Феечки облачного мороженого вообще не существовало на свете. По крайней мере до одной ужасно теплой зимы. День тянулся за днем, лили дожди, мрачно прогуливались по небу сизые тучи, разбрасывал пыльцу иней, мела пороша – а затем снова выглядывало неяркое декабрьское солнце. Наконец добрый волшебник позвонил старому другу Деду Морозу, тот стукнул посохом и под новый год крышу засыпало по самую крышу.
То-то радости было! Крысы сделали горки из водосточных желобов, котята играли в снежки, вороны в кои-то веки устроили купальню в сугробе. Румяные феечки выгуливали шубки из тополиного пуха, одуванчиков и мимозы, кутались в летучие шарфы и невесомые белые шали. Принцы же не нашли ничего лучше, чем слепить снежную бабу во всей красе. Ведерко выпросили в Лавке, метлу отыскали на чердаке, морковку пожертвовал гном-сапожник. Знатная вышла баба, развесистая.
И все бы получилось как всегда, но нелепая снежная туша оскорбила тонкий вкус принца-художника. Он дождался глубокой ночи, подвесил на антенну волшебный фонарь и принялся за работу. К рассвету вместо бабы крышу украсила ледяная феечка изумительной прелести – стройная, нежная, с ажурными белыми крылышками. Принц полюбовался на свою работу, довольно хмыкнул и отправился спать.
С первыми лучами солнца на крышу вылезла размять лапки немолодая крыса-портниха. Она давненько обреталась на чердаке, с успехом помогая феечкам придумать нечто невообразимое. Вот и сейчас полночи трудилась над свадебным платьем, оставалось лишь пара аршин круже… Пи! Пи! Пиииип! - возмутилась крыса, на мгновение потеряв дар речи. Прямо посреди крыши стояла на одной ножке нежная, хрупкая и совершенно… то есть полностью… ну вы поняли какая феечка. Крыса-портниха еще раз возмущенно пикнула, потом сунула когти в пасть и свистнула, выкликая помощниц. Так быстро ей еще никогда не доводилось работать, но недаром крысу считали лучшей на крыше.
Когда ранние феечки выбрались на утренний променад, они увидели, что на крыше красуется очаровательная ледяная феечка в белом кружевном платьице. Что за чудо? Кто мастер? А поиграть в нее можно? А если она растает? Начался обычный феечковый переполох. Но пока крылатые болтушки ахали, охали и тараторили изо всех сил, добрый волшебник тихонько сказал волшебное слово «спасибопожалуйста», подул ледяной феечке в нос – и она ожила. Громко чихнула и сказала «Привет!»
Крышные феечки очень обрадовались. Во-первых новенькая выглядела ужасно мило. Во-вторых в первые дни ее пришлось учить буквально всему – ходить, летать, колдовать платьица, подметать пол в домике и делать вид, что не замечаешь плохо воспитанных принцев. А в-третьих как только феечка освоилась и немного обжилась, оказалось, что она умеет делать лучшее в мире мороженое.
Сначала она подавала гостям всего лишь десяток-другой сортов. Крем-брюле, тутти-фрутти, радужный лед, сорбет из райских яблочек и лимонное мороженое с ванилью – да, вкусно, но ничего выдающегося. Потом появилось горящее мороженое, запеченное мороженое, летающее мороженое и мороженое с живыми цветами. От говорящего мороженого феечка быстро отказалась – гостям (да и самой феечке) оказалось жалко его есть, пришлось переколдовывать сладкие шарики в домашних снеговиков. Но эксперименты не прекратились.
Со временем феечка научилась делать мороженое из всего на свете. Из аромата черемуховых цветов, из кокетливого «мурр» кошки Мамы, из соловьиного щебета, из ночного дождя, пришедшего с дальнего полуострова. Охлажденные чудеса, воспоминания в шоколадной крошке, сладкий сон с земляничным кремом – на любой вкус.
