Утром Таисия перебралась на кровать пропавшей Софочки, и вместе с хозяйкой мы стали думать как быть. Софочкины вещи привели нас в изумление: две неглубокие корзинки (!), закрывающиеся на щепочку, со скомканными как попало ношеными платьицами и паспорт, из которого явствовало, что Софье уже, оказывается, полных тридцать пять лет! Может, паспорт не её, а старшей сестры? Да и сами корзинки – просто для отвода глаз? Мошенница, воровка? Хозяйке в исполкоме велели держать ухо востро насчёт разных приезжих проходимцев. Хозяин тотчас взялся переставлять дверной замок…
Прошло ещё дня три, как вдруг мы с Таисией неподалёку от дома… увидели Софочку! Вид она имела самый жалкий: жёваный сарафанчик, смятые задники босоножек, стёртые в кровь пятки… Заметив меня, Софья едва не заплакала и от обиды даже повернула в сторону. Она не верила, что я возьму и уеду на автобусе без неё. А адрес нашего расквартирования она просто и не думала запоминать, понадеялась на меня… Мы с Таисией забегали и захлопотали, искупали Софочку, вымыли и расчесали её длинные жёсткие высветленные волосы с угольно-чёрными проросшими корнями, полечили пятки, даже сделали страдалице маникюр…
Оказалось, её, без документов и без денег, приютила добрая женщина, увезла к себе в Гудауту. Софочка каждый день на электричке приезжала в Сочи, кружила возле нашего дома. Да, это её паспорт, и ей тридцать пять. Воспрянув, настрадавшаяся соседка подхватила корзинки и побежала встречать своего Игоря. Напоследок она оставила свой ленинградский адрес, наказала приезжать к ней когда захотим.
Таисия испытала жгучий стыд, узнав, что я, хозяйка с мужем и с маленькой дочкой (они втроём спали на балконе) слышали её кувыркание с любовником в гостиной. Любовник Геннадий был начальником стройуправления, где работал наш хозяин. Сама Таисия была замужем, имела девятилетнюю дочь и преподавала физкультуру в одной из элитных московских языковых школ. Она уже с год встречалась с Геннадием, когда он по делам приезжал в столицу.
Муж Таи работал в музыкальной школе, преподавал баян, а каждое лето подвизался как музрук в пионерском лагере под Москвой, забирая с собой дочку. Однажды Таисия, набрав полные сумки гостинцев, приехала вечером на подмосковную станцию, пошла пешком в лагерь, как вдруг её догнала весёлая компания парней и девушек, вырвала из рук сумки и, гогоча, умчалась прочь. Делать нечего, Таисия поплелась дальше. Спустя некоторое время навстречу ей попалось несколько молодых парочек. Ребята поинтересовались, почему она такая грустная и не надо ли ей помочь. Таисия стала рассказывать о случившейся беде, как вдруг узнала в толпе именно того типа, который вырывал у неё сумку! Тип грозным взглядом приказал ей молчать…
Вообще Таисия была из тех людей, которые чрезвычайно довольны собой. Некрасивая, не очень молодая, суховатая, жилистая, с тощим хвостом волос, она мнила себя ослепительной красавицей. Мужчины, уверяла Тая, просто вьются вокруг неё ещё и потому, что она отлично знает отечественный спорт и лучших спортсменов. Её брак - всем на зависть, а Геннадий от неё без ума.
Меж тем мне было очевидно, что Геннадий стал Таисию откровенно избегать, отлынивать от встреч, а потом даже велел секретарше не соединять его с любовницей; нередко Тая велела мне звонить в контору Геннадия. Я предположила, что у Гены есть ещё кто-то кроме жены и любовницы, и тогда Таисия стала таиться в коридорах СМУ, подслушивать у дверей кабинетов, а то и до позднего вечера высиживать на каком-то ящике во дворе стройуправления, выслеживая изменщика. И таки застала Геннадия в объятиях дебелой такелажницы, но решила, что это у него какое-то временное помрачение рассудка, а любит-то он навечно её, свою несравненную Таю…
Постепенно я пришла к мысли, что время на курорте имеет совсем какую-то иную природу: если в родном городе события развиваются крайне медленно, неделями, месяцами и даже годами, то в условиях курортного отдыха им достаточно каких-нибудь двух-трёх дней. Вот я, Таисия, Геннадий и его белёсый дружок Сергей в ресторане, потом купаемся в море, меня обтирает полотенцем молодой немец Штефан, Сергей грубо толкает меня, немец в ужасе бежит к своему отелю, я – на площадь, где меня любезно берутся подвезти супруги-официанты. Они обычно возвращаются домой в два-три часа ночи, какие-то особые ночные люди, и разговоры у них необыкновенные, недоступные дневному рассудку…
Вот я в горном распадке на пикнике с подростком Стёпкой. Вечером в летнем кафе коряво изъясняюсь с английской супружеской четой, в частности, провозглашаю тост:
– Давайте выпьем за нашу жену!
