«Меня ещё не было, но была семья. Страна строилась. И мой дедушка был командирован из Москвы на Дон, в воронежские чернозёмы, помогать, как тогда говорилось, селу». Александр ЗИНОВЬЕВ, внук и сын воевавших, - о войне.
Для моей мамы, Таранцовой Марии Гавриловны, война началась именно в четыре ноль-ноль. Она, тогда девятиклассница, 15 лет, готовилась к очередному экзамену, физике. Так как училась на пятёрки, то, не жалея себя, учила и ночью. Родители и четыре сёстры спали.
Происходило это в доме № 37 по улице Первого мая, в тогда еще административном центре, а не городе Калач Воронежской области, напротив поликлиники, сейчас там другой, построенный уже после войны дом. И вот в этом доме вдруг, ночью, заговорил круглый репродуктор. Мужской голос ровно, без нажима, сказал, что немецкие войска перешли границу - вероломно. Ещё произнёс слово «война» и замолчал.
Маруся поразмышляла, старясь не скрипеть дверью, вышла на крыльцо, прошла мимо разросшегося куста сирени и стремглав побежала к подруге - по центру вымощенной булыжником улицы, где было светло от луны.
До сих пор неизвестно, что это за голос тогда прорвался в эфир и объявил о войне – все знают, что сообщение прозвучало гораздо позднее голосом Молотова.
Маруся растолкала спавшую во дворе подругу, взволнованно прошептала ей про голос. А потом они вдвоём сидели, нервно позёвывая, и тихо шептались: ой, что теперь будет…
Года за три до войны мой дедушка, Гавриил Яковлевич, мельник, кряжистый, увесистый, как молот, неразговорчивый, который, если обидеть, мог четверым дать сдачу, приобрёл щенка немецкой овчарки. Пёс рос крупным, сильным. Дедушка дал ему хорошую науку и закалку. Сидел он на крепкой цепи, имел свою конуру и беззаветно любил хозяина. Настолько беззаветно, что когда началась вся эта суматоха 22 июня, и когда через день, другой, хозяин присел около Барса, умный пёс всё понял. И как только дедушка, сопровождаемый бабушкой Акулиной Иосифовной и дочерьми вышел из ворот, он изо всех сил стал рваться на цепи, оторвался, и, перепрыгнув изгородь, рванул на железнодорожный вокзал.
Барс вернулся на третий день. Он медленно тянул за собой цепь, попил под оханье бабушки водицы, и лёг около будки. Положил голову на вытянутые лапы и стал ждать хозяина. Рядом в чугунке лежала не нужная ему еда. Ждал он, худея и тоскуя, больше месяца. Отошёл он тихо и так же тихо, под всхлипы, был похоронен на берегу реки Тулучеевка.
От дедушки за всю войну пришло только одно письмо. В одном из боёв его мощную, накачанную мешками с мукой грудь легко прошила немецкая, надо полагать, пуля. Ожил тогда дед уже в плену. Его вылечили в военном госпитале немецкие или польские врачи. И увезли подальше в свой тыл. А как стал на ноги, то принудили работать на какого-то помещика. Как только наши войска освободили район, где дед батрачил, их всех отправили валить лес. Да почему-то подальше, аж под Хабаровск. На долгие 10 лет.
Война со всей своей неразберихой докатилась до наших степей, потопталась до разгрома немцев у стен Сталинграда и медленно потянула на запад. В самый разгар Сталинградской битвы мама была там. В ту изумительную по холоду зиму, которая оказалась совершенно не по зубам и немцам и нашим. Но нашим было несравненно легче. Привычнее. Плюс, за своё дрались, не за чужое.
В эту зиму маме (она пошла на фронт, не знаю, как точнее выразиться, как народное ополчение, но по комсомольской путёвке) и её подругам по фронту досталось так, что икалось всю жизнь: им пришлось в самые страшные морозы руководить движением войск. Это когда с флажками – одним в одну сторону, другим в другую. А всем вместе на запад. И попали они на переправу, где от бомб, как только не убило, вся вода Волги оказалась надо льдом. И девочки, а маме шёл 17-й, в промокших, а как же, валенках размахивали флажками и, наверное, от холода, даже не плакали, а выли. Та «закалка», увы, отозвалась уже на закате жизни.
Дедушка только через десять невероятно длинных лет вернулся в Калач. Через некоторое время они с мужем старшей дочери Шуры, поставили новый дом. Вернул подзабытое за время попрания прав уважение калачеевцев и умер в 73 года, ровнёхонько 31 декабря. Пообедал на летней, тогда в ней топили, кухне, сказал спасибо, да и преклонил голову.
Мама вышла замуж в Москву, выучилась в вузе и прошла путь от ученицы чертёжника до начальника отдела в институте, работавшем на космос, науку и армейские нужды.
Делитесь своими историями! Почта emka3@yandex.ru