Однажды гном-сапожник (тот самый, который выдал принцам морковку) принес к феечке старый башмак неизвестного происхождения и заявил, что желает мороженое из башмака и никак иначе. Попробовал бы он заявить такое леденцовой феечке, например – долго бы отмывал бороду от малинового сиропа. Но феечка облачного мороженого считала долгом чести угодить заказчику. Она попросила гнома прийти завтра. А сама взяла старый башмак и начала внимательно рассматривать, вникая, что же это за вещь.
Давным-давно кожаные подошвы топали по альпийским лугам, поросшим эдельвейсами и рододендронами, перескакивали с камня на камень через быстрые горные ручейки, спускались в сырые пещеры, ступали по тусклому золоту великих кладовых гномов. Давным-давно танцевали гномью польку и веселую джигу, крались по скрипучим ступенькам, дремали рядом с изящными сандалетами и снова пускались в путь. Уйма сладких воспоминаний…
Когда гном-сапожник явился к феечке поутру, его уже ждало мороженое. Каменная чаша с неровными краями, льдистые, черные как нефть шарики сорбета из альпийской черники, усыпанные пыльцой с цветов горного вереска, крошкой золотой фольги и фиалковыми сердечками. Гном расчувствовался до слез, сделал феечке хрустальные туфельки с пряжками из зеленых гранатов и восславил ее как самую что ни на есть настоящую волшебницу.
Впрочем, феечку славили все. Невзирая на сказочную красоту, она оставалась добросердечной, не заносчивой и не гордой. Могла полночи провозиться над заказом какого-нибудь крысенка, полдня утешать расстроенную феечку, пройти тур вальса с самым неуклюжим принцем и сделать это так мило, что принц за вечер научится танцевать. Она охотно дружила со всеми, кто хотел с ней дружить, не обижалась если у новых друзей оказывались новые дела, и даже сварливых ворон привечала от всего сердца. Словом, славная была феечка. Принц-художник, глядя на нее, аж гордился – какой шедевр вышел! А была обычная баба.
Когда принц Забияка заказал у нашей феечки чайное мороженое для принца-мечтателя, мороженщица охотно приняла заказ. Во-первых ей ужасно нравился запах чая, даром, что пробовала она исключительно айс-ти. А во-вторых… принц-мечтатель ей тоже нравился. Он походил скорее на молодого волшебника, нежели на любителя скакать на деревянной лошадке. Он сочинял удивительные истории, сам же рисовал их на старом холсте и сам же подыгрывал им на скрипке. Он носил длинные волосы и очень любил прогуливаться в метель. Когда крохотные снежинки путались в дымчатых кудрях принца и таяли на его длинных ресницах, сердце нашей феечки тоже таяло. Холодный и загадочный – разве бывают принцы прекраснее? Как можно упустить такой случай?
Феечка облачного мороженого постаралась от души. Она перенюхала тридцать семь сортов чая, выбирая нужный настрой. Она вообразила себе плантации в зеленых горах и желтых бабочек над кустами, почувствовала, как проминаются под пальцами скрученные вручную листики, полюбовалась как выкапывают из земли черные блины пу-эра. И даже наколдовала душистый цветок жасмина, чтобы вдохновляться во время работы.
Мороженое вышло великолепным. Снежно-белое как облака над горой Кайлас, сладкое как нектар чайных роз, терпкое как сок молодых побегов и нежное как лепестки жасмина. Наша феечка слепила из аппетитной массы облачный чайник, по виду неотличимый от фарфорового. И вручила заказ Забияке, наказав не вскрывать по дороге, чтобы шедевр не потерял форму.
Не прошло и получаса, как крышу огласил громкий вопль. И ошпаренный принц-мечтатель явился к феечке требовать сатисфакции. Дело в том, что принц Забияка поставил подарок на стол и исчез по своим делам. А принц-мечтатель, ничтоже сумняшеся насыпал в чайник заварки и налил кипяток.
