«Мне надобно было знать, как примут нас остальные народы, если мы вздумаем выйти из-под земли». – Ответил Сомбриэль и пристально поглядел на Келеборна.
«И это не все, – сказал Келеборн и прибавил: - Когда ко мне вернулась память, я вспомнил, что видел в вашем кабинете портреты всех моих родичей, включая тех, кто живет в Сумериле».
«Это не тайна, - холодно произнес нандорианец. – У нас есть изображения всех значимых эльфов, людей, гномов и даже орков с гоблинами. Это делается для того, чтоб можно было быстро опознать любого, кто появился в пределах Нандора или около него».
«Но ведь не каждый из них подписан «любимая моя»? – Осторожно возразил эльф.
«Только один». – Вздрогнул Сомбриэль и смутился.
«Ты прав, Келеборн, - продолжил он минуту спустя. - В большей степени мое прибытие было продиктовано желанием увидеть твою сестру, ибо этого момента я ждал полторы тысячи лет. И, чтобы предупредить твои расспросы, я расскажу тебе немного о себе».
«Я очень быстро стал покидать Нандор, - Сомбриэль усмехнулся. – Как только мне исполнилось что-то около шести сотен. Конечно же, я отправился к гномам. Посетил все их города и примечательные места. Лет двести прожил в Кхаззараде. Но там это было возможно и просто. А там, где непросто было, я ходил по ночам. За короткое время я побывал в землях всех союзников. Потом на всех территориях, занятых врагом. Когда мне исполнилось восемь сотен, я уже увидел весь мир, Келеборн. Потом, я почти тысячу лет был занят обрядом Посвящения и, наконец, завершив это испытание, занял трон Нандора. Это не было легко для меня. Я был вконец вымотан этим. Чтобы хоть как-то наградить себя за эти лишения и трудности, я отправился в Ариндейл».
Он немного помолчал, потом продолжил: - Там как раз проходила одна из осенних ярмарок. Я надел свою эльфийскую маску, закапал в глаза особое
321