберихой. Очереди в военкоматы были громадные, мы думали, и нас возьмут воевать. Нам было по 17 лет.
Однако в военкомате было принято решение отправить Павла Михайловича и его друзей в училища. 10 августа Павла Михайловича направили в медицинское училище, где он принял воинскую присягу. Через девять дней училище эвакуировалось из Ленинграда в Омск.
В училище студентов обучали оказывать первую помощь раненным: как делать шины из подручных материалов, останавливать кровотечения, выносить раненных с поля боя и многое другое. Студенты училища таскали друг друга. Проходили военное дело: как окапываться, стрелять, ползать по-пластунски. Рыли зимой в Сибири окопы. Иртыш покрылся льдом в сентябре.
“Мы пробивали прорубь во льду и умывались по пояс. Так нас закаляли”, — вспоминает ветеран.
После выпуска из училища Павла Михайловича отправили в резерв центрального военно-санитарного управления в Москву, оттуда в резерв гвардейских минометных частей.
“Я попал в 524-й отдельный гвардейский минометный дивизион. Нас отправили на Ленинградский фронт через Ладогу. Мы плыли на кораблях, которые в мирное время ходили по Неве, а техника перевозилась на баржах. Погода была ясная, безветренная. Мы пересекли Ладогу удачно. Самолеты барражировали, немцы нас не бомбили. В Осиновце погрузили технику в эшелон, разгрузились в Рыбацком. В районе Манушкино мы вырыли землянки, начали осваивать технику. В конце июля заняли боевые позиции и поддерживали войска невской оперативной группы, из которой впоследствии родилась 67-я армия”.
Первый бой ветерана был в районе Отрадного в середине августа.
“Мы развернули на поляне установки, стреляли по позициям противника на левом берегу. Я впервые увидел работу ракеты. В нашем дивизионе стреляли из реактивного миномета М-30. Земля позади ракеты превращается в клубы пыли. Когда в сопле возгораются пороховые газы, давление такое, что земля поднимается. Когда ракета летит, у нее огненный хвост. Все колышется”.
Павел Михайлович оказался единственным фельдшером на весь дивизион, остальные были санинструктора.
“У меня в сумке были жгуты, шины, две коробки с морфином, две с кофеином, камфара, шприцы, некоторые медикаменты, бинты, индивидуальные перевязочные пакеты. Такие пакеты были при себе у каждого солдата и офицера. У санинструктора был только перевязочный материал. У меня было больше возможностей оказать доврачебную помощь, чем у санинструктора. В каждой батарее был свой санинструктор. Когда расчет нес потери, санинструктора становились в расчет”.
Больше всего ветерану запомнилась операция “Искра”, которая прошла 12 января 1943 года. Бой длился 10 дней.
“Командиру батареи оторвало ногу. Я наложил жгут. Мы поехали в медсанбат. Он говорит:
- Паша, я не хочу жить. Кому я нужен безногий.
Он достал пистолет. Я его у него отнял. Через какое-то время он отпустил жгут и истек кровью. Была ночь, темно, я этого не заметил. В приемном отделении он еще был жив, но его не спасли”— рассказывает Павел Михайлович.
В конце 1942 года ветеран получил контузию.
“Меня хотели отправить в госпиталь, но я отказался. Из госпиталя направят в другую часть. Меня положили на ящики с боеприпасами, так я и ездил. Через две недели все прошло”.
Еще одним “ярким” воспоминанием был следующий случай:
“Я вытаскивал солдата, у которого лицо было сплошное месиво. Где нос, где лицо – не разобрать. Я наложил ему бинты. Он со мной разговаривал и спросил меня, откуда я. Оказалось, что он тоже из Петергофа. Через несколько месяцев я получил от него письмо. Он поправился и его забрали на восстановление народного хозяйства. Что было с его лицом, я не знаю. Другой раз было похожее ранение. Все лицо изрешечено. Через месяц этот солдат вернулся в часть. Все лицо в шрамах. Он продолжил воевать”.
День Победы Германов Павел Михайлович встретил в Прибалтике, в Тукумсе.
“9-е мая 1945 года был ясный, холодный день. Мы шли с одного участка на другой. Мы слышим массовую стрельбу. Мы подумали, что немцы перешли в наступление. Мы зашли в землянку, там был радист. Мы спрашиваем:
- Что случилось?
- Ребята, война кончилась.
Тогда мы стали стрелять. Радость распирала душу. Немцы вывесили белые простыни. Было состояние эйфории. Куда бы не пришел – везде нам очень рады".
После Победы мы еще месяц прочесывали леса, ловили местных фашистов. В июне нас привезли в Москву. Там определили на службу в Воронежскую область, потом - в Тамбовскую. В 1947 году я демобилизовался, вернулся в Ленинград. 1948 году я поступил в вечернюю школу, в 1949 году окончил ее
До 1950 Павел Михайлович служил в Луге. В 1951 он поступил в военно-медицинскую академию.
«У нас на курсе было 220 человек. Половина фронтовики, половина - после школы. Поступившие после школы учились лучше, они были нас младше на 10-12 лет. У нас было много пробелов, нас называли «окопниками».
В 1957 году он закончил академию и посвятил свою жизнь службе в Советской армии.