- Как можно не заметить, что перед тобой мороженое? – возопила феечка.
- Легко! – возмутился принц. – Я однажды не заметил, что дворцовая кошка родила котенка в моем берете. И вышел в тронную залу с котенком на голове. Но не надо пожалуйста перекладывать на других свои ошибки, кукла вы ледяная! Мерзкое мороженое испортило мне панталоны и настроение! Потрудитесь извиниться и компенсировать!
…Скорее всего мечтатель подозревал, что принц Забияка, подстраивая очередную глупую выходку, сговорился с феечкой и был с ней заодно. Впрочем, грубости измышление все равно не оправдывало.
Выскажись так кто иной, ходить бы ему по крыше снежным барсиком не один месяц. Но на принца-мечтателя у феечки не поднялась палочка. К тому же никто и никогда раньше не разговаривал с ней столь грубо, все любили и мороженщицу, и ее лакомства. Наша феечка широко распахнула льдисто-серые глаза, взмахнула длинными ресницами и заплакала. Принц-мечтатель сперва фыркнул «ох уж эти девчонки», потом неловко протянул реве сероватый платок, потом пробормотал что-то похожее на «извините». Не помогло. Феечка плакала и плакала, струйки слез стекали на пол и опасно подбирались к нарядным туфлям принца. Тот предпочел сбежать.
Плачущую феечку обнаружила феечка водосточной трубы, возжелавшая крем-брюле из апрельской тучки. Спасительница тщетно попыталась утереть бедняжке слезы, затем направила поток прямиком в трубу, чтобы крыша не потонула, и позвала на помощь. После долгих усилий, крысиная королева наконец составила успокоительный декокт. Всхлипывающая феечка выпила лекарство, проспала двое суток и немного подуспокоилась. Но с ней приключились две разительных перемены.
Наша феечка разучилась делать мороженое. То есть с помощью волшебной палочки она конечно могла сотворить пятьсот эскимо или рожков с шоколадом. Но о прежних волшебствах пришлось забыть – при любом напоминании о сорбете из райских яблочек или парфэ с лавандовым кремом, наша феечка начинала рыдать в три ручья. Она вообще сделалась плаксивой и по любому поводу разражалась потоками слез.
А спустя пару дней кошка Мама заметила, что феечка облачного мороженого начала таять. Ее фигурка сделалась чуть прозрачней, крылышки капельку тоньше, и где бы она ни прогуливалась, за ней тянулись мокрые следы. Ну и напасть!
Для начала её попробовали посадить в холодильник Деда Мороза – тот самый, где он хранит майский снег и сентябрьские метели. Спустя день холодильник потек и морозить наотрез отказался. Дед Мороз остался без сюрпризов для горожан и чуть не поссорился с волшебником.
Крысиная королевна прописала пациентке холодные закуски, кофе-гляссе и мороженую морошку. Бледная феечка покорно поглощала остужающие лекарства. На день-другой она почувствовала себя лучше, но затем увидела принца-мечтателя, который рисовал флотилию адмирала стрекоз на чердачной стене, расплакалась и снова начала таять.
Почтовая феечка предложила написать грубое письмо невоспитанному принцу, вложить в конверт таракана или чихательный порошок. Наша феечка лишь всхлипнула. Принц Забияка пообещал вызвать нахала на дуэль и наехать на него деревянной лошадкой, или вовсе прогнать с крыши. Феечка помотала головой. Принц-художник возжелал слепить феечку заново, но феечка категорически отказалась раздеваться и садиться в сугроб. Она бродила по крыше, словно мокрое привидение, моргала огромными несчастными глазами, тихонько плакала и становилась все меньше и незаметнее.
Жители крыши расстраивались и сочувствовали бедняжке, но если честно они устали вытирать чужие слезы. К тому же феечка девятого этажа наловчилась делать мороженое. У нее получалось не так изящно, как у нашей феечки, но ледяные десерты она готовила быстро, вкусно и без фанаберий.
