Процедуры и дизайн.
В начале опроса участники ответили на вопросы, касающиеся демографических переменных, таких как возраст, профессия, пол, статус отношений и сексуальная ориентация. Пункты о возрасте и профессии были открыты, в то время как пункты о сексе, статусе отношений и предпочтительном сексе при выборе партнера использовали форматы множественного выбора.
После этого участникам была предоставлена письменная инструкция относительно выполнения этой задачи. Им было предложено внимательно прочитать двенадцать представленных анкет, ответить на вопросы и оценить описываемого человека по предоставленным категориям.
Каждому участнику были представлены двенадцать анкет, описывающих лиц противоположного пола в рандомизированном порядке. Порядок профильных презентаций определялся компьютерным случайным алгоритмом для каждого участника. Шесть из двенадцати профилей для каждого участника описывали музыканта, а шесть не упоминали музыку, что привело к созданию внутриобъектного дизайна. Кроме того, профили музыкантов включали в себя два вложенных фактора: инструмент и пение, а также публичное и частное музицирование (см. Рис.1 и дополнительные материалы для разработки характеристик профиля).
Рисунок 1
www.frontiersin.org
Рисунок 1. Вложенность профилей, оцененных участниками.
После завершения профильного-рейтингового-задания участникам были заданы дополнительные вопросы, касающиеся их отношения к музыке (“Музыка важна в моей повседневной жизни”; “я бы описал себя как музыканта”; “создание музыки-очень важная часть моей жизни”; “для меня очень важно, чтобы мой партнер также делал музыку”), партнерства (“финансовые ресурсы имеют значение в партнерстве”; “в отношениях мне важен социальный статус моего партнера”; “мне все равно, что другие люди думают о моем партнере”; “мне важно, чтобы другие люди также воспринимали моего партнера как привлекательно”; “Общие увлечения являются важной предпосылкой для хорошего партнерства") и регулярно ли они сами занимались музыкой.Весь сеанс длился около 15-20 минут.
Обработка и анализ данных.
Для определения рейтингов привлекательности профилей были добавлены рейтинги к четырем вопросам, касающимся интереса к описываемому лицу, и задание, требующее явного рейтинга привлекательности для каждого вымышленного лица, образуя один “балл привлекательности профиля”. Анализы показали достаточную и превосходную консистенцию для каждого из 48 рейтингов привлекательности профилей, причем α Кронбаха колебался от 0,74 до 0,94.
Групповые различия в рейтингах привлекательности анализировались с помощью повторных мер дисперсионного анализа (ANOVA). Не было обнаружено никаких различий между профилями, описывающими музыкантов, выступающих профессионально, и музыкантов, выступающих публично, но в качестве хобби. Поэтому данные о музыкальных исполнителях были объединены в ходе последующего анализа.
Кроме того, был проведен корреляционный анализ между рейтингами привлекательности профилей и другими пунктами, связанными с отношением участников к музыке и статусом отношений. Для тех субъектов, которые сами сочиняют музыку, музыкальная близость также принималась во внимание. Шкала музыкальной близости была создана путем объединения следующих двух пунктов в одну шкалу: “я бы описал себя как музыканта “и” создание музыки-очень важная часть моей жизни " (α = 0,89).
Все анализы проводились с использованием программного пакета IBM SPSS версии 23.
Результаты:
ANOVA для повторных измерений с музыкальным статусом участников (сами музицируют или не музицируют) и полом участников (мужчины и женщины) как между-предметными факторами и профилями музыканта и не - музыканта как внутри-предметным фактором показала, что рейтинги привлекательности для профилей музыкантов и не-музыкантов не различались, F(1,133) = 0,66; p = 0,42; np2 = 0,005. Таким образом, участники рассматривали музыкантов и немузыкантов как одинаково привлекательных, независимо от их собственного музыкального статуса и пола.Однако участники, сообщившие о том, что они сами занимаются музыкой, оценили представленные профили как более привлекательные в целом (M = 3,21; SD = 0,73) по сравнению с участниками, которые не играли на музыкальном инструменте или не пели, M = 2,95; SD = 0,69; F(1,133) = 4,30, p = 0,04; np2 = 0,031. Этот основной эффект был дополнительно квалифицирован группой музыкальных профилей, на что указывает групповое взаимодействие профилей [F(1,133) = 4,35; p = 0,039; np2 = 0,032]. Только профили, описывающие музыкантов, были оценены значительно более привлекательными участниками, которые сами сочиняли музыку, чем участниками, которые не играли на музыкальном инструменте или не пели (см. Рис.2, правая сторона), post hoc Bonferoni-test, p = 0,019. Однако при оценке профилей немузыкантов оценки участников, которые сами занимались музыкой, существенно не отличались от оценок участников, которые не занимались музыкой (Рис.2, левая сторона; Р = 0,362). Кроме того, участники, которые сами не занимались музыкой, оценили профили немузыкантов как более привлекательные, чем профили музыкантов (Рис.2, серые колонки, Р = 0,030). Однако музыкально активные участники не проводили различий между профилями музыкантов и немузыкантов (Рис.2, черные колонки, Р = 0,665).
Рисунок 2
www.frontiersin.org
Рисунок 2. Рейтинги привлекательности для профилей немузыкантов и музыкантов участников (прт), исполняющих музыку и не исполняющих музыку самостоятельно (флаги ошибок указывают на стандартные ошибки средних; n. s., Не значимые; ∗p < 0,05).
