Увидал бы кто Фому, идущего по городу, точно назвал картину печальной. Только не сам Фома. Кривой, гордый. Пока в рюкзаке пара банок Клинского, да патроны в рожке, хрен кто смутит бродягу.
⠀
Фома бросил рюкзак. Шваркнул ключ, присосался. Славный хмель. Окосев, разорвал пачку кошачьей жратвы. Собака вцепилась в мерзость.
⠀
Фома смотрел, как хмурые облака проносятся в кронах многоэтажек. Снова проверил рацию, ружьё. Средние волны шуршат. Никого.
⠀
Грязный, покинутый город. Тротуары. Ветер носит мертвые листья со стёклами. Скрип дверей, металла, сквозняки. Фома брёл. Проникал в магазины. Набивал рюкзак просроченными шайбами со свининой. Тут же спускал штаны, садился. Понос и собака – верные спутники Фомы.
⠀
Ко всяким звукам он привыкал долго. А когда привык, только фыркал. Ну типа снова ветер что-то опрокинул. Когда нашёл пса, стало вообще хорошо. Безразличный и спокойный как монах. Фома думал, что кобель глухой, пока тот не начал отзываться.
⠀
Фома залез в аптеку. Шурудил полки. Отыскал перекись, живую пачку нурофена, мокрые салфетки. А потом в каптёрке наткнулся на холодильник. Открыл. Шайба дорогой ветчины, два литра пепси, бутылка кубинского рома. Ого!
⠀
Фома забрался в ресторан с витражами. Накрыл стол. Вытер тарелку. Открыл ветчину. Нахлюпал в стакан. Выпил. Налил второй. Открыл кобелю шпрот. Что-то Фома вспомнил, как вирус уничтожил всех в городе. Как перестали работать интернет и ТВ. Фома вышел на улицу и пошёл куда глаза глядят. Старался не смотреть на тела. Почему он жил, а другие нет, Фома не знал. Обошел четыре города. Никого. Так прошли годы.
⠀
Датый Фома ужинал в ресторане. Он решил отметить находку куском уцелевшего сухаря. Намазал бутерброд ветчиной. Положил на стол и долго улыбался. Просто хорошо. Над кромкой города благоухало солнце. Был восхитительный закат. Фома сунул бутерброд за щеку, откусил и закатил глаза.
⠀
Ой!
⠀
В бок воткнулся штопор. Фома выпучился от боли. Он увидел грязную бабу. Рухнул на пол. Захохотал.
⠀
Так долго искать живых…
⠀
И найти.
