Лес пахнет мерзлой хвоей, Ивашко шагает осторожно, стараясь не задеть белые от снега, пушистые ветви. Дыхание вылетает плотным облачком, рассыпается колючими искрами, и скрип наста разносится далеко. Парень часто замирает, вслушиваясь в молчание леса — не проснулся ли шатун, не крадутся ли волки?
Полы тулупа облепил снег, мороз кусает кончики пальцев через лапти и слой обвязок. За поясом примостился топорик на короткой, изогнутой у навершия рукояти. Меховая шапка наезжает на глаза, парень поправляет, попутно умащивая поудобней корзинку за плечами, полную мерзлой малины и брусники. Повезло найти нетронутый малинник, должно быть, леший сегодня благоволил Ивашко.
Дабы не накликать беду, парень решил отблагодарить Хозяина. Запустив руку под тулуп, нащупал узелок с пирожками. Осталось два. Оглядевшись, потопал сторону озера, дар можно оставить и среди леса, но Ивашко захотел, чтобы леший полакомился одновременно любуясь видом.
Солнце медленно клонится к закату, мороз крепчает, а снег под лаптями скрипит громче. Озеро — почти идеальный овал голубого льда, обрамленный деревьями. У берега раскиданы покатые валуны, на которых так удобно сидеть во время рыбалки. Ивашко смахнул снег с самого крупного, бережно положил узелок с пирожками и, повернувшись к лесу, поклонился.
— Угощение тебе, Хозяин. Не гневайся, коли что не так.
Лес промолчал, леший никогда не отличался разговорчивостью. Иваш собрался уходить, когда услышал всхлип, обернулся и успел заметить женскую голову, спрятавшуюся за камень у самой воды. Осторожно подошел ближе, охнул. На льду сидит девочка! Едва четырнадцати вёсен! Заплаканная, в подобии сарафана и с длинными зеленоватыми волосами.
— Привет... — пробормотал парень, сел на корточки, — ты чего тут делаешь? Заблудилась?
Девочка покачала головой, прижала кулачки к груди. Ивашко торопливо снял корзинку, сбросил тулуп и накинул на плечи несчастной, почти скрыв с головой. Мороз злорадно впился в живот и спину через свитер.
— Сейчас, обожди чуть, что-нибудь придумаю.
Он посмотрел на небо и едва сдержался от ругани — солнце почти скрылось за верхушками деревьев. Затемно до деревни не успеть, да и он сам рискует околеть без тулупа. Можно, конечно, исхитриться... Ивашко посмотрел на девицу, почти синяя, губы трясутся — вот-вот околеет.
***
Укрывшись за большим камнем развел костёр, сначала чахлый, нещадно дымящий, но постепенно пламя разошлось. Начало грызть хворост и обрезки коры, перекинулось на толстые ветви. Пошел бодрящий сухой жар. Девочка протянула руки к огню, сердце Ивашко сжала колючая лапа, к горлу подступил ком. Пальчики синие, почти черные, мелко трясутся и нехотя сжимаются в кулачки.
Девочка неуверенно улыбнулась, понемногу отогреваясь.
— Ты откуда такая? — сказал Ивашко, потирая ладони и думая, как бы согреть спину.
— Из дому, вестимо. — Пропищала девочка.
— А чего здесь мерзнешь?
— Воротаться не могу.
— О как... а родители?
— Отошли в гости, я хотела за ними... но вот.
— Ясно... и долго ты так?
— С ночи.
— Ох...
Ивашко посмотрел на ребёнка с недоверием и невольным уважением, пережить ночной дубак и дневной мороз в таком сарафане, босой... Её явно любят боги, если можно так сказать о замерзающей в одиночестве.
Солнце окончательно спряталось за лес, и мир окутала тьма. На небе, одна за одной, вспыхнули звезды, собрались в причудливые россыпи. Мороз запустил тончайшей иглы в спину Ивашко, парень перекочевал к девочке и залез под тулуп. Она сразу прижалась к нему в поиске добавочного тепла. Спине стало легче.
— Так ты и не ела ничего?
Девочка кивнула.
— Ладно, сейчас...
Парень сбегал к камню у озера, взял узелок и в припрыжку вернулся к огню, юркнул под тулуп. Кое-как подтянул корзинку и поставил рядом заиндевевшие пирожки.
— Сейчас, согреются и ешь.
— А вы? — Девочка посмотрела на него, большими зелеными глазами.
— Потерплю.
В животе протестующе квакнуло, забурчало наблюдая, как девочка грызет пирожок, словно белка орешек.
— Тебя как звать-то?
— Дана... — ответила девочка с набитым ртом, забавно коверкая звуки, — а вас?
— Ивашко.
Прежде, чем уснуть, положив голову ему на колено, Дана слопала половину корзинки и перемазалась ягодным соком. Ивашко осторожно провел пальцами по волосам, удивился какие длинные и мягкие, как у княжны. Только кто княжну в лесу бросит? От девочки едва заметно пахнет можжевельником.
Ивашко сгорбился так, чтобы закрыть её от ночного холода, подбросил в костёр веток. Ночь предстоит долгая, а утром... утром надо будет придумать, как добраться до деревни да искать родителей пигалицы.
За мыслями не заметил, как уснул.
Проснулся, испугавшись, что костёр потух и они замерзают... пламя бодро трещит огромными поленьями. Вместо тулупа на нём новенький красный кафтан, Дана пропала, вместо неё на противоположной стороне костра стоит мужчина в зеленом плаще. Высокий, с сухим лицом, похожим на дубовую кору. Ивашко вздрогнул, неведомо как признав Хозяина.
— Вижу, узнал. — Сказал Леший.
— А где... — начал Ивашко оглядываясь.
— Дома, с матерью. — Перебил Леший. — Спасибо, что приглядел за ней. Даже не знаю, что случилось если б не ты. Позор мне на седую голову...
Он сел на округлый камень, протянул руки к огню, глядя на Ивашко поверх пламени.
— Твой тулуп ей приглянулся, пришлось дать замену. В пору?
— Д-да...
— Дана была голодна и съела почти все ягоды, думаю, я должен возместить.
Вместо корзины у огня стоит закрытое лукошко, Ивашко приподнял крышку и ахнул. Вместо ягод доверху набито монетами и яхонтами. Леший встал, и сказал, уходя в лес:
— На опушке найдешь две корзины, с грибами и ягодами.
Ивашко открыл рот отказаться, девочке помогал не награды ради, но Хозяин исчез в предрассветной дымке.