Если б не полуночные привычки гнома-сапожника у нашей сказки оказался бы совершенно иной финал. Но старик любил после работы посидеть на крылечке своей лачуги с незамысловатым крепким и сладким чаем, вишневой трубочкой и верной белой кошкой. В тот вечер шел дождь, дул противный промозглый ветер. Увидав бредущую по лужам мокрую феечку в хрустальных туфельках, гном схватился за голову, подхватил бедняжку на руки и уволок в тепло. Старику не пришло в голову, что феечка облачного мороженого может растаять. Клетчатый шерстяной плед, не знавший стирки лет тридцать, горячий чай с пятью ложками сахара, теплая грелка к усталым ножкам и пушистая кошка под бок – лучшие лекарства от простуды!
Наша феечка с трудом подняла тяжелую щербатую кружку и отпила глоток обжигающего напитка, надеясь, что на этом ее страдания завершатся. Но ей неожиданно стало легче. Кровь быстрее побежала по жилам, щеки порозовели, пальцы зарылись в мягкую и пушистую кошачью шерсть. Феечка заплакала еще раз, целительные слезы смыли с души обиду. Гном погладил гостью по голове и пробурчал что-то утешительное. Белая кошка замурлыкала: пррравильно, прррравильно.
Вернувшись домой, наша феечка в первую очередь поставила в вазу оставленный на пороге букет с запиской «высдарафливай, З.». Затем наколдовала в доме камин с дымоходом и высокой трубой. Перед ним – толстый коврик и кресло-качалку, накрытую пушистым (и чистым!) пледом. И уютную корзинку с подушкой, на которую тут же улегся разноглазый белый котенок. И красное платье с многослойной шуршащей юбкой, и красную розу в прическу и новенькие красные туфельки. Нашей феечке наконец-то стало тепло жить.
Мороженым она больше не занималась – собрала кухонный скарб, оттащила к феечке девятого этажа, дала пару мастер-классов и поделилась рецептами. Перебоев с тутти-фрутти и шерри-мерри больше не наблюдалось, жители крыши возликовали.
Наша же феечка стала рьяной поклонницей горячительных напитков. Злющий имбирник с медом диких пчел, пряный масала-чай, сладкий компот из десяти разных фруктов – пары глотков хватает, чтобы добежать до канадской границы. И неторопливый, увенчанный пенной шапочкой кофе, сваренный на песке, как это делают эльфы. И осенний суп с ягодами и корешками, способный согреть даже Снежную Королеву. И… феечка не раскрывала свои секреты, но для всякого простуженного, заледенелого или промерзшего до костей гостя находила нужную чашечку вкусного и обжигающего язык напитка.
Новое дело нравилось ей даже больше прежнего. Белый котенок дожидался хозяйку по вечерам и пел для нее самые теплые песенки. А принц Забияка вдруг сделался почти смирным, перестал задирать соседей и ужасно полюбил горячее молоко с пряностями.
Если же кто-то из жителей крыши делал личико и нелестно высказывался о напитке, наша феечка незаметно пожимала плечами, махала палочкой и чашка моментально пустела. «Извините, не получилось» - и мырк-мырк длинными ресницами. «Говорят, леденцовая феечка подает изумительный голубой чай! Вы не пробовали? Непременно оцените при случае!».
А как же принц-мечтатель, спросите вы? Если честно, узнав, что с феечкой приключилась беда, он тут же бросился сочинять сказку. О том, как отважный рыцарь отправился за семь морей, чтобы принести возлюбленной шлем из синего льда, способный сберечь тающее сердце. Как ужасный дракон собирался сожрать отважного, девятый вал забросил его в кратер вулкана, а принцесса дикарей, увенчанная цветами, пообещала лучшую в мире жемчужину за один поцелуй… Уже десятая часть бесконечной истории разыгрывается на куске старого холста, а зрители еще не устали. Ведь с фантазией у мечтателя все хорошо!
…Ледяному сердцу не больно…