Все признаки указывают на то, что мы находимся в эпицентре глубокого социального и политического кризиса, последствия которого еще предстоит понять и который оказывает влияние от глобального до самого локального масштаба.
Постоянные сбои, вызванные цифровыми технологиями; растущий разрыв между политиками, правителями и управляемыми; появление новых голосов и активистов; возникающие проблемы, которые нельзя отнести к тем отраслевым категориям, к которым привыкла технократия... Все это - компоненты того кризиса, который содержит драматические элементы, поскольку он влияет на нашу устойчивость как общества, а также на нашу способность "сохранять надежду". Но, возможно, то, что происходит с нами, также является семенем новой надежды, которая заставляет нас продолжать работать для другого будущего: граждане больше не пассивно ждут перемен и, требуя их, приняли свою ведущую роль и действуют, чтобы быть самими переменами.
В этом неопределенном, открытом, сложном и парадоксальном контексте существуют два существенных вопроса, ответы на которые определят смысл существования государственных институтов в демократических системах:
Как можно эффективно услышать бесчисленное множество голосов различных лиц и групп, заявляющих о своем праве на активное участие в общественной жизни?
Каким образом можно разработать государственную политику для решения новых и старых проблем, которые не допускают простых или просто технических решений?
Традиционные инструменты, используемые государственными учреждениями, кажутся неспособными справиться с этими вызовами, и даже иногда могут рассматриваться как часть причины проблем, с которыми мы сталкиваемся:
1. Планирование
Планирование имело свой смысл в стабильном мире, где группа экспертов, обладающих техническими знаниями и необходимой информацией, могла делать прогнозы и проектировать действия для формирования будущего в соответствии с определенными целями. В неопределённом мире ценность прогнозирования резко снижается по мере того, как его результаты становятся менее надёжными. Если планирование уже не так, то альтернативой являются непрерывные эксперименты. Там, где планы не приходят, нам нужны модели, которые выдвигают гипотезы о реальности и позволяют проверить их с помощью экспериментов. Обычная практика науки, проектирования продуктов или разработки программного обеспечения стала общей основой для вмешательства. Экспериментирование - это обучение, и только непрерывное институциональное обучение может позволить найти реальные решения проблем сегодня.
2. Эксперты
Специалисты, составляющие технократию на службе государственных учреждений, специализируются на решении того, что можно назвать острыми проблемами. Те проблемы, которые хорошо определены и которые допускают решение, основанное на применении технических знаний, как правило, дисциплинированы. Однако в последние десятилетия мы осознали, что большинство проблем, которые затрагивают нас как общество, являются хроническими и сложными; проблемы, которые нам трудно даже определить, и которые не признают дисциплинарного решения. Термин "нечестивая проблема" был придуман для идентификации этих сложных или невозможных проблем, поскольку они не могут быть полностью сформулированы, и в то же время любое решение всегда является частичным, поскольку изменяются условия и/или одно и то же решение также подразумевает негативные последствия. Сложные или "закрученные" задачи в этом смысле являются хроническими, именно потому, что не существует единого решения, а скорее потому, что любое решение решает определенные аспекты, но порождает другие негативные последствия.
С другой стороны, этот тип проблемы ставит методологические задачи, поскольку, поскольку они не полностью определены, их можно понять только путем погружения и, следовательно, только тогда, когда они воздействуют на нас, потому что мы являемся активной частью самого процесса. Эксперты и специалисты по планированию решают четко определенные проблемы с помощью диагностики, основанной на "профессиональных" знаниях. Сложные и хронические проблемы требуют умения слушать. Понимание различных точек зрения и углов контекста требует многообразия мнений. Это разнообразие не ограничивается одними лишь профессиональными знаниями и не является достаточным для обеспечения многодисциплинарности или междисциплинарности. Нам нужны голоса затронутых лиц, граждан, которые конструируют (восприятие, определение) проблему вместе с экспертами и теми, кто отвечает за ее решение. Кроме того, понимание проблемы уже не может быть только процессом интеллектуального осмысления; мы делаем это не только путем сбора имеющейся информации, которая подвергается анализу. Поскольку негласное знание, а также субъективные и эмоциональные вопросы являются существенными частями, их можно постичь только действием.
Поэтому эксперименты, прототипирование - это уже не просто инструмент поиска эффективных решений, это еще и процесс активного прослушивания.
Продолжение следует