Таким образом, как музыканты, так и не музыканты, описанные в профилях, выиграли от общего более высокого рейтинга, предоставленного музыкально активными участниками. Обе группы оценщиков имели тенденцию более высоко оценивать те профили, которые разделяли их музыкальную близость, причем эта тенденция была более выражена в группе не-музыкантов-оценщиков.Таким образом, более высокие общие оценки музыкально активных участников обусловлены тем, что группа участников музыкального творчества оценила коллег-музыкантов особенно высоко, а не музыкантов-особенно низко.В этом анализе не было обнаружено никакого дополнительного основного эффекта или эффекта взаимодействия, все F (1,133) < 0,82; p > 0,37; np2 ≤ 0,006.Еще одна ANOVA для повторных измерений при сравнении трех групп профилей (частные музыканты, публичные музыканты и не-музыканты) и использовании пола и музыкального статуса участников в качестве предметных факторов выявила значительный основной эффект, F(2,132) = 11,80; p < 0,001; np2 = 0,152. Профили частных музыкантов(M = 3,24, SD = 0,98) были оценены как более привлекательные, чем профили не-музыкантов [M = 3,07, SD = 0,70; t(136) = 2,39, p = 0,018], причем последние были оценены значительно выше, чем профили публичных музыкантов, M = 2,89, SD = 0,82; t (136) = 2,94, p = 0,004 (см. Рис.3).
Рисунок 3
www.frontiersin.org
Рисунок 3. Средства и стандартные ошибки для рейтингов привлекательности профилей для частных, публичных и нерезидентов. *Р < 0,05, * *Р < 0,01, * * * Р < 0,001.
Ранее отмеченный эффект для музыкального статуса участников был воспроизведен в этом анализе, причем участники, занимающиеся музыкой, давали более высокие средние оценки привлекательности, чем участники, не занимающиеся музыкой сами, F(1,133) = 4,39; p = 0,04; np2 = 0,032. Гендерный эффект не был обнаружен, F(1,133) = 1,59; p = 0,21. Таким образом, принимая во внимание музыкальную обстановку, мы обнаружили, что музыканты оцениваются как более привлекательные только в частных условиях.
Итоговая АНОВА, использующая музыкальную активность (игра на инструменте против пения) и установку (частное против публичного исполнения) в качестве внутрисубъектных факторов, а также пол участников и музыкальный статус участников (создание музыки сами по себе против не создания музыки сами по себе) в качестве межсубъектных факторов, повторила ранее обнаруженное преимущество частных музыкантов по сравнению с публичными музыкантами, F(1,133) = 23,12; p < 0,001; np2 = 0,148. Этот эффект был дополнительно квалифицирован значимым трехсторонним взаимодействием между переменными публичность, музыкальная активность и музыкальный статус участников, F(1,133) = 4,56; p = 0.035; np2 = 0,033. Как видно из рисунка 4, участники, которые сами не занимаются музыкой, оценили музыкантов, играющих на инструменте в частных условиях, как более привлекательных, чем музыкантов, которые поют в частных условиях, t (63) = 3,06; Р = 0,003. Однако, когда участники сами сочиняли музыку, рейтинги профилей людей, играющих на инструменте или поющих в приватных условиях, не отличались, t (63) = 0,17; p = 0,87.
Рисунок 4
www.frontiersin.org
Рисунок 4. Рейтинги привлекательности от участников, которые сами сочиняют музыку или не сочиняют музыку для профилей музыкантов, которые поют или играют на инструменте в общественных или частных условиях (n. s., не значимо; * *p < 0,01). группы участников, не создающих музыку самостоятельно, различия в рейтингах частных и публичных музыкантов обусловлены высокими рейтингами в частных инструментальных установках (см. Рис.4). Далее, как видно из рисунка 4, оценки музыкантов, играющих на музыкальных инструментах в частном порядке, не различались в зависимости от того, делают ли участники музыку сами или нет [F(1,135) = 0,005; p = 0,945], в то время как оценки музыкантов, поющих в частном порядке, различались между обеими группами участников, F(1,135) = 5,28; p = 0,023; np2 = 0,038.
Тенденция к гендерно-профильному взаимодействию [F(1,133) = 3,89; p = 0,051; np2 = 0,03] предполагает, что эффект большего предпочтения частных установок, как правило, был больше у мужчин (M = 3,42 против M = 2,89), чем у женщин (M = 3,17 против M = 2,89). В этом анализе не было обнаружено никакого гендерного основного эффекта, F (1,133) = 1,48; p = 0,23.
Корреляционный анализ показал, что музыкальная близость участников умеренно положительно коррелировала с оценками привлекательности профилей, r = 0,38, p < 0,001. Таким образом, чем больше участник концептуализировал себя как музыканта, тем более позитивно он оценивал профили любого человека, описанного как создающий музыку.
Все Ановы, описанные выше, также были проведены с учетом статуса отношений, пола, возраста участников и субъективных оценок финансовой обеспеченности, важности социального статуса партнера, независимости других суждений о партнере как ковариатах. Ни один из этих анализов не дал существенного эффекта для ковариат (все F < 2,23; все p > 0,106; все np2 < 0,020.
Продолжение в части №5
Источники: https://doi.org/10.3389/fpsyg.2019.02627