Значение общеязыкового выражения разговора на немецком языке или связанного с ним до-теоретического, металингвистического термина, например, связан с негативным отношением. Особое внимание уделяется аспектам ›различения (внешнего) и› гармонии (внутреннего) в то время как содержание такой поверхностной речи с низким инакомыслием и конфликтом часто является просто «разговором» или «болтовня» отличается от серьезных форм дискурса.
Точно так же на научном уровне критические социологические позиции в отношении буржуазного разговора ставят социально-стилистический эффект различий, связанных со статусом, между предполагаемыми «мелочами в искусстве, литературе или фильме», о которых можно было бы договориться в таких беседах. В отличие от разговора, общепринятая лексика в современном немецком языке не означает аспект различий, но часто и аспект неуместности с точки зрения содержания.
В настоящем происходит более позитивная переоценка светской беседы, как Schneider по материалам словарей английской и лингвистической литературы. Особенно в экономическом контексте и в консультативной литературе язык и общение в настоящее время становятся, по крайней мере, утилитарными по своему вопросу, который является скорее второстепенным, как возможные социальные конкурентные преимущества или индивидуально релевантные «мягкие навыки», с повышенным вниманием к организационной рационализации и экономической ›цели‹ / › Commodification‹ перенесено: во времена промышленного массового производства и массового потребления, например, акцент был сделан на снижении эксплуатационных расходов, сегодня клиенты все чаще должны быть удовлетворены и связаны между собой индивидуальными и зависимыми от ситуации отношениями.
Тот факт, что важность разговора и светской беседы выходит далеко за рамки социально-стилистических аспектов различия и включения / исключения, что эти социальные формы следует скорее рассматривать в связи с общими основами культуры и индивидуального когнитивного развития, заметно представлен в языково-дидактической дискуссии. В этом смысле образование и использование языковой медиации представляют неразрывное единство (ср. Их социально-стилистические аспекты, с одной стороны, и их коммуникативная и познавательная значимость для передачи «настоящего» образования, с другой, ни в коем случае не являются взаимоисключающими:
Действие на образовательном языке рассматривается, с одной стороны, как коммуникативно-функциональное языковое поведение, способствующее образовательным процессам, а с другой стороны, как средство, с помощью которого можно просвещать образование, чтобы получить влияние и престиж.
Подобная позиция была популяризирована Англистом Дитрихом Шваницем в его бестселлере "Образование. Все, что вам нужно знать". Одной из основных причин этого была концепция «образования» Шваница, которая в англо-саксонской традиции ставила прагматически-политические аспекты в центр: с одной стороны, Шваниц понимает ›образование‹ как «проработанное понимание своей собственной цивилизации» , с другой стороны, также как «социальная игра» , а именно «способность поддерживать разговор с культурными людьми, не привлекая внимания» . Что касается разговоров в сфере образования, то акцент делается не только на исключительном и конкурентном аспекте, но также на совместном и инклюзивном аспекте для знающего и компетентного инсайдера. Несмотря на свою стратегическую природу, для Шваница разговорный язык не следует игнорировать «как чистое лицемерие», то есть его не следует рассматривать как якобы «истинное» образование в отличие. Скорее, через общение на образовательном языке, образование - как знание и умение - всегда передается. Подходящим местом для обучения в связи с образовательной социализацией является соответствующий родительский дом, в то время как школа, по-видимому, вряд ли оказывает какое-либо корректирующее влияние, особенно в Германии . В дополнение к родительскому дому и школе, группа молодых сверстников также играет роль в повседневной языковой социализации.
Продолжение следует...