Англичане отводят взгляд, а я годами потом встаю в постели от стыда. Учила английский девять лет, толку ноль; по-моему, всех преподавателей иностранных языков в Союзе следовало бы лишать дипломов.
Таисия улетела в Москву. Как вы думаете зачем? Взять у мужа деньги, чтобы вернуться в Сочи и… продолжить наблюдение за Геннадием!
Я еду на Красную Поляну, смотрю по абонементу фильмы Международного кинофестиваля. Скучаю на пляже одна, какой-то красивый молодой шахтёр из Воркуты забрасывает меня мороженым, конфетами и виноградом, покуда грозный тесть не утаскивает моего ухажёра куда подальше.
Случайно встречаю на улице Софочку! Они с Игорем переехали из Гудауты в Сочи. Высоченный физик не здоровается и не смотрит на меня, во время всей встречи он неотрывно пожирает взглядом Софочкину чёрную проросшую макушку. Софочка выглядит совершенно счастливой.
В Сочи поразительно много жиголо. Пока мы с каким-то парнем идём в кино, молодые жиголо поминутно хватают меня за руку с криком:
– Своди в кафе!
На пляже знакомлюсь с Тамарой, маленькой женщиной средних лет. Она рассказывает: по приезде сняла домик в кемпинге, вскоре стала жить в нём с молодым влюблённым парнем и не сразу поняла, что тратит на него все свои деньги. Парень, впрочем, остыл к ней и предложил взамен… своего приятеля. Тамара стала клясть бессовестного жиголо, на что он ответил:
– Да кому ты нужна, старуха! Тебе тут ловить нечего, сегодня же вечером купишь билет и пойдёшь в кино одна!
Я порвала Тамарин билет в кинотеатр и повела её в кафе. Там к нам подсели двое местных, но, к счастью, не жиголо: серьёзный директор школы в годах и молодой парень Лёша, ремонтник лифтового хозяйства. Тамара и директор сразу понравились друг другу, ушли вдвоём. С Лёшей мы договорились встретиться на пляже и подружились. Он уговорил меня поменять билет на самолёт и поехать к своему приятелю в горы.
Приятель владел целым поместьем с частью горного склона, небольшим полем кукурузы и прудом с карпами. У нас с Лёшей были большие планы – ходить в походы, ловить рыбу; приятель с супругой смотрели на это с большим сомнением, говоря, что все их гости… всегда просто спят. Причина – горный воздух. Ну и мы с Лёшей все два дня продрыхли: днём под ветвистой алычой, ночью – на полу у печи, просыпались только поесть.
Лёша намекал на свадьбу, манил перспективой поселиться в Гагре. Я знала, что ничего этого не будет; Лёша грустно проводил меня в аэропорт.
Я улетала не домой, а в Центральный Казахстан к подружке, по которой отчаянно скучала. Оказалось, нужно лететь в Актюбинск и там три дня дожидаться самолёта в Аркалык. У меня оставалось всего три рубля, только на гостиницу, из еды – булка и два яблока. Меня подкармливала соседка по номеру, выхоленная учительница музыки, которая всячески шпыняла и унижала своего мужа, а тот смотрел на неё с неутолимой страстью. Потом поселилась неизлечимо больная украинская бабушка, с которой мы пели «Реве та стогне…»; бабушка поминутно утирала слёзы.
В Аркалыке я отдала подружке свой новый шерстяной костюм, а она купила мне билет в Карелию.
До сих пор не верится, что весь отпуск уложился в месяц с небольшим; кажется, что в нём сгустилась целая жизнь…
Теперь послесловие. Таисия прислала письмо, где в раздражении писала, что застала мужа и дочь с температурой и со злейшей ангиной, так что о возвращении в Сочи не могло быть и речи. К тому же выяснилось, что она беременна от Геннадия, и надо избавляться от сочинского ребёночка, иначе в школе (и муж) этого не поймут. Я не стала ей отвечать.
Через год ночью в Ленинград из Оренбурга прилетел мой племянник, позвонил нам в Мурманск (я уже переехала туда к родителям), спросил как ему быть. Я дала ему адрес Софочки, он съездил на такси, но соседи по коммуналке сказали, что Софочка уехала из Питера в неизвестном направлении. Я подумала, что в направлении Новосибирска. Спустя несколько лет я наведалась в Академгородок, высматривала на улицах незабвенную Софочку, но тщетно. Столь же бесплодными были и поиски Лёши-ремонтника и Софочки в соцсетях. Думаю, они, конечно, живы и здоровы, коль скоро я часто думаю о них…
· Спасибо за лайки, комментарии, подписку на мой канал. Будьте здоровы и счастливы!
